– Не стрелять! – ору я. – Он им живым нужен!

Бомж, размахивая руками и продолжая вопить о демонах, вылетает из тоннеля и скрывается в ближайших зарослях.

– Вот псих, – бормочет молодой, пряча пистолет.

Псих, не псих, думаю я, а мои инструкции выполнил почти дословно. Разве что о демонах, это он зря.

– Теперь искать заставят, – молодой поднимается на ноги.

– Далеко не уйдет. Все перекрыто.

– Мне еще отчет писать. До ночи сидеть буду. Пусть сами ищут.

Молодой вдруг осекается, глядя мне за спину.

Я уже знаю, что он там видит. Догадался по мурашкам на спине.

– Вы упустили бомжа, – шелестит безжизненный знакомый голос.

Я медленно поворачиваюсь.

Трое Хранителей стоят шагах в десяти от нас.

Их лысые головы тускло блестят в свете фонарей.

Их бледные лица действительно выглядят странно. От них хочется отвернуться, но одновременно они притягивают своей неправильностью. То ли носы не на месте, то ли глаза поменяли местами, и теперь у них левый глаз справа, а правый слева. И оба в кучу. Костистые черепа выпирают сквозь кожу.

– Не надо было отпускать бомжа. Он нужен, – говорит тот, кто стоит в центре. Он, видимо, главный. Остальные – чуть позади. Голос у него то ли женский, то ли мужской. И фигура – то ли женская, то ли мужская. Плечистая, узкобедрая, с едва заметными холмиками грудей. В их бесформенных черных плащах ничего не разберешь.

– Мы не отпускали, – говорю я. – Слишком резвым оказался. Не беспокойтесь. Найдем.

– Я не беспокоюсь, инспектор. Это вы должны беспокоиться. Плохо работаете.

– Ни хрена себе плохо! – вклинивается молодой. – А кто толстяка нашел? У нас только на него ориентировка была. А на бомжа не было!

Я взглядом говорю ему «не лезь». Он затыкается. Захваченное тело действует на уровне рефлексов. Как будто само помнит, что говорить и как себя вести. Это хорошо. Наверное, я в нем задержусь.

Хранители делают вид, что только сейчас заметили у стены тучную груду в дорогом костюме.

Главный кивком указывает на нее. Один из помощников ковыляет к толстяку, наклоняется и проводит ладонью над его лбом. Смотрит на главного и отрицательно мотает головой.

– Толстяк больше не нужен, – говорит главный. – Нужен бомж.

– Дороги перекрыты, – говорю я. – Мы его быстро поймаем.

– Нет. Не суйтесь. Мы возьмем его сами. Оставайтесь на связи.

Я пожимаю плечами. Как скажете. Нашим легче.

Помощник тем временем, быстро обыскивает у толстяка карманы.

– Здесь было что-то важное, – заявляет он. – Вы это взяли.

– Угадал, черт языкатый, – говорит молодой и отдает ему флэшку.

Плохо. Флэшка нужна. Можно сказать, из-за нее весь сыр-бор. Хотя бы частично.

Пока я придумываю план, как забрать у Хранителей флэшку, они проходят мимо меня.

Главный вдруг останавливается и смотрит мне прямо в глаза.

И только тогда я замечаю, как подрагивают его уши.

Проклятье.

Слухач.

Если он немного напряжется, то может услышать отзвуки второго сознания в моей голове.

Как назло, в этот момент, запертый в зиндане инспектор начинает орать и биться головой о стены.

Главный прищуривается.

– Мне кажется, инспектор, или вы в самом деле относитесь к нам враждебно?

– Кажется, – буркаю я и посылаю волну пси-агентов, успокоить инспектора.

– Я понимаю, для вас мы выглядим как минимум экзотично, – продолжает Хранитель. – Но мы верой и правдой служим нашему клану. Как, надеюсь, и вы.

Его глаза живут своей отдельной жизнью. Они могут одновременно смотреть в разные стороны. Но теперь оба уставились мне в переносицу.

– Мы служим городу, – говорю я, лихорадочно соображая, как быстрее закончить разговор. – А значит всем кланам.

– Но клан Белл занимает в городе особое место. Значит, мы должны быть у вас в приоритете.

– Конечно, – я скалю зубы в улыбке. – Вы у нас на первом месте.

