В конце января Пётр Сергеевич огорошил меня таким предложением:
– В марте будет проходить техническая выставка в Лейпциге. Меня включили в делегацию, ну и ты поедешь со мной. Подавать заявление в профком и оформлять бумаги нужно уже сейчас. Едем не за бесплатно. Надо внести каждому 220 рублей, как за туристическую поездку. Наша поездка всё равно обойдётся нам намного дешевле, профком что-то добавляет в качестве поощрения за хорошую работу.
Я буквально остолбенела. У меня отпуск ещё нескоро, только осенью – всего полгода, как я зачислена работать на завод, а для отпуска надо проработать год. И Пётр заслуженный изобретатель, награждённый золотой медалью ВДНХ. А я-то кто?!
Смеётся:
– А ты – лучший комсомольский работник завода. Лектор-пропагандист. Слышал, как ты в нашем конференц-зале ловко языком чешешь о научно-
техническом прогрессе в области химии. Характеристику тебе состряпаем, Олег Бобков, как комсорг завода, подпишет её. И не тяни. Подавай в профком заявление, заполняй анкету для загрантуристов. Протянешь, кто-то ещё вклинится, и места в делегации для тебя не останется.
Боже мой! Я и в Москве ещё никогда не была, и вообще дальше Перми на запад не выезжала, а тут сразу поеду в Германию! Когда узнала, что в программу поездки включено посещение Берлина, Потсдама, Эрфурта, Веймара, Лейпцига, Дрездена, голова моя закружилась. Эмоции захлёстывали меня. Потом задумалась: а 220 рублей на поездку где возьму? Зарплата у меня 115, и я не копила деньги. Ещё и что-то надо сшить перед поездкой в Европу, чтобы не казаться старомодной. Занять в Тагиле не у кого. Просить деньги у Петра стеснялась. Решила написать домой в Миасс и попросить прислать мне хотя бы сто рублей; родители в три узла завяжутся, а деньги для меня достанут, а после поездки я буду посылать им частями из моей зарплаты.
Отправила в Миасс осторожное письмо, ещё не веря в возможность моей поездки в Германию. Два месяца до поездки, и многое может перемениться, но попросила папку срочно выслать для меня его анкету и автобиографию, которые мне могут понадобиться для оформления моих официальных бумаг для выезда заграницу. Написала, что, помимо курсов английского языка, хожу на курсы философии, так как собираюсь поступать в аспирантуру, правда, не знаю пока, в каком институте. Описала свой быт в общежитии ИТР и что мы с девчонками живём «коммуной»: отстёгиваем от зарплат деньги на питание и на вещи общего пользования.
Вскоре получила такой ответ от папки:
«Здравствуй, Людмилушка!
Только что в субботу послал тебе письмо, а от тебя получил в воскресение после обеда. Сегодня понедельник, писал свой анкетный лист и свою автобиографию. То, что там есть, не всё, конечно, может тебе пригодиться. Деньги 100 рублей пошлём 25 февраля. Как получишь, сразу же напиши. У чужих людей не занимай, да и своим попутчикам-друзьям не надоедай просьбами. Будь самостоятельной и исходи из своих возможностей и ресурсов.
За вами же четверыми я внимательно и ревностно слежу, и каждый ваш неверный шаг чирьем на сердце садится. Однако я вас стараюсь не неволить и полагаюсь на ваш разум и совесть, как бы промежду прочим незаметно подсказываю, слегка подталкиваю на нужный путь, чтобы вы меньше имели ошибок, чтобы у вас получалось, как надо.
Я никогда не отбирал вашего. И не подменял своим Я, даже в детстве не позволял насилия над вами. И тем более допустить физического наказания.
Однако, оберегая ваши чистые души от всего плохого внешнего, я воспитывал в вас доверие к людям, воспитывал веру в людскую доброту, воспитывал честность и чистосердечность.
Ты, наверное, правильно поймёшь меня, так как у тебя в характере и способностях очень много моего, о чём ты и по сей день не знаешь.
С парткомом связь держи, философией тоже заниматься неплохо. Но есть одно НО. Когда видят, что кто-то активничает в тех или иных общественных мероприятиях, то некоторые люди могут эту твою активность истолковать по-своему. Одни будут «ездить на тебе», перекладывая свои обязанности на твои плечи. Другие перестанут с тобой поддерживать отношения.
Попутно хочу сказать о твоей «коммуне» в общежитии. В университете, когда ты училась, это дело было неплохим. Но сейчас ты становишься на самостоятельный путь жизни и должна научиться сама себя обеспечивать необходимым, в том числе и продуктами питания.
