– Полегче! Я всего лишь предотвратил акт предательства родины. Ты не уедешь отсюда не с французом, ни с не немцем, ни, с черт побери, арапом! – Александр поморщился и еще сильнее отодвинулся от сестры.

– Почему он спрашивал, кто посещал нас сегодня?

– Беседу подержать хотел.

Александр открыл известия трехдневной давности, перед тем как собрался оторвать от газеты кусочек и свернуть самокрутку, его внимание привлекла, новость об убийстве Эрцгерцога австрийского, которая пестрила в газетах не первую неделю и успела порядком надоесть. Из-за ее объема сокращались листы объявлений со знакомствами, продажей собак, швейных машин и самогонных аппаратов. В статье пугали народ грядущей войной, а также сообщали как отреагировал на это ужасное происшествию император. Но на самом деле он никак не реагировал. Он играл с женой в бадминтон, когда ему сообщили о смерти Франца Фердинанта Карла Людвига… Вообще он даже не дослушал полностью его имя и велел не прерывать боле его досуг.

– Лиза, – загадочно произнес Александр. – Фредерик спрашивал, не видели ли мы никого похожего на австрийского эрцгерцога, а он убит уже как несколько недель назад.

Елизавета выхватила газету.

– Сербы!

– Что?

–Тот мужчина в подвале, кричал не серпы, а сербы! Он копия этот как его… Герцог.

– А причем тут сербы? Если он из Австрии?

– А я откуда знаю?! Просто предположила. Такой высокопоставленный человек, вряд ли думает о серпах. А о сербах может! Может его сербы и порешили?

– Нет. Это мадьяры. Нам в училище говорили о них.

– А что, если… – Елизавета чуть не выронила бокал из рук, вскакивая с софы. – Это был он. У нас в подвале?

– Да нет. Невидаль какая-то! Что бы мертвецы ванны принимали. —отмахнулся Саша, смял газету и бросил под диван.

Елизавета вернулась на свое место и наполнила бокал.

Александр молча сидел рядом. Лицо его было напряженным.

– Нам стоит вернуться домой.

– Но мы же только приехали!

– Лиза! Ты видела подвал?! А мужика, что дал нам билеты? Он стоял через дорогу, когда мы вернулись. Те женщины, что бушевали на крыльце. Журналист этот! Тут творится какая-то чертовщина.

Музыка ветра начинала раздражать.

– Добрый вечер.

– Мы закрыты! – Александр выдворил низкого рослого мужчину, но он успел бросить на пол почту.

– Посмотрим, кто пишет папочке? – Елизавета собрала письма и вскрыла первый конверт.

«Дорогая Елизавета, бесконечно рада видеть Вас в Петербурге. Как у вас дела? Как вам погода? Жду вас в варьете «Пескари» к десяти. Ваша любимая подруга Анастасия Долгопрудова.»

– Настасья! Сто лет ее не видала! Надеюсь, она такая же толстая.

– Откуда она знает, что мы здесь?

– Так я ей давеча сама писала. Успокойся, братец, никто за нами не следит. Но если ты хочешь ехать домой.

– Едем в Пескарей. – вскрикнул Александр забросив остальные письма в угол.

– Это просто кошмар! Эти близнецы! Они! – Фредерик размахивал одной рукой, прижимая другой ведерко со льдом к груди. – Наглые, беспардонные, распущенные, невежественные… Как это говорят у вас в России…

– Охреневшие. – подсказал генерал Москвитин.

– Да!

– Значит, вам не удалось разыскать ни ту машину, что собрал профессор ни эрцгерцога? – довольно улыбаясь спросил генерал.

– Они меня чуть не убили! Я больше туда не сунусь! Как такой гениальный и благородный человек мог породить этих исчадий ада! Я уплываю домой! Ни к чему хорошему ваши игры со смертью не приведут! – Фредерик бросил ведро и лед раскатился по полу.

– Уберите! – Москвитин позвал горничную и не меняя улыбки, стал наблюдать за нагнувшей девушкой. Лед выскальзывал из-под веника и заставлял ее нагибаться все ниже и ниже, доставляя генералу удовольствие. —Рано сдаешься! Нечего было с ними вошкаться! Благо, что я не стал на тебя надеяться и установил за ними слежку. Мне уже донесли, что этим вечером они отправятся в пескарей. Если мы не можем найти сами лабораторию Галицкого, найдём с помощью них.