– Это радует, – он скалится в ответ. – Скажите, когда бомж убегал, он ничего не кричал? Может, что-то нечленораздельное?

– Ага, – встрял молодой, и я не успел его заткнуть. – Орал про каких-то демонов. Словно внезапно с ума сошел.

– Про демонов? – Слухач осклабился еще шире. – Прекрасно. Я так и думал. Видите, как вас легко вычислить? Ваши жертвы обязательно орут о демонах. А сами вы даже не удосужились залезть в память инспектора поглубже. Дело в том, что он ненавидит клан Белл, после того, как наши паладины случайно убили его женщину. Инспектор бы никогда не сказал, что клан Белл у него на первом месте. Он бы скорее плюнул мне в морду… Взять его, – приказывает он и вяло машет рукой.

Двое помощников уже рядом. В руках одного сияет плазменная ловушка. Я чувствую ее тягучую силу. Бросаюсь вперед и ногой отбрасываю главного к стене. Он кучей тряпья сползает на землю. Удар ладонью в горло заставляет одного из помощников скрючиться. Но к тому, что с ловушкой, я даже подойти не могу.

– Эй, – кричит молодой. – Инспектор! Что происходит?!

– Не лезь, – хриплю я, пытаясь сопротивляться плазменной сети.

Ловушка начинает пульсировать, ее сеть становится прочнее.

Главный Хранитель поднимается на ноги, отряхивая плащ.

– Не сопротивляйся. Ты же видишь. Бесполезно.

Силы на исходе. Нужно покидать это тело. Но вселяться не в кого. У Хранителей защитный блок, а в молодого копа бессмысленно, ловушка тут же начнет действовать и на него.

Я со всей дури бью лезущего в драку помощника, и тот отваливается, роняя флэшку.

– Зря, – качает головой главный. – Только расходуешь силы. Они тебе понадобятся на допросе.

Бежать… бежать…

Я уже чувствую, как меня затягивает в клетку.

– Кстати, – продолжает главный. – Давно не встречал такого. Меняешь тела, как перчатки. Быстро восстанавливаешься? Или не все силы тратишь? Обычно вы целые сутки после захвата в себя приходите. Кто ты? У тебя есть имя?

Зубы заговаривает.

Я молча продвигаюсь дальше, но чувствую, что силы уже на исходе.

И в этот момент замечаю крысу.

Небольшая, серая особь прячется за сваленным у стены тряпьем и сверкает глазками-бусинками, наблюдая за дракой.

Это очень сложно, поймать мелкое юркое животное, когда с одной стороны на тебя давит плазма, а с другой стороны лезет настырный Хранитель.

Хорошо, что мне ловить не обязательно.

Я бросаюсь к стене, падаю и толчком выбрасываю себя из чужого тела.

Это страшно. Несколько метров лететь без оболочки. И каждое мгновение ждать, что крыса сейчас вильнет голым хвостом и уберется с траектории.

Не убралась.

Я вваливаюсь в нее плотным потоком, и сразу отбираю у недоразвитых нейронов двигательные функции. Ее мозг практически пуст, там все крутится вокруг еды.

– Будет тебе еда. Много еды, – обещаю я и направляю свой новый транспорт в проход, туда, где сверкает лежащая на земле флэшка.

Крыса стремительно огибает рухнувшего инспектора, хватает флэшку зубами и бросается назад.

Ловушка надрывно гудит над головой, но мелким грызунам она не опасна. Ее сеть работает только на людей.

Я снова прячусь в куче тряпья и высовываю наружу подвижный нос. Крысы – любознательные животные.

Я вижу, как над инспектором склоняется главный Хранитель.

– Что произошло? – спрашивает он, смешно растягивая слова. Для крысы время течет с другой скоростью. – Почему он без сознания?

– Сосуд пуст, – докладывает помощник с ловушкой.

– Как пуст?! Куда эта тварь делась?

– Не могу знать, господин инквизитор.

Главный выпрямляется и обводит всех глазами.

– Он вселился в кого-то из вас.

– Никак нет. Ловушка в таком случае указала бы направление. А она крутится вхолостую.

– Да что происходит-то? – не выдерживает молодой коп. – Какого хрена вы напали на инспектора? Что с ним?

– Остыньте, лейтенант, – вяло говорит ему главный. – Ничего страшного с вашим инспектором не случилось. Очнется через час примерно. Если демон ему мозги не повредил.