На полу и на столе царил бардак. Женщина не пожелала сдаваться, что привело к небольшой потасовке, и только чудом она осталась невредимой. Пока Кальдур и Розари ждали хозяина, они перерыли весь дом в поисках меха или еды, неплохо преуспели и подняли себе настроение ужином и вином.

— А я думал на женщин сил у вас уже не хватает, — усмехнулся Кальдур, снова переключая внимания на себя.

— Отпустите её, — голос колдуна был спокойным, но он старался не дёргаться и не совершать лишних движений. — В насилии нет необходимости.

— Ба-а-а, твои слова бы да в уши тем бледным колдунам, которые рвали наших ребят в Шестой, — Кальдур покачал головой. — Жизнь этой бабёнки для нас ничего не значит. Мы отпустим её, но только если ты сделаешь всё как мы скажем и не попытаешься наделать глупостей.

— Отпустите её сейчас, и мы договоримся, — повторил темник своё требование.

— Мы же не вчера родились, — Кальдур презрительно рассмеялся. — Что тогда помешает тебе взять нас за яйца и крикнуть стражу? Нет. Клинок останется у её горла. Предупреждаю тебя: каким бы ты себя не считал быстрым и сильным — моя подруга будет быстрее. У неё большой опыт. И насколько я знаю, даже вы, бледные, ничего уже не сможете сделать, если у человека отсутствует голова.

— Что вам нужно? — выдавил из себя колдун, стиснув кулаки.

— Кто ты и как тебя зовут?

— Я Тэссгарт. Вы уже знаете, что я колдун. И хватило же вам ума...

— Сильный? — нетерпеливо перебил Кальдур.

— Один из сильнейших, — без интонаций ответил он. — Вам следует знать это, кайрам. Если женщина не переживёт это знакомство — я буду гнать вас до края мира и сделаю из вас то, что не увидеть в самых страшных кошмарах. Даже в твоих, юноша.

Кальдур легко выдержал его взгляд и парировал его наглой ухмылкой.

— Потому что у неё внутри твоё дитя? — спросила Розари положив руку ей на плечо, женщина вздрогнула. — Я чувствую очень быстрое и тихое сердцебиение.

— Пожалуйста, не трогайте меня, — прошептала она.

— Тише, Юрия, — ласково сказал колдун. — Тебе не нужно нервничать, я разберусь с этим. Сохраняй спокойствие.

— Да, Юрия, больше не делай глупостей и завали своё хлебало, — передразнила его тон Розари. — Мне плевать, что у тебя в чреве один из этих выродков.

Женщина побледнела ещё больше и опустила глаза. Темник заскрежетал зубами.

— Нам нужна небольшая услуга, — как между делом заметил Кальдур. — Между Морокай и Алазамом есть связь. Разорви её.

Несколько мгновений колдун изучал их, пытаясь понять шутят они или нет. И когда понял — всё равно рассмеялся. Лезвие Розари у горла женщины дрогнуло, чтобы оборвать его смех.

— Я не могу этого сделать, — колдун примиряюще поднял руки вверх, глядя на них словно они были двумя распоясавшимися детьми.

— Если жизнь этой женщины для тебя недостаточная мотивация, то мы сможем найти другую, бледный, — тон Кальдура стал угрожающим. — Ты ведь понимаешь, что нам терять нечего. Я всегда знал, что вы отмороженные ублюдки, но знаешь что, приятель? Мы тоже. Мы. Тоже.

— Я не могу этого сделать потому что, чтобы разорвать связь нужно что-то более сильное, чем эта связь! — рявкнул колдун, потеряв на самообладание на несколько мгновений. — И это точно не я! Более того, я не знаю каким образом она работает и как выглядит. Это за пределами моих сил. Ясно тебе?

— Хм, — Кальдур подождал пока колдун посопит и немного успокоится, и ответил: — А если мы покажем тебе, как она выглядит? Ты ведь один из сильнейших, сам сказал.

Колдун воздохнул, переводя взгляд то на Кальдура, то на Розари, пытаясь найти что-то в их лицах и взгляде. Не найдя этого, он вздохнул снова.

— Я попробую, если вы отпустите женщину, — сказал он снова спокойным и безразличным тоном. — Свяжите её и просто оставьте здесь. Я сделаю, что нужно.

