— Послушай, Лер, тут такое дело. Я не говорил, что мы будем встречаться серьезно. Я вообще ничего не сказал, а просто хотел помочь свергнуть Затравскую, — попытался кое-как объяснить. Но это уже не сработало.

— Как? — громко ахнула девушка. — Ты второй раз меня обесчестил! И снова хочешь послать!

— Нет... обесчестить можно единожды. Честь — невосполнимый ресурс...

— Ах ты подлец! Мудак чертов! — заревела Лера как бешеная, швырнув в меня половую тряпку. К счастью, еще не использованную.

— Стой! Твои вопли сейчас не помогут. Нас могут услышать, молчи, — прошипел, поднося палец ко рту.

— Ага, все понятно, Артем! Ты решил использовать меня снова, прикрываясь борьбой с моей бабушкой. Ооо, какой хитрый план! Взять несчастную, невинную девушку, и второй раз... О, нет! Какая я дура, что поддалась, — продолжала вопить она, думая, чем в меня бросить.

Это начинало бесить. Нужно было расставить точки над И, пока Лера не придумала новые козни. Кто знает, вдруг найдет реального чернокнижника, который нашлет на меня черную хворь. С этим надо покончить, подобрав слова здесь и сейчас.

— Замолчи и послушай. Ты сама ко мне липла, подруга. Это раз! Я тебя не люблю. Это два! — строго заявил я, стараясь применить логику.

— И что? Это ничего не меняет! Ты постучался в мое сердце.

— Тук-тук-тук...

— Так вот, постучал в мое сердце, и я открыла.

— Тук-тук, тах-тук!

— Дура, хватит долбить! — выпалил я, понимая, что она просто свихнулась.

— Что? Я вообще не стучу. Это ты с дури бьешься.

— Да? Делать мне больше нечего!

Мы переглянулись и оба замерли. Кто-то реально стучал в нашу дверь. И это сейчас не к добру.

— Ах, боги, что делать? — бледнея спросила Лера.

— Кто там, откройте? Патрульный по коридору Ефим Ногин! — прокричали за дверью.

— И патрульная Надя Голощекова! — добавил мерзкий, девичий голос.

— Блин, нам хана... Бабушка меня закопает. И это не пустые слова. Погребение заживо — ее коронная методика воспитания, — шепотом затараторила Лера, в ужасе округляя глаза.

— Отрывайте! Я знаю, что вы здесь!

— Да, Ефим, ломай эту чертову дверь! Опять трахуны забрались. Трахаются блин целыми днями. А меня хоть бы кто-нибудь кхе-кхе, в смысле, послушал, — сказала мерзкая выскочка.

— Верно, Надя, совсем распустились! Если у тебя есть девушка, не значит, что можно с ней чпокаться. Это ущемляет права других, — поддакнул ей чертов клоун.

— Бли-ин, нам конец. Все, сдаемся, — прошипела несчастная Лера.

— Хмм, рано капитулировать, рядовой, — хитро прищурился я. — У меня есть парочка козырей.

— Круто! Давай уже, а? — дрожа всем телом, сказала она.

— Дам, еще как. Но у есть оно условие.

— Какое? Может потом?

— Не-а, сейчас, дорогуша, — ухмыльнулся, рассматривая Леру. — Ты отвалишь от меня навсегда и не будешь говорить про чертовы отношения. Согласись, неплохая цена за спасение собственной шкуры.

— Нет, ты придурок! — всхлипнула Лера.

В дверь ударили так, что ручка швабры слегка надломилась. Это было явным сигналом того, что нельзя затягивать болтовню.

— Что ж, тогда просто сдадимся. Пусть накажут, как надо, раз уж мы — нарушители, — закатив глаза, сказал я.

— Открывайте!

— Да, мы вас слышим. Ваше влюбленное воркование рррггг!

— Нет! Мне нельзя. То есть, делай свой план, я согласна, — прошептала девчонка.

— Ты принимаешь мои условия полностью? Да или нет? — спросил я.

Снова мощный удар. Швабра почти развалилась. А Лера закивала головой, истерично произнося слово «Да».

— Вот и славно, — ухмыльнулся в ответ. — Ныряй-как вон в тот блиндаж.

— Чего?

Лера посмотрела в черную нишу под стеллажом, где было немного места. Она поморщилась, но все же встала на колени и попыталась протиснуться туда, чтобы спрятаться.

Я мог сделать то же самое. Но места там уже не было. К тому ж, кто-то должен забалтывать «надзирателей», не давая им повода для подозрений.

