Так в неполные сорок лет Семен Титов стал инвалидом и отставником.

В начале 87го года семья Титовых вернулась в Краснодар. За копейки сняли у бывших знакомых саманную времянку. Устроили детей, Гришу и Ивана, в школу. Клавдия пошла в эту же школу учителем русского языка и литературы. Семен попытался устроиться на работу преподавателем. Сначала в родное летное училище, потом, после отказа, он пробовал попасть на военную кафедру Кубанского Государственного Университета, Политеха, Аграрного. Но везде ему сначала с радостью назначали встречу с ректором, ведь он был героем, целым полковников! А вот через несколько дней ему возвращали документы и, смущенно отводя глаза, говорили о том, что «второй отдел» не рекомендует брать на работу преподавателем полковника Титова.

Несколько месяцев, вплоть до лета 1987 года, Семен пробовал устроиться на работу. Сначала в ВУЗы, потом в школы, учителем ОБЖ. И везде был один ответ, отказ.

В июле 87го Григорий Титов, впервые за свои тринадцать лет, увидел отца пьяным. Семена не сломали ни моджахеды, ни западные спецы. Его сломали наши контрразведчики. Семен начал выпивать. Сначала тихо дома, на маленькой кухоньке сидя за покрытым вышитой скатертью столом. Потом все чаще он стал уходить из дома утром и возвращаться уже под вечер, пьяным и грязным, как будто весь день пил где-то под забором. Клавдия пробовала разговаривать с мужем. Дети, и подросток Гриша и девятилетний Иван, просили отца остановиться. Но Семен только смотрел на них влажными от слез глазами и ничего не говоря снова уходил из дома. Так продолжалось несколько месяцев, вплоть до ноября. Пенсии Семена и зарплаты Клавдии едва хватало на еду и оплату времянки. И Гриша, и Иван, всегда учившиеся на отлично, скатились до троек.

Но все изменилось на ноябрьские праздники. В тот год 7 ноября пришлось на субботу, поэтому страна отдыхала целых два дня, 7го и 8го ноября. Как всегда, всю субботу Семен провел неизвестно где, вернулся домой пьяным и сразу же завалился спать. В воскресенье он проснулся поздно, семья уже позавтракала и Клавдия с сыновьями, как всегда по воскресеньям, занималась генеральной уборкой дома. Семен чуть умылся под умывальником во дворе и, ни с кем не разговаривая, ушел. Но вернулся он неожиданно рано, часа через четыре, причем вернулся не один. С ним пришел какой-то пожилой, но крепкий мужик. Вернее, даже не с ним пришел, а притащил на своем плече уже изрядно выпившего Семена. Мужик, на вид лет шестидесяти пяти, представился Клавдии Захаром Ивановичем, знакомым отца Семена. Он бережно уложил пьяного на диван и собирался было уже уйти, но как-то странно оглядел скромную времянку, в которой ютилась семья Титовых, взглянул на Клавдию и попросил чаю. О чем Клавдия и Захар Иванович разговаривали следующие три часа Гриша и Иван не слышали, их мать отправила играть во двор. Но после этого жизнь Титовых круто поменялась.

Захар Иванович оказался не просто старым товарищем отца Семена, но и действующим участником казачьего движения, которое несмотря на все гонения коммунистической власти все еще сохранилось на Кубани. И он был не просто рядовым казаком, я кем-то чуть ли не помощником руководителя всего казачества Краснодарского края.

С этого дня Захар Иванович стал частым гостем в доме Титовых. Приходил и один, и с друзьями. Подолгу сидели с Семеном и Клавдией на кухне, пили ароматный чай с мятой и о чем-то негромко разговаривали.

Семен, совершенно прекратил пить. По рекомендации Захара Ивановича Семен начал работать в Кубанском Казачьем хоре, кстати сказать этот хор – единственный в России творческий коллектив, имеющий непрерывную историю аж с XIX века, он был организован в 1811 году. Так вот, сначала Семен работал охранником, а в 1991, когда при хоре открылась школа-интернат для одаренных детей, Семен стал в ней работать сторожем. Семья переехала в отдельную двухкомнатную квартирку в трехэтажном доме довоенной постройки в районе улицы Володарского, на Покровке. Клавдия перешла в тридцатую школу, ту, что под Северным мостом. Тем самым мостом, который за пятнадцать лет до этого лично выбил для Краснодара у Леонида Ильича Брежнева его друг, тогдашний 1-й секретарь Краснодарского крайкома КПСС Сергей Федорович Медунов.

Семен всегда любил петь и имел красивый драматический баритон. Много раз артисты хора, случайно подслушав, как Семен напевает себе под нос песни из их репертуара, предлагали ему попробовать себя на сцене, но он все время отказывался, ссылаясь на свое увечье, мол, куда ему однорукому на сцену.

