— Но...— начал Хорват.
— И еще,— продолжал Кутузов.— Мне не хочется воевать с этими моти, почти ничего о них не зная. Как защищена их планета? Кто управляет ими? Я заметил, что за все время работы вы не смогли ответить на этот вопрос. Вы даже не знаете, кто командует этим их кораблем.
— Верно,— энергично кивнул Хорват.— Это очень странное положение. Иногда я искренне верю, что у них нет командира, но с другой стороны, похоже, они время от времени возвращаются на корабль за инструкциями...
И потом еще этот вопрос с полем.
— Вы что, шутите со мной, доктор?
— Нет, нет,— раздраженно сказал Хорват.— Это абсолютно точно. Все Коричнево-белые в момент прибытия сюда были самками. Кроме того, коричневая самка забеременела и родила детеныша. Сейчас она самец.
— Я знаю об изменениях пола у чужаков. Возможно, один коричнево-белый был самцом незадолго до прибытия корабля сюда?
— Мы думали об этом. Однако, более вероятно кажется, что Коричнево-белые не размножаются, поскольку популяцию переполнена. Они все остаются самками... они могут быть даже мулами, поскольку Коричневый является матерью одного из них. Перекрестное спаривание между Коричневыми и кем-то еще? Тогда это указывает на кого-то еще, находящегося на борту посольского корабля.
— Они привели с собой адмирала,— уверенно сказал Кутузов.— Так, как делаем мы. Я знаю это. Что вы говорили им, когда они спрашивали обо мне?
Род услышал фырканье за своей спиной и подумал, что Реннер задыхается.
— Но возможности мало, сэр,— ответил Род.— Только то, что мы подчиняемся приказам с "Ленина". Не думаю, чтобы они знали ваше имя или же об одном человеке идет речь или о целом совете.
— Вот именно.— Адмирал почти улыбался.— Точно то же вы знаете об их командире, верно? Смотрите, они доставили сюда на своем корабле адмирала, и он решил, что нужно заманить вас ближе к их планете. Сейчас передо мной стоит вопрос больше ли я узнаю, отпустив вас туда, чем он, заполучив вас к себе.
Хорват отвернулся от экрана и послал умоляющий взгляд Небесам, ИХ ЧУДЕСАМ И ВСЕМ СВЯТЫМ. Как можно иметь дело с таким человеком?— спрашивал его взгляд.
— Никаких следов маленьких моти?— спросил Кутузов.— Есть ли еще Домовые на борту линейного крейсера Его Императорского Величества "Макартура"?
Род вздрогнул от сарказма этих слов.
— Нет, сэр. Мы освободили ангарную палубу и открыли все ее помещения в пространство. Затем я собрал всех пассажиров "Макартура" и его экипаж на ангарную палубу и открыл весь корабль. Мы окуривали комнаты цифогеном, продули окисью углерода все проходы, потом открыли их в космос, а после возвращения с ангарной палубы проделали то же самое там. Малыши мертвы, адмирал. Мы нашли их тела. Их было двадцать четыре, хотя до вчерашнего дня мы не видели ни одного. Они достигают зрелости через три недели...
— Значит, нет ни следа от Домовых? А мыши?
— Нет, сэр. Крысы, мыши и моти — все мертвы. И тот малыш, который оставался в клетке, тоже умер, сэр. Ветеринар думает, что это от старости.
Кутузов кивнул.
— Итак, эта проблема решена. А что со взрослым чужаком, находящимся у вас на борту?
— Он болен,— сказал Блейн.— Те же симптомы, что у малышей.
— Да, еще один вопрос,— быстро сказал Хорват.— Я хотел спросить у моти, что можно сделать для больного шахтера, но Блейн не позволил мне этого без вашего разрешения.
Адмирал потянулся куда-то на экран. Когда он вновь повернулся к ним лицом, то держал стакан с чаем, на который принялся шумно дуть.
— Чужаки знают, что у вас на борту этот шахтер?
— Да,— сказал Хорват, а когда Кутузов взглянул на него, быстро продолжал: — Похоже, они всегда знают все. Я уверен, что никто из нас не говорил им этого.
— Итак, они знают. Они спрашивали о шахтере? Или видели его?
