— Вы найдете ее. Здесь во Дворце... Кстати, после ленча у нас встреча с моти. Почему бы не спросить об этом их самих?
Сэлли усмехнулась.
— Вы покраснели.
Сэлли хихикнула.
— Помните, когда маленькие моти впервые совокуплялись? Это было первое определенное указание на отношении полов среди взрослых моти, и я ПОМЧАЛАСЬ вниз в гостиную... Доктор Хорват до сих пор считает меня сексуальным маньяком!
— Хотите, чтобы спросил я?
— Если не спрошу я. Но, Род, моя Финч /клик/ не солгала мне. Они просто НЕ МОГЛА этого сделать.
Они поели в столовой, и Род распорядился подавать еще кофе с бренди. Сделав глоток, он задумчиво сказал:
— С этим было послание...
— Да? Вы говорили с мистером Бари?
— Только поблагодарил его. Военный Флот по-прежнему держит его своим гостем. Нет, само это послание было подарком. В нем говорилось, что он мог отправлять сообщения еще до того, как "Ленин" вышел на орбиту вокруг Новой Шотландии.
Сэлли удивилась.
— Вы правы... А почему мы не...
— Мы были слишком заняты. Каждый раз, когда я думал об этом, это казалось не таким важным, и я бросал это занятие. Вопрос вот в чем, Сэлли: что за другие послания он отправил и почему он хотел, чтобы я знал об этом?
Сэлли покачала головой.
— Я уж лучше буду анализировать мотивы действий чужаков, чем мистера Бари. Он очень странный человек.
— Верно. Но он не глуп.— Род встал и помог Сэлли подняться.— Пора идти навстречу.
Они собирались в жилище моти во Дворце. Это должна была быть рабочая встреча. Сенатор Фаулер был занят текущими политическими делами где-то в другом месте, поэтому Род и Сэлли могли задавать вопросы.
— Я рада, что вы кооперировали мистера Реннера в качестве советника,— сказала Сэлли Роду, когда они выходили из лифта.— У него... э... ИНАЯ точка зрения на моти.
— Иная... Да, это слово подходит.— Род привлек к работе и других членов экспедиции: священника Харди, Синклера и нескольких ученых. Впрочем, доктора Хорвата они использовать не могли, пока сенатор Фаулер возражал против его просьбы стать членами Комиссии. Министр по науке мог отказаться подчиняться членам Комиссии.
Морские пехотинцы, щелкнув каблуками, стали смирно, когда подошли Род и Сэлли.
— Вы стишком много тревожитесь,— сказал Род, ответив на приветствие.— Моти не жалуются на охрану.
— Жалуются? Джек говорила мне, что Послу НРАВИТСЯ иметь охрану,— ответила Сэлли.— Я полагаю, он немного боится нас.
Род пожал плечами.
— Они смотрят много тривизийных передач. Бог знает, что они думаю сейчас о человеческой расе.— Они вошли, застав в комнате оживленный разговор.
— Конечно, я не рассчитывал на прямые доказательства,— говорил священник Харди,— но при этом был бы приятно удивлен, найдя что-нибудь конкретное: священное писание, религию вроде нашей — что-то вроде этого. Но надеяться? Нет!
— Я по-прежнему удивлена, что вы думали что-то найти,— сказала Чарли.— Будь передо мной задача доказать, что у людей есть душа, я бы нс знала, с чего начать.
Харди пожал плечами.
— Я тоже. Но прежде всего я обратился к вашим верованиям... Вы считаете, что обладаете чем-то вроде бессмертной души.
— Одни считают, другие нет,— сказала Чарли.— Большинство Мастеров верят в это. Подобно людям, моти не думают, что их жизни бессмертны. Или что они могут и должны закончиться. Хэлло, Сэлли, Хэлло, Род. Садитесь, пожалуйста.
— Спасибо.— Род кивнул, здороваясь с Джеком и Иваном. Посол, развалившийся на краю своего ложа, выглядел как сюрреалистическое изображение ангорского кота. Мастер легонько стукнул нижней правой рукой — жест, который, как успел понять Род, означал что-то вроде: "Я вижу вас". Несомненно, были и другие приветствия, но они предназначались для других Мастеров, а не для существ, с которыми Посредники обсуждают дела.
