– Сергей, я точно знаю, что в этот день вы были здесь и никуда не уезжали, – холодно возразила Надежда.

– Мало ли что вы скажете. Есть убийца и он сидит. Полиция это выяснила. Что еще надо, я не понимаю, – Сергей нахмурился.

– Вы в этот день с Владом стояли у подъезда. У меня есть точные доказательства, можете не сомневаться.

– Мало ли где я стоял, бухал. Что из этого? – пожал плечами Сергей, фыркнув.

– Кощеев проходил мимо вас.

– Многие проходили…– отвернулся Сергей, прикрыв глаза.

– У вас был с ним конфликт. Вначале, словесный.

– Не было никакого конфликта, поговорили и все, спокойно разошлись – кашлянул Сергей.

– Вы нанесли ему побои, вы били его кулаками. Есть свидетели, – не сдавалась Маевская.

– Нет. Это все чьи-то выдумки, никого я не бил и бить не собирался. Может кому-то что-то показалось. Может у меня привычка так разговаривать, размахивая руками. Со стороны кажется, что драка.

– Есть свидетели.

– Убийца задержан, он виновен. Я вообще не обязан вам ничего говорить. Тоже мне сыщик-любитель на мою голову. Извините, мне надо идти. Меня ждут. А вы лучше уезжайте в свою Москву.

– Последний вопрос, вы пили в этот день? – едва шевеля губами, произнесла Надежда.

– Пил это слишком громко сказано, так, глотнул чуток пивка. Имею право, – пожал плечами Сергей.

– Вы уверены, что все происходило именно так?

– Больше я вам ничего не скажу и перестаньте меня преследовать. Мне это уже реально начинает действовать на нервы, – Сергей достал сигареты, закурил, посмотрев на Маевскую испепеляющим взглядом.

– Вы еще меня благодарить будете, – едва заметно улыбнулась Надежда.

– За что? Избавьте меня от себя, пожалуйста.

– За то, что я вам помогу разобраться с самим собой и выйти из этого болота.

Надежда Владимировна приехала в районную больницу через двадцать минут после того, как она открылась. Маевскую не стали пускать, объяснили, что пациент находится в крайне тяжелом состоянии. Несмотря на то, что ей два раза отказали, она не оставляла попытки добиться встречи с Кощеевым. Надежда больше всего боялась, что Борису станет еще хуже или не дай Бог скончается.

Когда Надежда окончательно убедилась в том, что ее ни при каких условиях не пустят к Борису, она, приложив огромные усилия, встретилась с главврачом. Высокий мужчина с клинообразной бородкой терпеливо пояснил, что Кощеев сейчас в реанимации не просто так, он не в состоянии говорить, в крайне тяжелом состоянии и к нему однозначно не пустят. Нельзя и точка. Маевская выяснила, что ножевых ранений было не семнадцать, а одиннадцать. Договорились, что она приедет через пару дней, когда ему станет лучше. Возможно, потребуется дня три-четыре, ответил врач и добавил – трудно предугадать, всякое может случиться, поэтому обещать я вам ничего не могу.

Надежда смирилась с тем, что сегодня и завтра ей увидеть Кощеева никак не удастся. Села в машину и уехала, подумав о том, что неплохо бы что-то пожевать, ведь она сегодня так и не позавтракала. Маевская, увидев вывеску – кафе «Инжир», завернула на стоянку. Выбрав столик у окна, она бросила сумку на диван, уселась, откинувшись на спинку.

Позвала официанта.

В этот момент позвонил телефон:

– Ты можешь срочно приехать?

– Нет, Алексей, пока не могу. Какая необходимость? Что еще у тебя там стряслось?

– Мне подобрали по моей заявке машину. Со скидками, в хорошей комплектации, хотелось бы, чтобы ты посмотрела этот необычный автомобиль. Такой красавец! Просто не передать словами, на фото это совсем не то, надо видеть. Сможешь приехать на денек? – голос у Алексея был веселым.

– Бери любую, хоть Запорожец, все равно ты ездишь редко. Какая разница, что будет стоять в гараже. Хоть Мазератти, хоть Москвич. Возьми, если нравится, в перерывах между картинами будешь ходить тряпкой пыль протирать, – перебила его Надежда.

– Надя! Какая же ты стала безразличная. Ну хоть себе эту возьмешь, а свою мне отдашь.