— Нет.— Хорват нахмурился, и голос его звучал скептически.— Нет, этого не было. Фактически, они не проявили к шахтеру никакого интереса, не больше чем могли бы заинтересоваться малышами... Вы видели снимки моти, очищающих свой корабль, адмирал? Они тоже уничтожали этих маленьких бестий. Видимо, они размножались, как ульевые крысы.— Хорват сделал паузу, и его брови сошлись еще ближе. Потом он вдруг сказал: — Но все равно я хочу спросить чужаков, что делать с больным шахтером. Мы не можем позволить ей умереть.
— Возможно, так будет лучше для всех,— буркнул Кутузов.— Ну что ж, хорошо, доктор, спросите у них. Вряд ли Империи повредит, что мы скажем, что не знаем нужной диеты для моти. Но если они захотят увидеться с этим шахтером, вы, Блейн, откажете им. Если потребуется — шахтер должен умереть, трагически и внезапно, в результате несчастного случая, но умереть. Это вам понятно? Он не должен разговаривать с другими моти ни сейчас, ни потом.
— Слушаюсь, сэр.— Род бесстрастно сидел в своем командирском кресле. Неужели я согласен с этим?— подумал он.— Я должен бы быть потрясен, но...
— Вы хотите задать вопрос даже при подобных обстоятельствах, доктор?— спросил Кутузов.
— Да. Я и не ждал от вас ничего другого.— Губы Хорвата были плотно сжаты.— Главный вопрос для нас сейчас следующий: моти пригласили нас перебраться на орбиту вокруг их планеты. Почему они сделали это — не совсем ясно. Я думаю, они искренне хотят развивать с нами торговлю и дипломатические отношения и, рассуждая логически, мы должны пойти на это. Доказательств другой точки зрения просто нет. У вас, конечно, есть собственные теории...
Кутузов рассмеялся. Это был глубокий, сердечный смех.
— На самом деле, доктор, я могу верить в то же, во что и вы. Но какое это имеет отношение к моим поступкам? Моя задача — поддерживать безопасность Империи, а во что я верю — неважно.— Адмирал холодно посмотрел на экраны.— Ну, хорошо, капитан, я даю вам свободу действий в этой ситуации. Однако, вы будете первой целью для торпед моего корабля. Вы понимаете, что нельзя допустить попадания "Макар-тура" в руки моти?
— Да, сэр.
— Отлично. Можете отправляться, капитан. Мы последуем за вами. Вы будете передавать нам всю полученную информацию каждый час и помните, что если возникнет угроза вашему кораблю, я и не подумаю спасать вас, если при этом опасности подвергнется "Ленин”. Мой основной долг — вернуться с информацией, включающей (если это произойдет) сведения о том, как вы погибли.— Адмирал повернулся и посмотрел прямо на Хорвата.— Доктор, вы все еще хотите отправиться к Мошке?
— Конечно.
Кутузов пожал плечами.
— Действуйте, капитан Блейн. Действуйте.
Буксирные катера "Макартура доставили похожий на барабан цилиндр, размером в половину меньший, чем корабль моти. Он был устроен очень просто: твердая тонкая оболочка из какого-то пенистого материала, заполненная жидким водородом, медленно вращалась. На оси вращения находился выпускной клапан. Сейчас цилиндр был уже прикреплен к посольскому кораблю тороидальних жилых блоков. Тонкий сердечник должен был служить проводником для плазмы, текущей от синтез-двигателя, который тоже изменился, уходя далеко в сторону через новый центр масс... Собственно, корабль был теперь очень далеко от своего двигателя, походя на маленькую беременную женщину, вышедшую на прогулку.
Моти — Коричнево-белые, возглавляемые одним Коричневым — работали, разбирая воздушный мости на части и превращая этот материал в круговые, поддерживающие платформы для хрупких тороидов. Другие работали внутри корабля, а три маленькие, коричнево-белый фигуры играли среди них. Снова внутренность корабля изменилась как во сне. Обстановка для невесомости была переделана, полы наклонились, чтобы быть вертикально к новой линии движения.
На борту катера сейчас не было ни одного моти: все были заняты на работе. Однако контакт поддерживался. Некоторые гардемарины, имевшие склонность к простой работе, требующей крепких мускулов, трудились на борту посольского корабля.
Уайтбрид и Поттер работали в противоперегрузочной камере, передвигая койки, чтобы освободить место для трех более маленьких. Это была простая работа по разборке, но она требовала физической силы. Испарина каплями оседала на фильтрах их шлемов, под мышками было мокро.