Генерал в подобные увеселительные заведения не ходил. Ему вообще не до веселья, а тут еще и восставший из мертвых эрцегерцог разгуливает по подвалам лавки красоты и здоровья.

Оркестр не жалел инструментов. Отдыхающие отплясывали посередь зала и у столов в трубочном и сигаретном дыму. Основными посетителями была молодежь всех слоев. Студенты, вырвавшиеся на свободу из отчего дома, молодые поэты и писатели, которых в настоящие знатные литературные клубы не пускали, якобы искавшие здесь вдохновение, но на деле же напивавшиеся вусмерть и валяющиеся после кутежа вдоль улицы, молодые мальчишки из военных училищ, ищущие хорошей драки и конечно же барышни, всех форм и цветов волос.

Кутеж был в разгаре. Уже в сенях лихой парень зажимал в углу пышногрудую деваху с зубами в разлет.

Форму и погоны генерал оставил дома, но офицерскую выправку и суровое лицо подвыпившие девицы тут же срисовали и облепили Москвитина как мухи, едва не задавив генерала своими грудями. Продираясь через них, как сквозь тайгу Москвитин оказался в самом центре танцев. Его закрутили в резвой мазурке, а затем выплюнули.

Прищуриваясь, он искал близнецов. Елизавету найти было не сложно. Ее громкий смех и вычурные перья на поясе, чуть ниже поясницы привлекали внимание всех мужчин.

– Ты в дурочках дорогая Настасья! И мое желание… – Лиза бросила подруге карты и загадочно почесала подбородок. – Снять под столом панталоны!

– Лиза! Позволь! Это слишком!

– Снимай! И поменяйся ими с Анюткой! – девушка дразнила подругу, и та не хотя начала поднимать многослойные юбки. – Ах! Я сегодня аки Крылов! Сдавайте ещё!

Лизавета и в Волжской губернии не упускала возможности как следует повеселиться, но в Александровке веселиться было особо негде. Ровесницы её сторонились, а парни замирали и не знали, как подойти.

– Зачем ты притащила своего брата?

– Затем Танечка, что неприлично ходить в такие места, молодой девушке и одной!

Елизавета хотела еще отпустить колкость, но ее резко дернули за руку.

– Отпустите!

– Где тело эрцгерцога? – спросил генерал, обдав Елизавету смачным запахом сала с чесноком, что употреблял он пол часа назад.

– Кто вы такой? Отпустите! На помощь!

– Я задал вопрос. – Москвитин больно сжал руку девушки, та закричала и влепила ему пощечину.

Гости клуба оживились. Кто свистел, кто пытался выйти на помощь Елизавете. Фотограф несся к эпицентру событий со штативом.

Дабы не оконфузиться генерал вынужден был отпустить Елизавету.

«Вашу жену я водил в номера!» – кричал артист со сцены и приправлял свои речитативы животными звуками. Дюжий парень бритый на голо встал на защиту девушки. Генерал мог бы сослать его в такие места, где волки срать боятся, даже за Байкал, а то и вовсе убить на месте, но операция была слишком конфиденциальна. Ему, подняв руки, как жалкому французу, пришлось капитулировать.

Певец сгибался и орал в самое ухо про абстрактную жену каждого в общем и генерала, в частности, как пил с Шустовым его коньяк и как купил туфли «Скороход» за триста рублёв.

Тут Москвитин заметил Александра. Восседавшего на кресле с трубкой в компании молодых юношей и девушек.

Его можно было узнать по такому же, как и у сестры неприличному смеху и манере пританцовывать сидя.

Москвитин понадеялся на сознательность будущего защитника империи и быстрой, решительной походкой направился к Саше.

– Кадет Галицкий!

Александр слегка протрезвел, услышав свое имя и вскочил с кресла.

– Генерал Москвитин, – представился генерал Москвитин. —Слышал о ваших успехах в училище, никогда не думали о петербуржской академии?

– Никак нет, господин генерал, мне думать не положено!

– Похвально! Александр. Я вижу вы не дурак. Скажите мне без обмана, где эрцгерцог австрийский?

– В аду, мой генерал!

– Почему в аду? – нахмурился генерал.

– Только наш великий император достоин пройти врата рая.