– Нет, мне моя нравится и не грузи меня такими дурацкими пустяками. Иди лучше работай, пользы больше будет. Хлебников, ну займись ты делом, наконец! Сколько можно!

– Как же ты изменилась.

– Людям свойственно меняться. Все, Алексей, я еще ничего не ела, дай мне спокойно поесть. А то сейчас упаду в голодный обморок и вся ответственность будет на тебе.

– Возьми кого-то в помощь, раз такое там творится безобразие.

– Ты это серьезно, кого? Я сама взялась за это дело, сама и разберусь.

– Максима, например. Или старых сотрудников, многие тебя помнят.

– Потетинову делать больше нечего, как за мной по пятам ходить. У него своей работы выше крыши. Алексей, успокойся и иди уже работай. Я во всем сама разберусь, – Маевская чуть повысила голос.

– Береги себя! Зря не рискуй, не связывайся с опасными людьми.

– Все, Хлебников! На этом давай закончим лить воду. Любопытно будет посмотреть, что ты представишь заказчику с таким отношением к работе. Когда закончишь картину, обязательно пришли мне фото на телефон.

– Хм! Ладно, давай, пока, – буркнул Алексей.

Официант все это время терпеливо стоял и ждал.

Маевская сделала заказ, достала блокнот и стала записывать вопросы, которые ей предстояло выяснить.

Позавтракав, вернее уже пообедав, Маевская села за руль и прямиком направила к тете Антона. Пообщавшись с Маргаритой Кузьминичной Барякиной, Надежда пришла к выводу – Антон на такое не способен, как ни крути. Не мог он убить человека, слишком мягкий и занудный, Антон кормил птиц, кошек, собак, помогал соседям донести пакеты, на лице часто можно было видеть добродушную улыбку. Взгляд рассеянный, немного наивный.

Маевская посмотрела его детские фотографии, осмотрела комнату. С удивлением для себя выяснила, что Антон серьезно увлекался видеосъемкой – в углу приличный штатив, на полке весьма достойная видеокамера. Надежда попросила разрешение, и Маргарита Кузьминична позволила ей включить компьютер. Маевская увидела, что Антон постоянно занимался видеомонтажом и выкладывал видеоролики на своем канале в Ютубе. Он снимал разные городские мероприятия, концерты. Выглядело это несколько примитивно, но старания парня Надежда похвалила – во всяком случае любопытно. Человек пытается сделать интересно и красиво. Что-то получается, что-то не очень, но в целом все очень даже прилично.

Осмотрев содержимое компьютера, Надежда сделала несколько скриншотов, переписала файлы себе на флешку и кое-что записала в блокнот. Маевская убедилась в том, что Антон выложил свой последний ролик в шестнадцать тридцать. В шестнадцать сорок пять он сделал комментарий под чьим-то видео. Компьютер был выключен в шестнадцать пятьдесят пять, она сохранила копию нужного файла, на всякий случай сфотографировала на телефон, чтобы было видно, когда выключали компьютер – время и текущую дату. Согласно предварительным данным – выводам, которые она сделала и данным следствия, убийство произошло в семнадцать часов.

Звонок в скорую помощь был произведен в семнадцать двадцать. Не мог Антон за пять минут выскочить из дома, долететь до другого корпуса, мгновенно взобраться на четвертый этаж и прикончить Кощеева. Да еще и нанести теперь уже одиннадцать ножевых ранений. Здесь явно что-то не стыкуется.

Вряд ли, вряд ли, размышляла Маевская. Как выяснилось из разговора с Маргаритой Кузьминичной, Антон часто ходил ко многим знакомым, в том числе заглядывал и к Кощееву. Сидели, разговаривали, пили чай. При этом, Антон никогда не употреблял спиртного, тетя это особенно подчеркнула. Кощеев даже как-то заступился за Антона, когда кто-то во дворе на него наехал. Совсем неудивительно, что Антон, увидев раненного друга, изо всех сил старался ему помочь.

Посетив городское отделение полиции, Надежда Владимировна выяснила, что приводов у Трепашкина не было и каких-то конфликтов, связанных с его участием не зафиксировано. Картина вырисовывается вполне понятная для нее, Антон здесь явно не участник. Кто угодно, но только не он. Парню не повезло, тем не менее, это вполне исправимо. Уж она обязательно постарается, Маевская дала себе слово.