Дальше некоторое время шли хихиканья, междометия и просто что-то невнятное. Пока сонга все-таки не вернулась к первоначальной теме:

— И тем не менее, имейте в виду, что её надо будет забрать. Да, часика через два-три, когда выспится. Ну или хотя бы поехать вместе с ней, а то мало ли… Нет, меня к тому времени здесь уже не будет: дела, дела. Да, я помню правила. Да, все будет тихо и спокойно. Да, и за себя я тоже ручаюсь. Все-все-все, мне пора, у меня ещё забот полон рот! А вы разгребайте свои завалы и не забудьте про девочку. Ах, вы никогда и не забывали? Приятно слышать. Нет, не в том смысле. И не в том тоже. И… Да какая разница? Все, пока-пока!

Когда она вышла в коридор, довольная и чуть рассеянная, было похоже, что какая-то её часть осталась по ту сторону порога, может, вместе с Кэтлин, а может, и вовсе улетела в эфир. Впрочем, наткнувшись взглядом на меня, сонга тут же собрала себя в кучку и угрожающе потерла ладони друг о друга:

— Что вытворил на этот раз?

Я честно перебрал в памяти всю последовательность событий.

— Ничего.

— У твоего «ничего» слишком характерные последствия, чтобы тетушка Дарли могла оставить их без внимания. Давай, колись!

Последствия? Это значит, что произошли какие-то изменения в материальном мире. Но чтобы повлиять на материю, нужно приложить к ней что-то, тоже имеющее материальное происхождение, а я…

— Я ничего не делал.

— Ладно. Тогда просто расскажи, что да как. Ход событий.

Это понятно. Это можно попробовать.

— Мисс Портер пришла, чтобы провести осмотр перед… Взять анализы и остальное. Чтобы определить моё состояние. И ей стало плохо.

— От вида крови?

— Нет. Позже. Когда занялась датчиками.

— Когда раздела тебя? — уточнила сонга, смешливо щурясь.

— Она не… Я сам снял футболку.

— Ох. Я бы попросила тебя снизить градус точности, но тогда вся прелесть этого идиотизма пропадет втуне… Ты её трогал?

— Футболку?

— Мать моя женщина… Девушку!

— Нет.

— Вот совсем-совсем не, даже пальчиком?

— Мисс Портер велела стоять спокойно.

Сонга медленно и глубоко вдохнула, покатала воздух в легких, наверное, с полминуты, потом снова спросила:

— Точно не трогал?

— Точно.

— А девушка — тебя? Трогала?

— Да. Надо же было прикрепить датчики.

— Как все запущено, как все опущено…

Она задумчиво прошлась по коридору взад и вперед, бормоча:

— Если бы слова, было бы понятно. Хотя девица в этом смысле совсем не, даже не потенциально… Но вдруг? С другой стороны, бред, который я слушала вполуха, мог бы возбудить разве что только практикующего психиатра, значит… Банальный контакт? Вот просто так, пальчиком дотронуться, и все, капец котенку? Да это уже ни в какие ворота. И когда же оно закончится, проклятущее? А главное, чем? Но проверить не мешало бы… Да, проверить.

С этими словами сонга повернулась ко мне и предложила:

— Давай, я тоже сейчас до тебя дотронусь.

Её ладонь легла мне на грудь.

— Вот так было?

Чисто технически? Похоже. Но лишь отчасти. Внешне, а не своим содержанием. Правда, какое содержание вообще может быть у действия? Назначение, разве что. Цель. И она совершенно другая.

Хотя пальцы тоже напряжены. И даже подрагивают. Только боль тут ни при чем, значит…

— Можешь повторить то… что ты творил?

— Нет.

— Почему?

— Потому что вам это не нужно.

Она аж поперхнулась, словно оскорбленная в лучших чувствах:

— Ах ты…

Похоже, обиделась. И наверное, я мог бы сделать то, о чем она просит, если бы…

Да, если бы оно требовалось для восстановления правильности происходящего. Но сейчас все и так более, чем правильно, я это чувствую. Нет, не то слово. Ощущаю. Как температуру воздуха. Как хлопчатобумажную ткань на коже. Как…

Да, и как удар кулачка по груди.

— Бесишь!

Что тут можно сказать?

