Все кивнули. Хорват почесал свое ухо, потом сказал:

— Я вспомнил сейчас историю открытия Лэнгстона, и, вовсе не удивительно, что у Моти нет Поля. Меня удивляет, что они имеют даже Драйв, хотя его принципы можно вывести из астрофизических наблюдений. А Поле было чисто случайным изобретением.

— Допустим, что они знают о его существовании. Что тогда?— спросил Род;

— Тогда... я не знаю,— сказал Хорват.

В комнате воцарилась тишина. Полная тишина. Потом послышался шепот, а Сэлли рассмеялась.

— Вы смотрите на это так смертельно серьезно,— сказала она.— Допустим, что у них есть и Драйв и Поле. Здесь есть только одна планета, полная моти. Они не враждебны к нам, да даже если бы и были, вы действительно думаете, что они могут угрожать Империи? Капитан, что может "Ленин" сделать с планетой моти прямо сейчас и в одиночку, если прикажет адмирал Кутузов?

Напряжение спало, и все заулыбались. Конечно, она была права. У моти даже не было военных кораблей. Они не имели Поля, да даже если бы и придумали его, как они могли научиться тактике ведения космической войны. Бедные мирные моти, что могли они противопоставить Империи Человека?

Так думали все, за исключением Каргилла. Он вовсе не улыбался, когда вполне серьезно сказал:

— Этого я не знаю, моя леди. А хотел бы знать.

Гораций Бари не был приглашен на это совещание, хотя и знал о нем. Когда оно еще продолжалось, к его каюте подошел морской пехотинец и вежливо, но очень решительно, увел его с собой. Охранник не говорил, куда он ведет Бари, и было ясно, что он и сам этого не знает.

— Канонир сказал оставаться с рами и быть готовым забрать вас туда, где будут остальные, мистер Бари.

Бари внимательно изучал этого человека. Что может он сделать за сотню тысяч крон? Впрочем, пока в этом не было нужды. Не сейчас. Наверняка, Блейн не собирался расстреливать его. На мгновение Бари испугался. Может, они заставили Стоуна говорить, и теперь возвращаются на Нью-Чикаго?

О, Аллах, никто не застрахован... Впрочем, это абсурд. Даже, если Стоун рассказал все, не было и не могло быть никакого имперского сообщения для "Макартура". Они были отрезаны от Империи так же надежно, как и моти.

— Значит, вы должны оставаться со мной. А ваш офицер говорил, куда я должен идти?

— Но это не сейчас, мистер Бари.

— Тогда отведите меня в лабораторию доктора Бакмена. А почему бы и нет? Там нам обоим будет более удобно.

Рядовой подумал и сказал:

— Хорошо, идемте.

Бари нашел своего друга в плохом настроении.

— Собираю все, что не может оставаться в глубоком вакууме,— буркнул Бакмен.— Приказано подготовить все для переноса. Никаких объяснений, просто сделать это.— Он продолжал упаковывать приборы, а вдоль стен уже стояло множество ящиков и больших пластиковых мешков.

Тревога Бари прорвалась наружу. Бессмысленные приказы, охрана у дверей... он снова почувствовал себя пленником. Глядя на него, и Бакмен растерял свое спокойствие. В конце концов астрофизик плюхнулся на стул и взял чашку кофе.

— Выглядите вы не слишком хорошо,— сказал он.— Много дел?

— На этом корабле дел для меня практически нет.— Бари говорил спокойно, и это потребовало от него полнейшего самоконтроля.— Почему вы должны готовиться здесь к глубокому вакууму?

— Ха!— Я не знаю. Я просто делаю это. Пытался вызвать капитана, но он на конференции. Пытался пожаловаться Хорвату, но и он на конференции. Если их нет на месте, когда они нужны вам, зачем они вообще нужны?

Из коридора донеслись какие-то звуки: похоже, тащили что-то тяжелое. Что же происходило на корабле? Время от времени они эвакуировали корабль, чтобы избавиться от крыс...

ТАК ВОТ ОНО ЧТО! Они хотели уничтожить малышей! Слава Аллаху, он вовремя начал действовать. Бари облегченно улыбнулся. Он был более высокого мнения о ценности малышей после того, как однажды ночью оставил коробку бхаклаваха у открытой лицевой пластины своего космического скафандра.

Повернувшись к Бакмену, он сказал:

— Вы уже разобрались с троянскими точками?

