– Не… не знаю. Убит эмир Фатих.

– Ему предоставили временного носителя?

– Госпожа… убит и носитель, и демон.

Старуха побелела.

– Да у вас, бабушка, реальные проблемы, – ухмыльнулся Горн. – Эмир Фатих это представитель конклава?

– Заткнись, – бросила старуха и глянула на двоих охранников. – Ты со мной. А ты остаешься. Глаз с них не спускай.

И стремительно выскочила вон вслед за старшим лакеем, стуча клюкой по каменному полу.

Двери захлопнулись.

Оставшийся охранник украдкой посмотрел на Кармину, которая все также стояла у плиты в коленно-локтевой позе, расставив ноги и выпятив голые ягодицы. Отвернулся.

– Что? Хочется? – прошептал Горн, усмехаясь. – Роскошная задница, правда? А представляешь, какая она наощупь? Упругая, шелковистая. Хочешь попробовать?

– Замолчи, – буркнул охранник, опять скосив глаза на Кармину.

– Да ладно. Никто же не узнает. Мы-то не расскажем. Можешь отодрать хоть в зад, хоть в перед. Бабка своей лапой ее только раззадорила. Видишь, течет?

Охранник, пуская слюни, повернулся к Кармине.

Та приглашающе качнула бедрами.

– Смотри, как хочет. Не теряй времени.

Охранник шагнул к ней, но на полпути остановился.

– Э, парень. А тебе-то это зачем? – подозрительно обернулся он.

– Да незачем, – пожал плечами Горн. – Смотреть люблю.

– Врешь. Никто не любит смотреть, как его женщину сношают.

– Много ты знаешь об извращенцах.

– Чего? – охранник нахмурился. – А ну отполз к двери живо.

– Ага. Сейчас.

Горн завозился на полу. Потом вдруг резко оттолкнулся связанными руками и ударил охранника ногой в грудь.

Тот повалился назад, ударился головой о плиту, рухнул на пол и затих.

– Умный попался, – пробормотал Горн, подползая к плите.

– Ты и в самом деле хотел посмотреть? – спросила Кармина.

– Еще чего! Я только хотел, чтобы он повернулся спиной.

Он нашарил в кармане охранника нож и перерезал веревки на руках.

– А ты что, готова была ему дать?

– Ну… помнишь тот случай, когда ты не мог вытащить из меня член?

– Такое не забывается.

– Ну вот. Это сейчас могло помочь.

– Определенно. Но хорошо, что не помогло.

Он поддел ножом железный обруч, стягивающий Кармине шею. Замок треснул.

– Но это все равно ничего не значит, – сказала она, выпрямляясь и откидывая длинные волосы. – За дверью толпа лакеев.

– Дверь нам не понадобиться.

Он схватил ее за руку и потащил вглубь зала.

Откинул у дальней стены едва заметный люк, открыв уходящую вниз широкую шахту.

– Что это?

– Утилизатор. Точнее, мусоропровод. Сюда бы скинули труп старухи если б демон перебрался в тебя. Помнишь, я говорил тебе, что у меня есть план? Вот он.

Горн показал на привязанный к поручню и исчезающий в темноте шахты канат.

– Всего-то тысяча баксов одному лакею, и путь к отступлению готов.

– С ума сошел?! Я не спущусь!

– Придется, детка. Если хочешь жить. Не бойся. Без страховки не полезешь.

Он достал из ниши рядом с канатом конструкцию из ремней и замков, быстро затянул ее вокруг талии Кармины.

– Если будешь падать, она тебя зафиксирует. На, выпей для храбрости. – Он передал ей фляжку.

Она глотнула сладковатого пойла и скривилась.

– Что это?!

– Бальзам. Прибавляет силы.

Спуск оказался долгим и нудным.

Первым полз Горн, часто бросая взгляды наверх, то ли, чтобы проверить все ли у Кармины в норме, то ли просто полюбоваться открывающимся под платьем видом.

Обожжённые или просто грязные кирпичи тянулись бесконечной чередой. Казалось, прошла уже вечность, а шахта все не кончалась.

– Долго еще? – посмотрела вниз Кармина.

– Недолго.

– Кажется, у меня немеют руки.

– Потерпи немного.

Горн уже видел внизу отблески света.

Кармина пыхтела, суча голыми ногами.

Когда до земли оставалось метра три, Горн спрыгнул. Огляделся, увидел, что все готово, и посмотрел наверх.