Род включил свой карманный компьютер, чтобы ознакомиться с повесткой дня собрания. Табло напомнило ему о двух официальных пунктах обсуждения и о вопросе сенатора Фаулера, который хотел получить ответ, не дав моти понять, что им задавали вопрос. Вопрос этот звучал так: почему моти не спрашивает о судьбе зонда Безумного Эдди? Напомнить об этом вопросе не было нужды — он интересовал Рода не меньше, чем сенатора. Правда, он не хотел, чтобы моти задавали его, пока он не будет в состоянии объяснить, что сделал с зондом.
— П режде, чем мы начнем,— сказал Род,— Министерство иностранных дел просит вас прибыть на прием сегодня ночью. Его устраивают бароны и несколько представителей Парламента.
Моти защебетали, Иван ответил тем же.
— Благодарим за честь,— официально ответила Джек. В голосе ее не было никакого выражения.
— Хорошо. А теперь вернемся к вашим вечным проблемам. Представляете ли вы угрозу для Империи, и как подействует ваша технология на нашу экономику?
— Довольно странно,— сказала Джек,— но те же самые вопросы интересуют и нас. Разумеется, в обратном направлении.
— Йо мы никак не может решить ни одного из них,— заметила Сэлли.
— А как это сделать?— резонно спросил Харди.— Отложим пока в сторону вопрос об угрозе, но пока мы не узнаем, что продадут нам наши друзья, экономисты не смогут предсказать, как это подействует на нас... И у моти должны быть те же трудности.
— Они не так интересуются ими, как мы,— нетерпеливо сказал Реннер.— Я согласен с Сэлли. Мы много говорим и мало делаем.
— Мы не сможем ничего сделать, если, наконец, не начнем,— сказал Род, глядя на выход компьютера.— Первый вопрос — это сверхпроводники. Ребята от физики достаточно счастливы, но секция экономики требует данных о цене. Я хочу спросить...— Он коснулся рычага, позволяя словам вопроса проплыть по крошечному экрану.
— Вы — мулы?— неожиданно спросила Сэлли.
Воцарилось молчание. Глаза Харди слегка сузились, но больше он ничем не выдавал своей реакции. Реннер поднял левую бровь. Все они уставились на Сэлли, затем на моти.
— Вы имели в виду Посредников?— сказала Джек.— Да. Конечно.
Снова пауза.
— Все вы?— спросил Реннер.
— Конечно. Мы гибридные формы. Похоже, никому из вас не понравился этот вопрос. Сэлли, что вас тревожит? Посредники были поздним проявлением эволюции, а эволюция групп и племен так же часта, как индивидуумов. Это верно и для людей, не так ли?
Харди кивнул.
— И не только для вас. Для большинства чужих форм жизни, которые мы встретили, тоже.
— Благодарю. Мы полагаем, что племена с Посредниками выживали лучше, чем без них. Мы никогда не видели Посредника, способного к размножению, но, появись такой, она действовала бы в интересах своих детей, а не племени.— Моти пожала плечами.— Конечно, все это лишь рассуждения. Наша история не уходит так далеко назад. Что касается меня, то мне хотелось бы иметь детей, но я понимаю, что...— Моти снова пожала плечами.— И все-таки жаль. Сексуальный акт — это главное наслаждение. Мы знаем это. Мы слишком хорошо сопереживаем это с Мастерами.
Вновь воцарилось молчание. Харди прокашлялся, но ничего не сказал.
— Сэлли, раз уж мы заговорили о проблемах моти, есть кое-что, что вы должны знать о нас.
Уныние здесь уже можно резать ножом, подумал Род. Почему нас так угнетает, что...
— По сравнению с вашими видами, наши короткоживущие. Мы трое были выбраны за наш опыт и интеллигенцию, а не за нашу молодость. Нам осталось значительно меньше десяти лет жизни.
— Но... НЕТ!— Сэлли была явно потрясена.— Все вы?
— Да. Я бы не подняла такой болезненной темы, но мы все считаем нужным сказать вам. Ваши парады, все эти официальные приемы расстраивают нас больше, чем доставляют удовольствие. Мы предвкушаем наслаждение от разгадки тайны, почему вы делаете это. Но мы также должны установить с вами торговые и дипломатические отношения, и здесь у нас Определенный лимит времени...
— Да,— сказала Сэлли.— Да, конечно. Даже меньше десяти лет!
Джек пожала плечами.
— В среднем, Посредники живут двадцать пять лет. Одни находят, другие теряют. У вас, вероятно, есть свои проблемы.— В голосе чужака появилась нотка мрачного удовлетворения.— Например, войны, терзающие вас из-за недостатка Посредников.
