«Ты упускаешь время, не думаешь о приближающейся смерти,

Занимаешься в этой жизни бесполезными делами.

Неразумен ты, ибо пренебрегаешь предоставленной тебе

наилучшей возможностью для совершенствования.

Если ты уйдёшь из этой жизни с пустыми руками, значит, ты следовал по ложному пути»

Бардо Тодол (Тибетская книга мертвых)

Девочка наблюдала за жёлтым цыплёнком, выделяющемуся на фоне окружающего двора, подобно крошечному солнцу.

Дрожа от умиления, она прятала птенца в ладошках, украдкой выбираясь за территорию усадьбы в пролесок, где часто любила гулять в тайне от мамы.

Девочка следила, как цыплёнок жалобно пищал, испуганный незнакомой обстановкой. Ей нравилось ощущать себя единственной защитницей крохи. Она выпускала его в траву, отходила подальше и, видя беззащитность жёлтого комочка, со всех ног неслась к нему, чтобы прижать к груди.

Требовательный голос мамы отвлёк внимание от живой игрушки.

– Я здесь, – быстрые ножки помчались к калитке.

Вернувшись, девочка присела в отдалении, наблюдая за поведением своего пернатого друга. Она уже хотела взять его на руки, как слух привлекло плавное шуршание в траве.

Испуганные детские глаза не отрывались от серой змеи с чёрным рисунком в виде зигзага, которая, наметив жертву, медленно приближалась к цыплёнку. Девочка уже видела раньше такую змею и знала, что она ядовитая.

Крохотное тельце напряглось и застыло. Жалобный писк смолк. Малыш явно чувствовал надвигающуюся опасность. Девочке хотелось помочь, но она не решалась встать на пути у хищницы.

Гадюка замерла, наслаждаясь страхом жертвы. После молниеносного броска гибкое тело рептилии тут же вернулось к исходной точке. Цыплёнок, пошатнувшись завалился на бок. Не дожидаясь, пока яд прервёт жизнь, едва теплющуюся в слабом тельце, змея беспрепятственно приблизилась, чтобы поглотить свою пищу. Она обвилась вокруг птенца, додушивая в смертельном кольце.

Девочка с диким рёвом неслась домой.

– Мама, змея съела цыплёнка, – малышка тёрла заплаканное от слёз лицо.

Молодая женщина, высаживающая у крыльца розоватые луковицы пионов, приняла новость на удивление спокойно.

– Она была голодна, а цыплёнок – лёгкая добыча. Впредь будет тебе уроком. Лес – территория хищников, домашней птице там не место.

Девочке не хотелось признавать свою вину.

– Но ведь змея могла и во двор заползти.

– Если бы она сделала это, то поплатилась бы жизнью. А коль уж ты сама принесла ей ужин, не стоит искать мести.

Надутые губки явно выражали несогласие такой несправедливости. Цыплёнок был милым, а змея противной. Она съела его, потому что была плохой. Хорошие животные вообще не едят цыплят. Жёлтые пушистые птички рождены для радости.

Девочка была слишком мала, чтобы понять, почему мама оправдывает змею.

Вечером, лёжа в тёплой постели, малышка ждала сказку. Мама всегда рассказывала необычные истории. В них не было принцесс и рыцарей, но была магия и свет, которые девочка очень любила.

– Всё еще расстроена? – женщина потрепала иссиня-чёрные волосы, разбросанные по подушке, присаживаясь у изголовья кровати.

– Я ненавижу змей, – надулась малышка.

– Всегда есть добро и зло. Свет и тьма. Красота и уродство. Так устроен наш мир.

Взволнованная слушательница поёрзала, устраиваясь поудобнее в предвкушении новой истории.

– Сегодня я расскажу тебе сказку о светлячках.

Тонкие длинные пальцы заботливо убрали упавшую на лоб дочери шелковую прядь.

– На одном волшебном лугу обитали жучки. Они счастливо купались в лучах света, дружили с собратьями и были абсолютно свободны.

– Это были светлячки? – восторженно спросила девочка.

