— Интересно,— спросил Поттер,— на что похож запах человека для моти? Можете не отвечать, если сочтете вопрос оскорбительным,— тут же добавил он.

— Это довольно трудно описать,— ответила Моти Поттера.— Моей обязанностью, мистер Поттер, является знать все о моем Финч

(клик). Возможно, я подхожу для этой роли слишком хорошо. Запах чистого пота не оскорбит меня, даже если вы будете работать в своих собственных интересах. Что вас так рассмешило, мистер Уайтбрид?

— Простите, это акцент!

— Какой акцент?— удивился Поттер.

Уайтбрид и его Моти расхохотались.

— Да, это забавно,— сказала Моти Уайтбрида.— Это из-за того, что вы говорили с нами порознь.

— Есть в этом и еще кое-что,— сказал Джонатан Уайтбрид.— Скажем, Моти капитана Блейна. Только я расслаблюсь и выйду из позы "Внимание", как она говорит что-то и я снова автоматически принимаю ее. Она отдает приказы, как будто она хозяин этого катера, и мы повинуемся, а затем говорит: "подождите минуточку, мистер", и приказывает нам забыть о ней. Это приводит в замешательство.

— И все-таки,— сказала Моти Уайтбрида,— иногда я думаю, действительно ли мы могли понять вас. То, что я могу вам подражать, не значит, что я понимаю вас...

— Это наша стандартная метода, такая же старая, как эти холмы, такая же старая, как некоторые горные цепи. И она действует. Что еще мы можем делать, Финч (клик) Джонатана Уайтбрида?

— Сомневаюсь, что это все. Эти люди такие многосторонние. Мы не можем уследить за всеми вашими способностями, Уайтбрид. Вы легко можете и командовать, и подчиняться: как у вас получается и то и другое? Вы хороши в работе с инструментами...

— Как и вы,— сказал Уайтбрид, зная, что это предуменьшение.

— Но мы легко устаем. Вы готовы продолжить работу, верно? А мы нет.

— Угу.

— И мы не слишком хороши в бою... Но хватит об этом. Мы играем свою роль, получив приказ понимать вас, но каждый из вас, похоже, играет тысячи ролей. Это делает вас сложными для четных, тяжело работающих, жукоглазых монстров...

— Кто назвал вас жукоглазыми монстрами?— воскликнул Уайтбрид.

— Мистер Реннер, кто же еще? Я воспринимаю это как комплимент — это значит, что он верит в мое чувство юмора.

— Доктор Хорват убьет его. Нам предписано быть очень осторожными в общении с чужаками. Не нарушать табу и все такое.

— Кстати, о Хорвате,— сказал Поттер.— Я вспомнил, что доктор Хорват просил нас кое-что спросить у вас. Вы знаете, что у нас на борту есть Коричневый?

— Конечно. Шахтер. Ее корабль посетил "Макартур" а затем вернулся домой пустой. Было достаточно ясно, что она осталась у вас.

— Она больна,— сказал Поттер,— и ей становится все хуже. Доктор Блевинс говорит, что есть все признаки диетической болезни, и он не может помочь ей. Можете вы подсказать нам, чего ей не хватает?

Уайтбрид подумал, что знает, почему Хорват не спросил о Коричневом СВОЕГО Моти: если бы они потребовали встречи с шахтером, нужно было бы отказать, ссылаясь на приказ самого адмирала. Доктор Хорват считал этот приказ глупым и не смог бы защищать его. Уайтбрид же с Поттером и не подумали бы обсуждать его — приказ это приказ.

Когда моти не ответили немедленно, Джонатан сказал:

— Наши биологи пробовали множество разных вещей. Новую пищу, анализы пищеварительных жидкостей Коричневого, рентгеновские лучи для опухоли. Они даже изменили воздух в ее кабине, приблизив его к атмосфере Мошки-1. Ничего не помогло. Она несчастна, она жалобно стонет, она не может двигаться. Коме того, она худеет, и у нее выпадают волосы.

Моти Уайтбрида заговорила голосом, ставшим страшно ровным:

— И вы понятия не имеете в чем тут дело?

— Да,— сказал Уайтбрид.

Было странно и неприятно находиться среди моти, смотревших на них. Сейчас оба они казались одинаковыми, скрючившиеся, цепляющиеся за что-то руками: идентично позы, идентичные слабые улыбки. Их индивидуальные различия сейчас не были видны. Возможно, все дело было в позе...

