Так и держа магфон в руке, темный подошел к стойке и протянул пластину-ключ от номера.

– Убирать не нужно. Завтра утром я уезжаю, тогда и уберете.

Администратор взял ключ и покивал, заученно растягивая губы в обязательной улыбке. И пока темный не ушел, вытащил так и не подписанный при заселении гостевой бланк-анкету.

– Прошу прощения, магистр, что задерживаю, не могли бы вы… – и ручку подал. Постоялец потянулся было, но тут его магфон снова загудел.

– Холин, – отстраненно ответил некромант.

Только что вот морда каменная и слова, как сквозь зубы, цедил, а тут враз оттаял.

– Мика…

Замер и едва проглянувшая улыбка пропала, как и не было. В голосе прорезалось беспокойство.

– Я в Штиверии. Что случилось?

И что-то однозначно случилось, потому что мгновением позже магфон в руке смялся, как картонка, а темный впился пальцами в стойку. Администратору явственно послышался треск мореного лакированного дерева, проминающегося под пальцами… уже не совсем пальцами… Лицо – белой застывшей маской. Еще удар хватит от новостей, хлопот не оберешься.

– Магистр Холин, вам нехорошо? – осторожненько спросил служащий.

– Да… Нет… Нормально. – Стойку отпустил, а в голосе не то сип, не то рык. – Обычно. Как… как всегда. Все, как всегда. Все. – И уже спокойно. – Где подписать?

– Т-тут, – ручка в руке служащего дернулась, и вместо птички на бланке осталась невнятная кривулина.

Некромант подписал, не глядя. Вообще не понятно, куда он смотрел. Развернулся и пошел к выходу, как слепой, который точно знает, где что, но не видит. Администратор за время работы разных страхов навидался, и даже жутковатый синий костяк, которым постоялец до мокрых штанов напугал новичка-коридорного, сдуру разбудившего его на час раньше, не был так страшен, как это вот застывшее лицо с глядящими в никуда черными, как мрак, неподвижными глазами.

Он лежал на спине, раскинув руки, усыпанный багряными листьями. Весь. Листьев не было только на лице и груди. На груди было другое. На идеально-гладкой светло-золотистой коже, чуть пониже точеных ключиц расползся уродливой рваной кляксой знак “эста”. Его не резали, продирали по коже чем-то зазубренным, стараясь причинить больше боли.

Длинные волосы, подсвеченных поднимающимся солнцем, разметались, и багряное смотрелось в них жутковатым украшением. В широко распахнутых дивных глазах отражалось светлеющее небо. Они растеряли внутренний свет, но не стали от этого менее красивыми. Скулы смотрелись резче. И подбородок. На идеально очерченных губах застыла спокойная и немного мечтательная полуулыбка.

Сухой золотистый лист крутнулся в воздухе, скользнул по изящному остроконечному уху, и тут же покраснел. Шаг вперед и ощущение, что под тонкой подошвой – податливое и влажное.

Я стояла на границе, где заканчивалось золото и начинался багрянец. Листья за чертой были те же, что и перед ней, просто покрытые тонкой пленкой крови. Нечеловечески яркая, она все еще не свернулась и не потемнела, и пахла иначе, не железом – полынью, гвоздикой и нагретой травой. Еще один сухой золотой лист опустился прямо на вырезанный на коже знак и распался дымной струйкой.

“Эста” сам по себе ничего не значит в магии. Это было просто напоминание о прошлом. Записка.

Ныло под ребрами – с такой силой билось сердце. Прижала ладонь к груди и пальцы коснулись холодного и липкого. На лежащем поверх платья ключе тоже был багрянец. И на моих руках. И на одежде.

Страх ослепил.

Бросилась бежать.

Бежала, а чарующе дивный голос, читающий нараспев, шелестящим тающим эхом звучал внутри. Снова и снова, дробясь на слова и звуки.

Теплее света мне твоя любовь,

Нужнее света.

Живи, а я – как-будто

Буду.

Где-то.