— М-м-м, — Розари покачала головой. — С верёвками у нас проблема... Наверное, мы найдём её в этом доме, но я тоже не вчера родилась и знаю, что ты вы можете натворить с верёвками... Чтоб они её потом оставили словно змеи, и она побежала орать на весь лагерь. Не-е-е. Баба пойдёт с нами. Её судьба в твоих руках, колдун. Знай это, когда будешь думать о том, как предать нас.

— Дайте ей одеться, — потребовал колдун, когда они уже были готовы выходить и застыли у порога.

Розари рывком оставила женщину, которую вела под руку, и подняла вопросительный взгляд на Кальдура. Тот тоже остановился, задумчиво и внимательно оглядывая убранство сеней в поисках возможной ловушки или того, что могло бы доставить им неприятностей. Кроме одежды, грубой обуви и совершенно обыденных предметов быта его глазам не за что было зацепиться.

— О, я не взываю к вашей человечности и не пытаюсь подстроить какую-то ловушку, — колдун презрительно скривил губы. — Там холодно, а без одежды она привлечёт внимание. Дайте ей одеться. Это в наших общих интересах.

Кальдур и Розари снова переглянулись, Розари немного похмурилась, затем кивнула и отпустила женщину. Та закусила губу и стала судорожно натягивать на себя мех и обувь под их пристальными взглядами. Собралась спустя минуту, опустила голову и снова встала рядом с Розари, покорная и сосредоточенная, от чего спокойнее Кальдуру не становилось. С каждой минутой он всё сильнее не доверял этой парочке, ждал проблем, терял уверенность в своём плане, и всё больше склонялся к мысли о том, что всё это непременно закончится катастрофой.

Думать о плохом — всё равно что звать плохое. Оно обязательно услышит и придёт. Поэтому таким мыслям нужно говорить: "прочь".

Кальдур вздохнул, попытался собраться, открыл дверь, и жестом предложил колдуну выйти первым.

Солнце уже скрылось за горизонтом, но легче от этого не стало — теперь лагерь щёдро освещался не одной сотней, а может быть и тысячей факелов. Деревенька из ещё сырой и не усевшей древесины, в которой они нашли колдуна, выглядела тихой и безлюдной, но на первый взгляд. В соседних, менее больших домиках и из труб щёл дым, но их обитатели вели себя тихо, а ставни были наглухо закрыты, чтобы удержать тепло. Один неосторожный крик или неестественный звук, и кто-нибудь обязательно возьмётся посмотреть в чём дело.

Небо затянуло свинцовыми тучами, в воздухе стоял ледяной и влажный аромат, от которого было настолько неуютно, что вряд ли бы кто, кроме солдат на постах, решился бы высунуть нос за порог. Пока их никто не видел. И пусть так будет и дальше. Кальдур грубо толкнул колдуна вперёд, пока тот не удумал наделать глупостей, и услышал у себя за спиной как примерно тоже самое сделала со своей пленницей и Розари.

— Куда мы идём? — обернулся и спросил колдун, когда они уже отошли порядочно и начали движение вверх по склону. — Хотя бы укажите направление, чтобы мы не выглядели странно.

— Мы идём в гору, вон туда, — Кальдур кивнул головой вперёд. — А то ты сильно заботишься о том, как мы выглядим?

— Я забочусь о том, чтобы твоя подружка не натворила глупостей. Она не выглядит разумной и надежной. Без обид.

Розари позади презрительно хмыкнула, дернула пленницу так, чтобы она споткнулась, но упасть не дала.

— Ты бы заткнулся, бледный, — язвительным тоном ответила она. — И начал шевелить ногами, пока они у тебя ещё на месте. Много ты понимаешь.

— Я понимаю достаточно. Нельзя доверять такую силу молодым. Это неправильно.

Он парировал её язвительность с такой неприкрытой болью, состраданием и желанием справедливости в своём голосе, будто бы он понимал, через что они прошли. Бледный сыграл свою реплику настолько хорошо, что Розари сбилась с шага и не нашла что ответить. Слова кольнули её и даже погасили обычное раздражение, да так ловко, что это её даже напугало. Колдун спокойно развернулся и продолжил путь. Розари переглянулась с мрачным Кальдуром, и кивком тот подтвердил — от бледного добра не жди, даже неспособный применить свои силы, он всё ещё более чем опасный человек и соперник. И он будет искать их слабое место.