За эти годы Семен очень сдружился с Захаром Ивановичем и его друзьями-казаками. Стал регулярно бывать на их сборах, которые проводили, разумеется под присмотром и с участием представителей горкома партии.

Постепенно идеями казачества прониклись и оба сына, Гриша и Иван. По началу для них это была забава, им было интересно поиграть с шашками, покататься на лошадях (у казаков был конезавод в станице под Краснодаром), послушать истории про подвиги казаков на войне. А потом, как-то незаметно для них самих, идеи защиты своих близких, своего края, своей страны – стали идеями парней. Не было никаких церемоний или инициаций, не было рюмки водки с шашки, не было присяги у знамени или каких-то клятв в верности на иконе. Просто с какого-то момента Гриша и Иван уже сами себя считали казаками. И их иначе, как казаками, никто уже не воспринимал.

Краснодар, подсобка кафе на улице Красной, я по-прежнему пристегнут наручниками к не знакомой мне женщине. И мне совершенно не скучно.

Человечеству несколько миллионов лет. И все эти долгие годы наш мозг непрерывно развивался под влиянием внешней среды. Но как бы далеко мы в своем развитии не отошли от наших предков, мы остаемся все теми же животными, действия которых в критической ситуации обусловлены нашими животными инстинктами.

В случае опасности наша первая реакция диктуется рептильным мозгом, который отвечает за выживание. И тут возможны всего три варианта: бей, беги или замри. Других вариантов нет. Большинство людей на опасность реагируют бегством или ступором. И только малая часть бьет. Вспомните, в YouTube множество роликов, в которых мальчишка в страшной маске выпрыгивает из-за угла на прохожего. Примерно пять человек тут же развернутся и убегут, пятеро замрут как вкопанные, и только один ударит страшилище. Это не трусость или храбрость. Это инстинкт, работа нашего рептильного мозга, которому миллионы лет. Мой всегда выдает одну реакцию – уничтожить опасность. И сейчас у меня совершенно инстинктивно сжались кулаки.

После работы рептильного мозга вступает в дело лимбическая система, которая отвечает за эмоции и отношение к происходящему. Именно она дает нам знать, хорошо или плохо то, что с нами сейчас происходит. Наша лимбическая система говорит нам, что все хорошо, можно не переживать, или что нужно оставаться в стрессе так как все плохо и опасность еще не ушла. Моя – прям-таки кричала мне, что все плохо и я нахожусь в опасности.

Ну а дальше в игру вступает неокортекс, кора. Этой штукой обладаем только мы, люди, высшие млекопитающие. Именно кора головного мозга говорит нам, что следует делать дальше, эта часть мозга отвечает за принятие решений. Она решает, расхохотаться нам, рассмотрев, что из-за угла выскочил дурачок в маске Кинг-Конга, или все же лучше убежать потому что это на самом деле горилла.

Итак, что я имею? Двое мужиков, явно служат в органах, на достаточно низких должностях, имеют табельное, скорее всего опера. Здесь они не на официальном задании, а по заказу, то есть за деньги. Хотя… Ведут себя достаточно уверенно, видно, что это у них совершенно не первая такая шабашка. Но по дешевым часам, одежде, ботинкам, по машинной стрижке и не здоровым лицам, по всему видно, что товарищи даже не то, что не богаты, а так себе, плюс минус ниже среднего. Коррумпированные полицейские не такие, я встречал майоров с часами подороже моей Омеги. Тааак, похоже товарищи работают не за деньги. Опять же судя по лицам они оба склонны выпить, и вообще то, что после сорока лет они работают на улице, во фронте, это тоже о чем-то да говорит. Значит их наниматель просто владеет ими на основе какой-то о них информации, взяв их себе в собственность за какой-то их порок. Это и хорошо для меня, можно попробовать их купить, такие люди обычно жадные и глупые, но с другой стороны, они могут бояться своего нанимателя больше, чем любить деньги. И тогда их не перекупишь, тогда их нужно обыгрывать. Вопросов, что мне делать, в данной ситуации не возникало. Задача предельно простая, мне нужно уничтожить противника и не пострадать самому. Это моя цель, которую мне устанавливает мой неокортекс. Ну а дальше на эту цель, в эту мою с ними партитуру, я уже накидываю шаги-ноты, причем не только за себя, мне еще и их шаги нужно прописать и сделать так, чтобы они их прошли. Итак, задача: нейтрализовать сначала лидера, темно-серого Сергея, затем его более низкого и плотного напарника, потом решить вопрос наручников и таким образом отделаться от блондинки и наконец покинуть этот чертов бар. Последовательность последних пунктов можно и не соблюсти. Осталось решить как. В лоб предложить деньги, заговорить или грубо нейтрализовать физически?