Он замолчал только когда я с хрипом и задыхаясь от слез вывалилась за пределы “безмолвия”. Чудом не заплутав по дороге и ни на кого не наткнувшись, бросилась в знакомый коридор, рванула на себя узорчатую дверь и, колотясь, прижалась к голой груди шагнувшего мне навстречу мужчины.

Приглашение от дома Фалмари пришло в тот же день, когда я пыталась собрать себя, как некомплектного конструкта из частей, которые остались, а недостающее заменить подручным. Я упаковала все вещи, тщательно. Два раза. Потом собралась и отправилась в управление, сунув эльфийское письмо в карман. Увидев меня в холле, Есмал, похожий от недосыпа и усталости на не-мертвого, весьма бодро улепетнул к себе. Я не настаивала на общении, просто хотела себя делом занять, но мне и этого не дали. Секретарь вынес подписанные документы с резолюцией “выше всяких похвал”, которая читалось как нецензурный посыл в долгое и трудное путешествие по неприятным и очень далеким от Корре местам.

Обратно в отель возвращалась в совершенно не понимая, куда себя деть. Мне никто не мешал. Прохожие торопливо перебегали на другую сторону и крутили известный народам всех стран отвращающий нечисть оберег. Потом мне встретилась уже знакомая кофейня и Дан. Я попыталась его обойти, но вампир был широкоплеч и вездесущ.

Как только я опустилась в кресло, нарисовалась хозяйка, смерила меня взглядом и поинтересовалась:

– Вам как всегда? Яду?

– Только чистый, к чему полумеры.

Вампир пристроился рядом, молча, это было странно и любопытно.

К “яду” подали кофе и пирожное с мятой. И лимоном. Я поступила по древней традиции, когда обед было принято делить с другом. Не то чтобы Лодвейн на друга тянул, но в приятели вполне годился. И отказываться не стал. Пока он перекусывал, я продегустировала яд и тщательно ознакомилась с посланием от Халатира. Витиевато и пространно меня приглашали посетить празднества и прибыть туда с подходящей парой. Так и написано было – “подходящей”.

– В Нодлут? – спросил Дан.

Я качнула головой. Вернуться туда сейчас для меня равносильно моральному самоубийству. Нодлут был неразрывно связан с Холином, а Холин со мной – нет. Его молчание после моих откровений было красноречивее всех ответов в мире. Кольцо придется вернуть. Немного жаль, я привыкла к его тяжести на руке. Снова, как сотню раз за сегодня, подергала и ничего. Содрать с руки артефакт можно было, наверное, только с куском пальца, а пальцы мне были дороги и близки, я с ними с рождения. Решила, потребует – отдам. При встрече. Встретимся же мы когда-нибудь. Отвечать вампиру мне было лениво, и я дала ему ознакомиться с приглашением.

– Фууу, – скривился он. – Мне лестно побыть подходящим, но эльфы, да еще в таком количестве… Так что это вот как-нибудь без меня. Пусть Холин отдувается или твой остроухий жених. Но если ты на направление намекала, то тут мы с тобой удивительно совпадаем. У тебя есть транспорт, я умею его водить и нам в одну сторону. Прелесть, правда?

Всю дорогу до отеля Дан распинался, как мне повезло, что он меня повезет. Нам предстояло двухдневное путешествие, вампир сам вызвался все подготовить, а я опять пошла укладывать вещи.

Лодвейн ждал меня у магмобиля с трепещуем и цветами. С цветком. На этот раз была черно-багровая звездчатая астра, до невозможности похожая трансформированную материю возле источника. Дан держал ее за короткий стебелек головой вниз, а по пальцам пробегали сполохи охранного заклятия. Я молча избавилась от дряни так же, как и от предыдущего презента. Если бы цветок был первым, я бы ни капли не сомневалась в личности отправителя, но он – не был.

Первый день пути прошел неплохо. Присутствие Видя вполне успешно разбавляло компанию. Дан умеренно острил и болтал тоже умеренно. Несколько раз помянул Холина. Последние два раза явно специально и смотрел внимательно. Потом внезапно дал мне порулить. Ночью.