— Да.

Катер двинулся к астероиду. Сыпь, которая делала глыбу камня похожей на пористый обломок, превратилась в оспины, а затем в углубления различной величины. Явно следы метеоритов. Но так много?

— Я говорил вам, что троянские точки переполнены,— радостно сказал Бакмен.— Вероятно, этот астероид регулярно проходит через троянские группы... Хотя, дайте-ка мне крупным планом эту яму, Каргилл.

Увеличение выросло вдвое и половину экрана заполнила черная яма. Вокруг виднелись более мелкие.

— Никаких следов кратерного обода,— сказал Каргилл.

— Вы заметили это, верно? Проклятая глыба пустая внутри. Вот почему ее плотность такая низкая. Да, сейчас она необитаема, но когда-то здесь жили. Они даже взяли на себя труд придать астероиду удобное вращение.— Бакмен повернулся.— Каргилл, мы собирались изучить эту штуку.

— Да, но этим займитесь не вы. На астероид высадятся люди Флота.

— Черт побери, но это же моя область знаний!

— Забота о вашей безопасности лежит на мне, доктор. Лафферти, взглянем на него сзади.

Обратная сторона астероида была одним огромным чашеобразным кратером.

— Он усеян маленькими кратерами... настоящими кратерами, а не ямами,— сказал Каргилл.— Доктор, что вы можете сказать об этом?

— Понятия не имею. Если это не естественное образование...

— Он двигался!— воскликнул Стели.

— Странно, но я и сам подумал об этом,— сказал Каргилл.— Астероид двигался, используя термоядерные приспособления, взрывая в одном и том же кратере бомбы. Это было очень давно. Дайте мне данные о радиации,гардемарин.

— Слушаюсь, сэр.— Он вышел и через несколько минут вернулся.— Ничего, сэр. Камень холоден.

— Правда?— Каргилл отправился проверить это сам. Закончив, он взглянул на приборы и нахмурился.— Холоден, как сердце пирата. Если они пользовались бомбами, то они были дьявольски чистыми. Это удивительно.

Катер продолжал кружить вокруг летающей горы.

— Это похоже на воздушный шлюз. Вон там.— И Стели указал на поднимающийся каменный колпак, окруженный узорами блекло-оранжевого цвета.

— Верно, но я сомневаюсь, что мы сможем его открыть. Мы войдем вовнутрь через одно из метеоритных отверстий. А пока посмотрим на него сверху. Лафферти, летим туда.

В своих донесениях они называли астероид Ульем. Каменная глыба была сплошь в многогранных помещениях без полов, соединенных проходами, слишком узкими для человека и заполненными высохшими асимметричными мумиями. Какие бы чудеса не делали строители, искусственная гравитация к ним не относилась. Коридоры тянулись во всех направлениях: круглые комнаты и складские помещения были усеяны выступами, чтобы держаться за ними руками, якорными точками для веревок, нишами.

Мумии были везде, тонкие и сухие, с раскрытыми ртами. Рост их варьировал от одного до полутора метров. Стели выбрал несколько из них и отнес на катер.

Имелись там и машины, все непонятные для Стели и его людей, все быстро замерзшие в вакууме. Стели оторвал одну из небольших машин от стенок, выбрав ее за странность, а не возможность использования: ни одна из машин не была полна.

— Металла нет,— доложил Стели.— Каменные маховики и то, что выглядит похоже на них, могут быть интегральными схемами — керамическими, с разными примесями. Но металла очень мало, сэр.

Они двигались наугад и, наконец, похоже, добрались до центрального помещения. Оно было огромно, и такой же огромной была машина господствовавшая в нем. Кабели, которые могли быть сверхпроводниками энергии, выходили из развалин, убедив Стели, что это был источник энергии астероида. Однако и здесь не было ни следа радиации.

Работая в узких проходах между непонятными каменными блоками, они нашли большой металлический ящик.

— Вскройте его,— приказал Стели.

Лафферти воспользовался своим лазером. Они стояли вокруг, глядя на узкий зеленый луч, который ничего не мог сделать с серебристой обшивкой. Куда уходит энергия?— задумался Стели. Может, они просто накачивают ее вовнутрь. Тепло, бившее ему в лицо, подсказало ответ.