— Мы дадим вам немного пищи,— сказала вдруг Моти Поттера.— Возможно, все дело в диете.

И обе моти исчезли. Вскоре Моти Уайтбрида вернулась с герметичным мешком, содержавшим зерно, похожее на сливы, фрукты и кусок красного мяса.

— Сварите мясо, дайте ей эти фрукты и намочите зерно,— сказала она.— И проверьте ионизацию воздуха в ее кабине.— Затем она вывела их наружу. Парни сели в открытый скуттер, чтобы вернуться на катер. Поттер сказал:

— Они вели себя очень странно. Я не могу отделаться от мысли, что минуту назад произошло что-то важное.

— Да.

— Но что это?

— Может, они решили, что мы дурно обращаемся с Коричневым. Может, недоумевают, почему мы не доставили ее сюда. А может, и что-то еще: скажем, их шокировало, что мы так заботимся и каком-то Коричневом.

— А может, они просто устали, и нам все это привиделось.

Поттер запустил двигатель скуттера, и они двинулись.

— Гэвин, посмотри назад...

— Но сейчас. Я должен заботиться о безопасности моей команды.— Только загнав скуттер на его место, Поттер оглянулся.

Снаружи корабля работали более дюжины моти. Стяжки для тороидов явно были еще не закончены... но все моти направлялись к воздушному шлюзу.

Посредник в спешке влетела в тороид, отталкиваясь от стен и торопясь освободить путь другим. Большинство из них тем или иным способом показывали, что были Финч (кликами) чужаков. Они стремились пользоваться своими нижними правыми руками, и старались ориентировать себя так, чтобы головы их были направлены в одну сторону.

Мастер был белым. Пучки волос, росшие у него под мышками и в паху, были длинными и шелковистыми, как шерсть ангорского кота. Когда все собрались, Мастер повернулся к Моти Уайтбрида и сказал:

— Говори.

Моти Уайтбрида рассказала об инциденте с гардемарином.

— Я уверена, что у них дурные намерения во всем,— закончила она.

Мастер обратился к Моти Поттера:

— Ты согласна?

— Да, во всем.

По залу прокатилась волна шепота, частью на английском, частью на языке моти. Однако, все стихло, когда заговорил Мастер:

— Что вы сказали им?

— Мы сказали, что при этой болезни может помочь отсутствие диеты...

Это вызвало почти человеческий смех среди Посредников, и никакой реакции среди тех, кто еще не был назначен Финч (кликом).

— ...и дали им продукты для Инженера. Разумеется, это не поможет.

— Может, они шутили?

— Трудно сказать. Мы не особо хороши в распознавании лжи. Это не наша специальность,— сказала Моти Поттера.

В тороиде вновь послышалось жужжание разговоров.

Мастер позволил им поговорить, затем сказал:

— Что это может означать? Высказывайтесь.

— Они не могут быть такими отличными от нас,— сказала одна.— Они борются с войнами. Мы слышали намеки о целых планетах, превращенных в пустыню.

Затем вмешалась другая. Было что-то изящное, человечески-женст-венное в том; как она говорила. Для Мастера это выглядело гротескно.

— Мы думаем, что знаем, по каким причинам люди воюют. Большинство животных и на нашем и на их мирах обладают рефлексом капитуляции, который спасает одного представителя вида от убийства его другим. Люди пользуются оружием инстинктивно, и это делает их рефлекс капитуляции слишком медленным.

— Но когда-то то же самое было и с нами,— сказала третья.— Эволюция Посредников положила этому конец. Ты говорила, что у людей нет Посредников?

— У них нет никого, могущего вести переговоры между потенциальными врагами. Они любители во всем, что делают. Любители ведут их переговоры, а когда переговоры расстраиваются, они сражаются.

— Они любители, играющие в Мастеров,— сказала первая, нервно потирая центр своего лица.— На своих военных кораблях между носом и кормой они держат морских пехотинцев на случай, если кормовые отсеки захотят вдруг стать хозяевами корабля. Кроме того, когда говорит "Ленин", капитан Блейн повинуется, как Коричневый. Очень сложно,— продолжала она,— быть Финч (кликом у) существа, являющегося мастером, только часть дня.