Бакмен удивленно взглянул на него, потом рассмеялся.

— Бари, я не думал об этой проблеме уже месяц. Мы изучали Угольный Мешок.

— Да?

— Мы обнаружили в нем какую-то массу... возможно, протозвезду. И источник инфракрасного излучения. Узоры течения в Угольном мешке фантастичны. Как если бы газ и пыль были вискозой... разумеется, это дело магнитных полей. Мы получили удивительные данные о динамике пылевого облака. Когда я думаю о времени, потраченном на эти астероиды троянских точек... до чего же тривиальна эта проблема!

— Продолжайте, Бакмен. Не оставляйте меня в неведении.

— Что? Тогда я покажу вам.— Бакмен подошел к интеркому и набрал какой-то номер.

Ничего не произошло.

— Вот те раз! Какой-то идиот наложил на это ограничение.— Бакмен закрыл глаза, вспоминая другой номер. На экране появились фотографии.— Ну вот, наконец-то!

Астероиды носились по экрану, снимки расплывались и дергались. Некоторые были перекошены, некоторые почти сферические, многие испятнаны кратерами.

— Прошу прощения за качество. Ближайшие Трояны находятся довольно далеко... к тому же все это требует времени и доступа к телескопам "Макартура". Вы поняли, что мы обнаружили?

— Не совсем. Хотя...— На всех астероидах имелись кратеры. По крайней мере, один. Три длинных, узких астероида в ряд... и на каждом глубокий кратер с одного конца. Один астероид имел форму, близкую к ореху кешу, и кратер был внутри его кривизны. Каждый астероид в этом ряду имел большой глубокий кратер и всегда линия, проходящая через его центр, проходила и через центр тяжести астероида.

Бари почувствовал страх и, чтобы дать ему выход, рассмеялся.

— Да, я понял. Вы обнаружили, что все эти астероиды собраны в это место искусственно. Поэтому вы потеряли к ним интерес.

— Разумеется. Когда я думаю, что надеялся открыть какие-то новые космические законы...— Бакмен пожал плечами и хлебнул кофе.

— Полагаю, вы никому не говорили этого?

— Я поговорил с доктором Хорватом. Как вы думаете, почему он ограничил доступ к этому?

— Это вполне возможно.— Бакмен, сколько, по-вашему, энергии нужно затратить, чтобы сдвинуть с места такую глыбу?

— Этого я не знаю. Вероятно, много. Фактически...— его глаза вспыхнули,— Это интересная проблема. Я дам вам знать, после того, как кончится этот идиотизм.— И он вновь повернулся к своим механизмам.

Бари сел, где стоял, глядя в никуда. Только теперь он начал дрожать.

— Я ценю вашу заботу о безопасности Империи, адмирал,— сказал Хорват, кивая фигуре, видневшейся на экране мостика "Макартура".— И это действительно так. Однако фактом остается то, что мы либо принимаем предложение моти, либо нам нужно отправляться домой. Ничего больше мы здесь? Вы согласны с этим?— Выражение лица адмирала Кутузова не изменилось.

Род пожал плечами.

— Сэр, я принимаю совет ученых, а они говорят, что мы получили все, что могли получить с такого расстояния.

— Значит, вы хотите вести "Макартур" на орбиту вокруг планеты Мошки? Это вы нам рекомендуете? Это мы должны записать?

— Да, сэр. Или это, или идти домой, а я не думаю, что мы узнали о моти достаточно, чтобы просто уйти.

Кутузов глубоко вздохнул и сжал губы.

— Адмирал,— напомнил ему Хорват,— у вас есть ваша работа, а у меня моя. Конечно, это хорошо — Империю от какой-то невообразимой угрозы со стороны моти, но я должен получить все возможное от их науки и технологии. А это, уверяю вас, вовсе не тривиально. Они так далеко продвинулись в некоторых вопросах, что я... у меня просто нет слов для описания этого всего.

— Вот именно.— Кутузов подчеркивал свои слова, стуча стиснутым кулаком по подлокотнику командирского кресла.— Их технология опередила нашу. Они говорят на нашем языке, а по вашим словам, мы никогда не будем говорить на их. Они знают об эффекте Олдерсона, а теперь знают и о существовании Поля Лэнгстона. Возможно, доктор Хорват, нам нужно идти домой. Прямо сейчас.