Стели и Бакмен заняли задние сиденья в треугольной кабине катера. Когда катер рванулся вперед на одном "же", Стели увидел Поле "Макартура", закрывшееся за ними. На фоне черноты Угольного мешка военный корабль казался невидимым. Незаметным было все, кроме неба.

Половину этого неба занимал Угольный мешок, беззвездный, за исключением горячей розовой точки в нескольких градусах от его края. Это выглядело так, словно вселенная кончается здесь. Как стена, подумал Хорст.

— Взгляните на это,— сказал Бакмен,— и Хорст подпрыгнул.— На Новой Шотландии есть люди, называющие Лицом Бога. Суеверные болваны!

— Верно,— сказал Хорст. Суеверие было глупостью.

— Отсюда это вовсе не кажется похожим на человека, и все-таки в десять раз величественнее! Хотел бы я, чтобы муж моей сестры увидел это. Он относится к Церкви Его Имени.

Хорст кивнул в полутьме.

С любого из человеческих миров Черный мешок был черной дырой в небе, и можно было ожидать, что здесь он тоже будет черным. Однако сейчас глаза Хорста видели красное свечение внутри Угольного мешка. Сейчас материал туманности выглядел как многослойный газовый занавес или струи крови, растекающейся в воде. Чем дольше он смотрел, тем глубже он мог заглянуть в него. Вихревые завитки и узоры течения демонстрировали световые годы разряженных до вакуума газа и пыли.

— Вообразите, как мы спорили с моим зятем!— сказал Бакмен.— Я пытался образумить глупца, но он даже слушать не хотел

— Не думаю, чтобы когда-нибудь я видел более прекрасное небо. Доктор Бакмен, весь этот свет идет от Глаза Мурчисона?

— Это кажется невозможным, верно? Мы пытались найти другие источники излучения, ультрафиолетовые звезды в глубине пыли. Если бы там были большие массы, мы бы нашли их индикаторами массы. Стели, это не так уж и невероятно. Глаз не слишком далеко от Угольного Мешка.

— Два световых года.

— И что с того? Свет движется быстрее всего, и путь для него свободен!— Зубы Бакмена сверкали в мягком разноцветном свете, шедшем от контрольного пульта.— Мурчисон упустил великолепную возможность изучить Угольный Мешок, когда имел шанс. Конечно, он был не с той стороны Глаза и, вероятно, не рискнул уйти слишком далеко от точки перехода... и в этом наше счастье. Стели! Ни у кого не было такой возможности! Густая межзвездная масса и красный супергигант у ее края для иллюминации! Смотрите, смотрите вдоль моей руки, Стели, туда, где поток течет к этому завитку. Похоже на водоворот, верно? Если бы наш капитан перестал крутить пальцами и пустил меня к корабельному компьютеру, я доказал бы, что этот завиток является протозвездой в процессе конденсации! Или что это не так.

Временно у Бакмена была должность выше, чем у Стели, но он был гражданским. В любом случае он не должен был так говорить о капитане.

— Мы пользуемся компьютером для других целей, доктор Бакмен.

Бакмен выпустил руку Стели. Глаза его были пусты, как будто его душа потерялась в этом огромном покрывале освещенной красным светом темноты.

— Впрочем, может, нам это и не понадобится. Моти должны были наблюдать Угольный Мешок всю свою историю: сотни лет, может, даже тысячи. Особенно, если у них развита такая псевдонаука, как астрология. Если мы сумеем поговорить с ними...— Он замолчал.

— Интересно, почему вы так хотели сопровождать нас?— спросил Стели.

— Что? Вы думаете, я отправился с вами, чтобы взглянуть на этот камень? Стели, меня не волнует, что там делала Моти. Я хочу знать, почему троянские точки так захламлены?

— Вы думаете найти там ключ к решению?

— Возможно, он в составе астероида. Можно только надеяться на это.

— Может быть, я смогу помочь вам,— медленно сказал Стели.— Заурон — моя родина — имеет пояс астероидов и горную промышленность. Я научился кое-чему о горных породах от своих дядей. Думаю, однажды я сам стану горняком.— Он вдруг замолчал, ожидая, что Бакмен поднимет неприятную тему.