— Простите.

Сонга сделала ещё несколько кругов, недовольно потирая лоб.

— Ладно, оно хотя бы не происходит само собой, и то хлеб. В общем, так, дорогой мой, слушай и запоминай. В том месте, куда мы сегодня отправимся, крутись, как хочешь, но чтобы ни одна живая душа… Ни одна, понимаешь? Чтобы ни пальчиком, ни волоском, ни… Я знаю, как ты умеешь уворачиваться. Так вот, нужно кому-то что-то, не нужно, неважно: пусть сами решают собственные проблемы. Не вмешивайся! Не трогай никого сам и не позволяй кому-то дотронуться до себя. Уяснил?

— Да.

— И не дай бог…

Она оборвала фразу непонятно, но очень многозначительно.

В принципе, предложенный образ действий меня вполне устраивал, хотя и плохо сочетался с намеченной программой. Если одними церемониями дело не ограничится, и понадобится что-то вроде демонстрации, избежать контакта вряд ли получится. Но в любом случае, можно постараться, конечно. И я буду стараться.

Правда, сначала нужно поставить точку в другой ситуации.

— С мисс Портер все будет хорошо?

— И было, и будет, — загадочно ответили мне.

— Она точно не болеет?

— Ну разве что от недо… — сонга остановилась и близоруко сощурилась. — Тебя женщины что, раньше никогда не кусали?

— Зачем?

— Не зачем, а почему! И кстати… — Она вдруг стала удивительно серьезной. — Если сейчас скажешь, что ты девственник, я выброшусь из окна.

— Это первый этаж.

— А ты станешь последним! Из тех, кто усомнился в моих способностях!

Прозвучало угрожающе. Даже слишком.

— Ну? Так как?

Так? Как? Я совсем запутался в ходе беседы и всех этих словах.

— Что?

Её губы беззвучно изобразили что-то, явно непереводимое ни на один приличный язык, а потом процедили:

— Ты девственник?

Вот может же задавать простые и понятные вопросы, так почему все время устраивает свои странные викторины?

— Нет.

— Хвала господу, хоть тут обошлось без откровений! Хотя… Я тебе ничего объяснять не буду, сам догадаешься. На крайний случай, поспрашиваешь, если интересно станет.

— О чем поспрашивать?

— Или не станет, — тяжело вздохнула сонга и толкнула меня в бок: — Шевелись, давай! Там Марко со своей швейной мастерской уже заждался, наверное.

Я понимаю необходимость и обязательность дресс-кода там, где от вида и функционала одежды действительно зависит что-то рабочее, влияющее на эффективность действия и достижение результата. Во всех остальных случаях, как по мне, все выглядит этаким костюмированным представлением, на котором участники меряются мастерством портного, а не личными качествами. Или кошельками и статусом своих нанимателей, если иметь в виду нынешний званый вечер.

Можно было предположить, что встреча пройдет в каком-нибудь сугубо тайном месте, наверное, даже подальше от городской суеты, но «майбах» заехал чуть ли не в самый центр Ситио дель Эсте, протиснулся мимо вереницы не менее роскошных машин и остановился у очень даже заметного входа под яркой неоновой вывеской. Правда, знакомых букв на ней не было, скорее что-то вроде картинки, отдаленно напоминающей медицинскую змею, зависшую над чашкой. Только тут все было положено на бок, а ножка чаши выглядела несоразмерно длинной, превращая её в подобие… Да, пожалуй, больше всего это походило на рапиру. И змея почему-то напоминала своими очертаниями китайского дракончика.

— Вам сюда, мадам, — указал Марко на вход.

— А вы не пойдете?

— Ни в коем случае! Только приглашенные лица: тут все строго. Я буду ждать вашего возвращения на стоянке.

Кажется, сонгу это обстоятельство немного расстроило или заставило лишний раз о чем-то задуматься, но несколькими секундами спустя она уже бодро шагала в указанном направлении, и мне ничего не оставалось, кроме как отправиться следом.

На входе нам не задали ни единого вопроса, да и просто не сказали ни слова: одни жесты, впрочем, вполне понятные и предельно вежливые. Сюда, пожалуйста. Извольте проследовать. Осторожно, тут ступенька. Располагайтесь, как вам удобнее.