– Да пес с ней, с этой спиной. У меня же жена молодая. Приходится соответствовать. Вот решил попробовать бычью вытяжку. Она говорят, повышает мужскую силу. Дядька моей невестки, Груздов, сказывал, что принимал эту штуку и теперь как в двадцать лет!

– Груздов? Что сидит в присутствии? Да такой человек не соврет.

Лизавета поднималась из подвала с грязными тарелками. Александр лежал в кресле с тетрадью и бормотал себе под нос:

– Строки острые как шпага, я критиков использовал как клозетную бумагу…

Музыка ветра прервала идиллию.

– Доброго дня, господа, – поприветствовала вошедших Лиза. – Чего желаете?

– Два флакона желудочного отвара и бычью вытяжку моему другу. – ответили посетители.

– Желудочный отвар выйдет на сорок, а бычья вытяжка – девяносто. Что-нибудь еще хотите? Посмотрите. У нас есть мазь от боли с экстрактом белладонны и новый лосьон для осветления волос на лице.

– И лосьон еще давайте.

– Одну минуту. – дружелюбно сказала Лиза и глазами указала Саше на потайную дверь.

Сейчас была его очередь спускаться в подвал хоть к уже сытой, но все еще агрессивной Настасье.

Лекарства наверх принести было нельзя, их либо сопрут посетители, либо сожрут пьяные друзья.

Настасья к ним, как ни странно, не прикладывалась. Имея повадки дикого зверя, она не тащила в рот всякую неизвестную гадость, в отличии от сознательных граждан.

А так дела у них шли хорошо. Даже лучше, чем у отца. Близнецы почти научились жить самостоятельно решать свои проблемы. Когда приходили полицмейстеры, по поводу претендующих на наследство остальных детей Галицкого, в лавке, тотчас появлялись скидки для лиц при исполнении. Да и у тех было дел побольше, чем ходить на вызовы полоумных вдов, у которых якобы отобрали наследную жилплощадь. Всюду стреляли. У зимнего то и дело собирались люмпены с криками, ломали деревья и били фонари.

Галицкие же поменяли вывеску на «Лавка красоты и здоровья Галицких», наняли зазывалу, рассказали своим друзьям секрет, что, если сиропа от кашля выпить не ложечку, как написано, а целый пузырек, разбавив для вкуса пуншем, да бросить туда монпансье «Ейнемъ» можно получить незабываемые ощущения. Так их клиентура расширилась очень молодыми покупателями. Эти, в отличии от консервативного поколения, мели все что надо, и что не надо, в надежде на то, что, увеличив дозу можно будет испытать диковинное опьянение. Такое лечение обычно проводилось прямо в аптеке или на втором этаже в спальнях близнецов. После пары таких коктейлей, девицы и парни полностью отдавались эйфории. Нелепо танцевали, раздевшись до нага, играли в бутылочку, бросались из окон мятой бумагой и стаканами. Рисовали друг на друге красками или тем, что найдут. А после стаскивали с постелей простыни и подушки, чтобы валяться на полу. Те, кто проходил по набережной и любил задирать голову, мог увидеть голые тела в окне, плюнуть на тротуар с ханжеским выкриком: «Срамота!»

Александр заимел друзей при новом месте службы. Смирился с абсурдностью приказов, что велит отдавать ему генерал Москвитин. В конце концов, больше половины подчиненных его не слушают, а если и слушают, то забывают суть через пять минут. И вместо того, что обсуждать какой дурак их новый поручик болтают об охоте, барышнях и новом указе, что запрещает чесать мошонку в присутствии дам и высших чинов.

Поручик Галицкий служил. Точнее он лежал на софе в лавке с трубкой, или на полу в экстазе с разрисованной грудью, а служба шла. Под покровительством генерала он получал лишь похвалы. Темпаче, когда тот пытался повторить опыты профессора Галицкого, Александр то и дело давал ненавязчивые советы. По чуть-чуть. Чтобы генерал оставлял его в любимчиках, но и не заподозрил лишнего. Вот к примеру, генерал велел положить труп в ванну, а Сашка, рядом и говорит: Температура должна быть двадцать четыре градуса. У нас, с сестрой, в Волжской губернии, есть мясник – Борька. А у мясника есть жена – Маруся. Маруся ставит вино самостоятельно. Крепленое. Двадцать четыре градуса. Вино это пьешь, как сок или морс. Ни в одном глазу. А попробуешь встать на ноги. Всё! Как оно пойдёт от головы до пяток. Был у меня знакомец. Местный наш. Подмастерьем ходил у плотника. Мужик огромный. Кило двести весил. Водку хлебал как воду, а Марусиного вина выпьет и встать не может. На полу сидит, а сам разумеет всё. Только чресла все отказали.

Или подскажет места генералу, куда провода лепить. Два на грудь. А знали вы, что самою большою грудью обладает бразильянка Эсмеральда Виси. Имеет двенадцатый размер и вскормила им восемь детей. Но куда ей. Вот у нас, в Волжской губернии живёт девка – Танька. Так у неё двенадцать детей. Все погодки. Все здоровые. Их даже свиньи боятся. И знаете. Мы когда уезжали к вам, в Петербург. Она на сносях была, тринадцатого ждала. А Москвитин всё слушал. Да делал. Сашкина манера говорить обо всё на свете, кроме того, о чём требовалось, делала его уж очень похожим на отца. А рассказы покойного профессора генерал очень любил. И получалось. Саша ему про собак и про псаря, который упивался так, что мог проспать сутки. А Москвитин только и командует, кровь сливать. Сашка про провода. На живот да на пах, а заодно и про старьёвщика Дениса. Который в тридцать три года приболел. Работал, конечно, только опух весь. А яйца его так раздулись, что он их на телегу клал и впереди себя катил. Оба яйца с добрую голову ребёнка четырёх лет.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.