— Ой, все... не могу, — простонала девушка, скрываясь под стеллажом.

— Молодец, молчи, что бы тут не случилось! — бросил в последний момент.

— Бли-на, дверь не открывается, Надь. Давай вместе попробуем, — промямлил придурок.

— Ой, дебил! Ты пацан, мужик или кто? — гневно воскликнула девушка.

Они ударили вместе, судя по звуку. Швабра окончательно рассыпалась от такой мощной атаки. Дверь широко распахнулась, и на пороге показался полноватый прыщавый пацан. Рядом с ним худощавая девица с фигурой как у доски, в нелепых очках и брекетах на зубах.

Я тут же подскочил с места. Забыл застегнуть штаны, пока спорил с Лерой. И они упали, обнажив ноги. К счастью, я был в трусах. А то психика блюстителей порядка могла б слегка пострадать.

— Ааа, вот оно что! Ефим, записывай этого нарушителя! — противно прокричала дамочка, тыкая в меня пальцем.

— Ооо, с удовольствием, Надя. Это ж надо, так сношать девушек. В то время как другие несчастные парни в одиночестве масту... мастерски изучают науки! — покачал головой прыщавый, резко доставая блокнот.

— Что? О чем это вы? — ответил, изобразив изумление.

— Не стоит врать, паренек! — выкрикнула Надежда. — Противно видеть, как симпатичные парни имею разных везучих шалав!

— Кого? — выпалил, хватаясь за сердце. — Я никого не имел. Разве что эту швабру! Она отдаленно напоминает девчонку. Но нет, не в моем вкусе. — Воскликнул, окинув чулан руками.

— Ты стоишь в трусах, нарушитель! И рассказываешь нам сказки, вот так!

— Да, записывай его Ефим, поскорее! Пусть получит по полной.

Я выдержал театральную паузу, наблюдая, как прыщавый царапает что-то в блокноте. Потом набрал воздуха и с грустью сказал:

— Эх, по-вашему это смешно? Меня обрекли на страшное наказание, а вы ржете! Ну да, забыл надеть школьную форму. Теперь жгите меня на костре. Пейте мою кровь, кровопийцы! Сатрапы, о угнетатели!

— Очень смешно, идиот. Но я уже записал, — довольно промямлил Ефим, деловито прикусывая язык.

— Погоди, он действительно ходит без формы, — ахнула чертова Надя.

— Да! За это меня заставили снять штаны, стоять в этом чулане до конца дня и замаливать грехи перед... богами хорошего поведения. Вот! — пояснил, как можно печальнее.

Смотрители переглянулись, чувствуя себя дураками. Мои слова были крайне логичны, интонация тоже не подвела. Конечно, можно проигнорировать. Но их самих тогда круто накажут, за прерывание моего наказания. Или нечто подобное.

— Хмм, да это вполне возможно, — прикусив губу, заявила Надежда.

— Стой! Но он с кем-то болтал. Я слышал девичий голос! — промямлил жирный пацан.

— Да... мой косяк, — потупил взгляд я. — Немного перестарался с молитвой. Перешел на разыгрывание сценок с участием разных... богинь. Простите, религиозные чувства.

Придурки уставились на меня, как бараны на новые ворота. Они явно ощущали подвох, но не могли понять в чем конкретно. Я был сложной добычей, умел за себя постоять. К тому же, мог повернуть ситуацию другим боком, и сделать их виноватыми.

Первой это просекла Надя с брекетами. Она фыркнула, окинув меня едким взглядом, и остановившись чуть ниже пояса.

— Ладно, идем, Ефим. Не будем прерывать наказание, — строго сказала она.

— А если он врет? — насупился прыщавый ботан.

— Ему же хуже тогда. Завтра во всем разберемся. А пока, у нас много дел. Надо проверить место за школой. Говорят, там часто целуются разные... счастливые мрази, — процедила девица, сжимая костлявые кулаки.

— Ну да... это ты правильно говоришь, — послушно кивнул надзиратель.

Они приготовились сваливать. Я мысленно выдохнул, ощущая, что можно расслабиться. Но в последний момент, девушка резко вздрогнула, указала на меня пальцем и заявила:

— Эй! Что это там за штука?

— Эээ, наверно мой член. Он бывает у некоторых. И это даже нормально, — сказал, как ни в чем не бывало.

— Нет! Дебил чертов! Сзади тебя что-то есть. Похоже на чью-то задницу, — завизжала она.