Стели измерил температуру ящика. Она была чуть меньше, чем у докрасна нагретого металла. Когда Лафферти выключил лазер, обшивка быстро стала холодной, но температура в каждой ее точке была одинаковой.

СВЕРХПРОВОДНИК ТЕПЛА. Стели присвистнул в микрофон своего костюма и подумал, что неплохо бы найти маленький образец. Затем он попытался воспользоваться щипцами, и металл поддался, как будто олово. В конце концов они оторвали полосу его.

Закартировать Улей с его многочисленными, изогнутыми коридорами было невозможно. Трудно было даже сказать, где они находятся, но они помечали свой путь и использовали протонно-лучевые приборы для определения расстояния сквозь стены.

Стены коридора имели толщину яичной скорлупы повсюду внутри астероида. Наружные были немного толще. Астероид Улей вряд ли был безопасным местом для жизни.

Однако стены под кратером были многометровой толщины.

Радиация, подумал Стели. Здесь должна быть остаточная радиация. Иначе они срезали бы и эти стены, как поступили со всеми остальными, освобождая место для себя.

Вероятно, у них здесь произошел демографический взрыв.

А затем что-то убило их всех.

Но сейчас радиации не было вообще. Как давно назад это могло случиться?

Стели взглянул на небольшой тяжелый предмет, который Лафферти и Сол тащили по коридору. Вакуумная цементация и движение частиц через границу раздела — это могло сказать ученым "Макартура" как давно был покинут астероид Улей. Впрочем, одно Стели знал точно — он был очень стар.

Священник Дэвид Харди разглядывал малышей только по интеркому, потому что это не требовало участия в бесконечных спорах о том, чем они являются. Это был вопрос научных интересов доктора Хорвата и его людей, но ставкой священника Харди было нечто большее, чем интеллектуальное любопытство. Его задачей было установить, являются ли моти людьми, тогда как ученых Хорвата интересовало разумны ли они.

Разумеется, один вопрос вытекал из второго. Было совершенно невероятно, чтобы Бог создал существ с душами и без разума, но вполне возможно, что Он создал разумных существ без души, или существа, способ спасения которых был совершенно отличен от такового человечества. Они могли даже быть вроде ангелов, хотя трудно было бы представить себе более невероятно выглядевших ангелов. Харди улыбнулся этой мысли и вновь принялся изучать малышей. Большая Моти в это время спала.

Малыши не делали в этот момент ничего заслуживающего интереса, поэтому Харди нужно было следить за ними непрерывно. Конечно, все это записывалось и, как лингвиста "Макартура", Харди должны были уведомить, если что-то произойдет. Сам он был почти уверен, что малыши не являются ни разумными существами, ни людьми.

Он глубоко вздохнул. Что есть человек, о Господи, что ты постоянно заботишься о нем? И почему моя задача — узнать, какое место занимает моти в Твоих планах? Что ж, по крайней мере, это было честно. Угадайка была старой, очень старой игрой. На бумаге он был лучшим специалистом в этой области, и уж наверняка лучшим в Трансугольном Секторе.

Харди пятнадцать лет пробыл священником и двенадцать прослужил на Флоте, но он только начинал думать об этом, как о своей профессии. В возрасте тридцати пяти лет он был полным профессором Имперского Университета Спарты, эксперт по древним и современным человеческим языкам и понятному лишь немногим искусству, называемому лингвистической археологией. Доктор Дэвид Харди был вполне счастлив, прослеживая происхождение недавно обнаруженных колоний, с которыми веками не было связи. Изучая их языки и их слова для обычных предметов, он мог указать часть космоса, из которой приходили колонисты. Обычно он мог определить точное положение планеты и даже города.

Ему нравилось все, связанное с университетом, за исключением студентов. Он не был особенно религиозным до тех пор, пока его жена не погибла при посадке космического корабля. После этого — хотя он не был уверен в том, как это произошло — его пришел навестить епископ. Харди долго разглядывал и изучал свою жизнь — и поступил в семинарию. Его первым заданием после посвящения в сан было гибельное путешествие к студентам. Из этого ничего не вышло, и Харди понял, что не годится в приходские священники. В то время Флот нуждался в священниках, к тому же там всегда можно было заниматься лингвистикой...