– Да, но они об этом еще не знали. Однажды луг посетила Тьма, скользким наплывом поглотив свет.

Малышка с отвращением поморщилась, вспомнив хвост змеи, скользящий по траве.

– Тьме очень понравилось это удивительное место, и решила она остаться. Окутала каждого жителя луга мглою, чтобы думали они, будто нет света и вовсе. Приняв Тьму, позабыли жучки о счастливой жизни. Встречаясь, собратья видели лишь чёрные пятнышки, едва различимые во мраке. Возрадовалась Тьма своей всеобъемлющей власти. Жадность завладела ею, и больше не впустила она дневной свет в своё захваченное царство.

Но забыла Тьма, купаясь в своей алчности, что не она управляет миром. Есть силы и более могущественные. Струйки небесного сияния проникли на луг, даровав некоторым жучкам свой собственный свет, вопреки царившему сумраку. Волшебные фонарики на их телах замерцали, придав невероятную красоту вечной ночи. Не на шутку разгневалась Тьма, но не властна была что-либо изменить…

– Мама, люди ведь тоже сияют. Я вижу их, как клубки светящихся нитей.

– Верно. Но я еще не закончила историю…

– Но я помню и тех, кто больше похож на Тьму.

– Где ты их видела? – женщина насторожилась, хоть и старалась не подать вида.

– Я уже не помню, – девочка пожала плечами – но почему они другие?

– Ты то, что ты ешь.

Слова мамы были непонятны.

– Значит, Тьма где-то рядом? – решилась спросить малышка.

– Тьма коварна и не всегда очевидна. Она, что змея, пробравшаяся в курятник. Её потомки живут среди нас уже тысячи лет. У них много имён, но мы зовём их Офионами. Ты видела их тёмными потому, что питаются они самыми отвратительными для человека эмоциями: злобой, завистью, страхом. В нашем мире существует баланс, и тот, кто его нарушает, неизбежно столкнётся с силами более могущественными, чем может представить. Офионы дорого поплатятся за своё вмешательство.

Девочка понимала, что сказанное мамой уже не часть истории. От этих мыслей ей становилось страшно.

– Но почему другие жучки подчинились Тьме?

– Беда в том, что они отравлены ею. Не видят иной жизни, кроме той, что во мраке. Светлячки же получили дар создавать свой собственный свет. Они ищут и стремятся к нему. Такова их суть. Как и наша с тобой.

– Теперь мне грустно, – малышка надула губки. – Тьма плохая, но, если она уйдёт, светлячки никогда больше не зажгут фонарики. А они ведь красивые.

– Это верно, красивые, – улыбнулась мама. – Но, когда Тьма научится уживаться со светом, не стремясь навечно поглотить его, это даст возможность проявить себя и другим обитателям луга. Быть особенными среди тех, кто менее удачлив, не делает чести истинным героям. Когда все окружены светом, можно увидеть каждого обитателя луга по отдельности во всей его красе. Даже если у него нет волшебного фонарика.

– А если кому-то из жучков нравится жить во тьме?

– Конечно, есть и те, кто предпочтет блуждать серыми пятнами в царстве ночи. Это уж кому что ближе. А теперь спи, драгоценное дитя.

– Но мы еще не закончили сказку, – детские ручки потянулись к вставшей с кровати женщине.

– Уже поздно. Как-нибудь в другой раз.

Поцеловав тёмную макушку, мама вышла, оставив девочку во власти снов о светлячках, яркими огнями, разбавляющих сумрак ночи.

Полуночной костёр резкими всполохами реагировал на каждый удар бубна. Этот ритмичный, завораживающий звук сопровождался танцем и мелодичным пением на древнем языке ойуунов1. Наряд невысокого мужчины, так мастерски владеющего инструментом, являл собой длинную куртку ниже колен из лошадиной шкуры, украшенную образами солнца и луны. Голову покрывала под стать костюму шапка – майкабчи. Искры улетали высоко в летнее небо, словно стайка маленьких звёзд.