Но Бакмен сказал:

— Интересно, что капитан надеется найти здесь?

— Он говорил мне это. Нам известно об этом астероиде только одно — им интересовалась Моти. Узнав, почему, мы узнаем кое-что о ней.

— Но не слишком много,— проворчал Бакмен.

Стели расслабился. Или Бакмен не знает, почему Заурон пользовался плохой репутацией, или... нет. Тактичность? У Бакмена? Едва ли...

Щенок Моти родился спустя пять часов после того, как катер "Макар-тура" ушел к астероиду. Рождение было весьма похоже на собачье, хотя мать не имела с собаками ничего общего, и родился всего один щенок размером с крысу.

Гостиная в тот день была весьма популярна у экипажа, офицеров и ученых, и даже капитан нашел причину заглянуть туда.

— Посмотрите, какая маленькая у него левая нижняя рука,— сказала Сэлли.— Мы были правы, Джонатан. Маленькие существа развились из больших моти.

Кому-то пришло в голову привести большую Моти вниз, в гостиную. Похоже, ее вообще не заинтересовал новорожденный малыш, но она что-то сказала двум другим. Один из них достал из-под подушки часы Горация Бари и передал ей.

Род наблюдал за активностью вокруг щенка Моти, когда имел такую возможность. Тот выглядел очень развитым для новорожденного. Через час после своего рождения он уже грыз капусту и, казалось, вполне мог ходить, хотя мать обычно носила его на руках. При этом двигалась она стремительно и, казалось, малыш вовсе не мешал ей.

Тем временем корабль моти подлетал все ближе и ближе, и если в его ускорении и происходили изменения, то слишком небольшие, чтобы "Макартур" заметил это.

— Они будут здесь через семьдесят часов,— сказал Род Каргиллу по лазерной связи.— Я хочу, чтобы вы вернулись через шестьдесят. Не позволяйте Бакмену начинать что-то, чего нельзя закончить за это время. Если встретите чужаков, немедленно сообщите мне... И не пытайтесь разговаривать с ними, если это не будет необходимо.

— Слушаюсь, шкипер.

— Это не мой приказ, Джек, а Кутузова. Ему не понравилась эта экскурсия, поэтому только взгляните на астероид и возвращайтесь обратно.

Астероид находился в тридцати миллионах километров от "Макартура": около двадцати пяти часов пути в каждую сторону при одном "же". Четыре сокращали это время наполовину.

Вряд ли стоит терпеть из-за этого четыре "же",— подумал Стели.

— Ведь мы можем идти в 1,5 "же", сэр,— предложил он Каргиллу.— При четырех путешествие не только пойдет быстрее, но мы и устанем скорее.

— Великолепно,— сказал Каргилл.— Великолепное предложение, мистер Стели.

— Значит, мы сделаем так?

— Нет, этого не будет.

— Но... почему нет, сэр?

— Потому что я не люблю добавочное "же". Потому что это требует топлива, а если мы израсходуем слишком много, "Макартуру" придется лезть в газовый гигант, чтобы доставить нас домой. Никогда не расходуйте топливо впустую, мистер Стели — однажды оно может вам понадобиться. И кроме того, эта идея простофили.

— Да, сэр.

— Подобные идеи годятся для безвыходных положений, когда вам больше ничего не остается делать. Если они срабатывают, то попадают в Книгу (Библия). В противном случае вы обращаетесь к Книге, которая является огромной коллекцией идей, которые сработали.— Он улыбнулся, видя удивленный взгляд Стели.— Давайте, я расскажу вам, как я попал в Книгу...

Для гардемарина служба была постоянной учебой, Стели мог получить более высокое звание, чем другие, если проявит способности, и если выживет.

Закончив историю, Каргилл взглянул на время.

— Поспите немного, Стели. На обратном пути будете управлять вы.

Изделека астероид казался темным, грубым и пористым. Один оборот он совершил за тридцать один час: странно медленно, подумал Бакмен. На нем не было никаких признаков активности: ни движения, ни излучения, ни аномалий нейтрино. Стели исследовал изменения температуры, но их не было.

— Думаю, можно подтверждать,— сказал он,— что это место пусто. Жизненным формам, которые развились на Мошке-1, нужно тепло, не так ли, сэр?