– Давай быстрее!

– Не могу… У меня руки отнялись… И ноги.

Она висела метрах в десяти от земли. В глазах все расплывалось.

– Не бойся, детка. Просто расслабься и отпусти канат.

Ее ладони разжались, и она быстро скатилась вниз. Упала на землю, раскинув руки и ноги. С трудом перевернулась, пытаясь встать, но снова растянулась на земле.

– Сэм, что со мной? – прошептала она еле слышно. Язык был словно из ваты. – Я не могу двинуться.

– Так надо, детка. Так надо.

Его голос расплывался, исчезая. Горн стоял над ней и чего-то ждал.

– Ты не переборщил с пойлом? – спросил кто-то, и Кармина увидела, что к Горну присоединились еще три темные фигуры. Попыталась их рассмотреть, но все было как в тумане.

– Вряд ли, – ответил Горн. – Она один глоток сделала. Завтра будет в товарном виде.

– Так это и есть Наследница клана Белл? – спросил один из троих.

– Она самая, – ухмыльнулся Горн.

– Неплохое тело.

– Высший сорт. Сам опробовал. Сладкая девочка.

– Вряд ли она девочка с такой-то жопой.

– Ну, не девственница, конечно. Но дырочки тугие и пользоваться она ими умеет.

– Ладно. Сами попробуем. Деньги в обычном месте найдешь.

– Напоминаю про договор, – сказал Горн. – По соглашению с нашим кланом вы должны увезти ее как можно дальше. Продайте ее арабам. Или русским. Лучше арабам. Они любят такие формы. И своих баб хорошо прячут. Это самое важное – ее не должны найти.

– Помним. Не идиоты. – Работорговец повернул голову и крикнул: – Эй, парни! Грузите товар в фургон. Только свяжите, чтобы не рыпалась.

К Кармине подскочили еще две тени, взяли за руки и за ноги.

– Постойте!

Сэмюэль Горн наклонился к ее уху.

– Прости, детка. Ты прекрасна. Но за тебя мой клан столько денег отвалил, что по-другому никак нельзя. Другой вариант – перерезать тебе глотку. Но я добрый.

Он шагнул назад и исчез.

Над ней нависла чья-то ухмыляющаяся бородатая морда.

– Ну, что Наследница? Посмотрим, что ты умеешь? А потом и на торги выставим.

***

Кто там говорил, что крысы – умные животные?

Разве что лабораторные, которые от лаборантов и аспирантов интеллектом заразились.

Мне попалась тупая, как пробка.

Я с ней полчаса потерял, пока из норы вылез. Все бегала и бегала кругами, тыкаясь в тупики и нюхая хвосты у других крыс. Кстати, другие были поумнее и, наверное, что-то чувствовали, потому что разбегались от нас так, что только лапки сверкали.

Короче, выбрались мы с ней в коллектор, оттуда в канализацию и вот тут-то и началось межвидовое недопонимание. Для меня – вонь, грязь, дерьмо плавает. А для нее все такое красивое, ароматное. Будто в ресторан завернула. То к одной вкусняшке метнется, то к другой. И отключить совсем я ее не могу. Пробовал – тут же скорость падала. Ну не могу я так быстро лапками перебирать.

Кое-как вытолкал ее из этого крысиного общепита в подходящую трубу, а там и до метро оказалось близко.

Зачем метро? Ну а как еще до места на другом конце города добраться? Пешком на крысе я бы год добирался. Можно, конечно, залезть в носителя побыстрее, но я уже чувствовал, что дневной лимит переносов исчерпан. Все-таки пять раз за день – это много. Может и разрыв долбануть, если не повезет. А разрыв – это такая штука, что не приведи господь. Во-первых, это больно. Ну и так далее.

Падаю я, значит, из трубы на платформу. И тут как раз нужный поезд подходит. Бегу к нему сломя голову, между ног лавируя. Тут все, конечно, «Крыса! Крыса!». Визги, вопли. Бабы в обморок падают. Какие-то пьянчужки поймать пытаются. Я – в вагон. А там – толпа. Воплей стало в разы больше. Народ жмется, ногами топает. Половина ничего не понимает.

В общем забился я под скамью, в самое узкое место, куда даже швабра по размеру не пролезает. Сижу, жду. Ехать долго. Народ бурлит, оглядывается, под ноги зыркает. Через пару остановок, впрочем, все успокоились. Половина испуганных выбежала. Новые зашли.