Что касается поездки в ГДР, то съезди, чтоб потом никогда не ездить. Пока у тебя нет больших дел, посмотри фрицев с их фраумами. Откровенно скажу, после двух мировых войн, недолюбливаю их, а если им удастся развязать третью, то я буду в первых рядах, чтобы они сгорели, как свечки. И не только в западной части, но и в восточной. Вот так».
На каждое письмо родителей я аккуратно отвечала, зная, что если не напишу, то они начнут беспокоиться и переживать.
Снова получаю от папки письмо в ответ на моё:
«22.01.1963 г.
Здравствуй, Людмила!
Второе спешное письмо твоё получили. Оно ошеломило не столько твоими просьбами, сколько неожиданностью события в настоящее время. Подобные твои поездки от производства или как научные командировки за пределы Родины я предполагал на будущее. В этом году в твой отпуск в августе или сентябре я намечал твою поездку на южный берег Крыма – на месяц в санаторий, и путь твой должен был лежать через Ленинград, Москву с остановками на несколько дней для осмотра достопримечательностей. В августе и сентябре фрукты поспеют, и санаторный режим благоприятно скажутся на твоём здоровье. Ведь ты, кроме классов да лабораторий, на протяжении твоих прожитых лет ничего не видела. Это годы больших испытаний твоих лёгких и сердца в не очень-то физически сильном твоём организме. Но и Ленинград с Москвой посмотрела бы. Можно было бы и в Киеве остановку сделать. Хотя я не был в Германии, но мне кажется, что у нас прекрасного не меньше. И даже больше.
Не думай, что это невидаль какая-то. Мы с матерью берём путёвки зимой, потому что летом у нас огороды, но у тебя-то огородов нет, нет и других забот. Зачем тебе ехать зимой и жертвовать драгоценным отдыхом в августе-сентябре? Изучение английского языка прервёшь? Смотри, дочь. Неволить не станем. Деньги 100 рублей будем доставать и вышлем без всяких твоих условий. Поезжай с Богом. Ждём с волнением твоего ответа».
Приписка в конце письма от мамы:
«Загадку ты нам загадала. Я тоже папкиного мнения. Зима, и ты сейчас мало что увидишь. И одеть тебе нечего. Что ты думаешь одеть на ноги, также пальто и платье? Мне кажется, что производственная командировка у тебя ещё будет и не надо терять летний отпуск».
Родителям я написала, что от завода мне предлагают поехать в Германию, поощряя мою активную комсомольскую работу. О Петре я пока ничего не сообщала, потому что не думала, что наши отношения продлятся. Вон в какие штыки принял вначале папка добрачные отношения моего брата Евгения с Ритой. Узнав, что они уже и живут и спят вместе, он возмутился и активно вмешался в их жизнь. Я понимала, что у родителей возникнут дополнительные расходы на устройство их жизни, потому что брату моему предстоит ещё три года учиться в институте и на студенческую стипендию с молодой женой не проживёшь, да ещё ребёнок может появиться. Надо институт бросать, а этого папка не мог допустить.
Получила письмо от брата, в котором он пишет о поспешной своей женитьбе:
В Нижний Тагил из Челябинска.
Без даты, но, судя по тематике письма,
вероятно, в начале января 1963 г.
«Здравствуй, Люсен.
Мама после Нового года заезжала ко мне, рассказывала, как ты живёшь. Ну что же, по-моему, пока неплохо. Заезжал и папка проездом с курорта. Очень много рассказывал о Москве, Ленинграде, Риге. Жаль, что у меня ничего не получается с поездкой в Ленинград. Пока возился с зачётами, проворонили с Ритой путёвки, просто забыли о них. Сейчас сдал последний зачёт, через 4 дня первый экзамен, да тут ещё женитьба. Женюсь, Люсен. Всё, пропала моя голова. Да как женюсь! Как истинный студент. Дело это было уже решённое, но я не предполагал, что это будет именно сейчас, в экзамены, и именно так. Для скорейшего решения квартирного вопроса потребовалась регистрация, а у меня зачёты. Когда я сидел со своей записной книжкой и размышлял, где же мне взять часа два на женитьбу, то наши друзья с Ритой, которые были здесь как раз, хохотали до слёз. И всё-таки я нашёл эти два часа. Она в перерыв сбежала с работы, а я со своим портфелем пораньше вышел из дому. Встретил её на остановке, и поехали искать ЗАГС. Нашли один, но нас оттуда выпроводили, т.к. нужно регистрироваться, оказывается, только в своём районе. Нашли другой, там согласились. Написали заявление. За это время меня дважды отругали. Один раз за то, что я их торопил, т.к. нам некогда, другой – за то, что я сказал Рите, что она стоит 1 р. 50 коп. – деньги, которые я сегодня потратил.
