— Ты этого так испугался, что близость со мной стала вызывать у тебя страх…? — сведя колени вместе и поправив тугой «домашний» пучок, смотрю на него с мольбой, что это вовсе не так.

— Сейчас не время мне обзаводиться детьми, когда на кону так много поставлено. Я буду не в состоянии обеспечить тебя и ребенка, потому что получаю крохи. Неужели меня так трудно понять? — наклоняется ко мне, приобнимая за плечи.

— Так дальше нельзя, любимый… — стараюсь вложить в свой голос всю свою мягкость и любовь. — Разве ты не видишь, что созданный нами мир рушится на наших глазах, а мы больше ничего не делаем, чтобы не остаться друг для друга чужими?

— Нельзя, ты права, — странно, что я не хочу сейчас заплакать, словно это решение было принято мной уже давно и, которое уже «отболело».

— Я возьму с собой? — онемевшими пальцами подбираю его приглашение, проведя большим пальцем по его имени на нем.

— Оно твое, — распрямившись, выходит из кухни, а минут через десять и вовсе покидает квартиру.

Собрав свои немногочисленные вещи, застываю на пороге этого дома. Ключ… Его тоже же нужно вернуть. Подумав, убираю его обратно в сумку — пусть будет надежда.

Ведь никто, так и не сказал окончательно «прощай».

— Как ты? — это уже обыденное приветствие Ани, именуемое «добрым утром», к которому я привыкла за прошедшие десять дней, что я здесь живу.

— Без изменений, — укрываюсь одеялом с головой, невзирая на то, что я сплю с ней в одной кровати. В ее съемной квартире есть только одна мягкая горизонтальная поверхность, где можно прилечь поспать без вреда для своего здоровья.

— Значит готовим венские вафли, а я только мечтала сесть на диету, — толкнув меня в бок, встаёт с кровати и идёт в ванную комнату.

Она случайно забывает погасить экран телефона, оставив его включенным. Там изображен молодой парень в строгом сером костюме. Если мысленно сюда добавить Аню, то они бы смотрелись вместе, как мистер и миссис Смит. У обоих весьма яркая и запоминающаяся внешность.

— Увидела все-таки… — бурчит себе под нос, присаживаясь рядом со мной.

— Кто он?

— Дима, — она забирает из моих рук телефон. — Он был моей первой любовью, и мы совершенно были не готовы строить отношения. Слишком юны и неопытны… Ведь одной любви всегда бывает недостаточно.

— Ты скучаешь по нему? — мне всё-таки удается поймать тень грусти в ее лице, тщательно замаскированной излишней улыбчивостью.

— Бывает, что да. По тем, кем мы были, а потом я вспоминаю другое. И думаю, что все мы сделали правильно, решив расстаться. У него своя жизнь, а у меня своя. Мы две параллельные, что вряд-ли пересекутся вновь, — она смотрит на меня так, что ее взгляд не оставляет никаких сомнений — она его до сих пор любит.

— Видела вчера Кирилла в институте — он перевелся на дистанционку. Ты в курсе? — вопросительно дёргает густой темной бровью вверх.

— Мы иногда переписываемся… — уклончиво отвечаю, отведя взгляд в сторону.

— На нем лица нет, Ева. Парень тоже страдает. Зачем все эти сложности?

— Он не видит со мной будущего, а тогда зачем это все? У нас сплошная мишура перед серьезным шагом, которого он не хочет по объективным причинам, — Аня берет меня за руку, сжимая мою ладонь.

— Не руби с плеча, дай парню еще один шанс, — подмигнув, поправляет свои каштановые локоны двумя руками, взбивая их в пышную гриву.

— А ты не хочешь дать второй шанс «ему»? — киваю на телефон.

— Моя семья испортила ему жизнь, скорее всего он меня ненавидит… — пропустив смешок, снова неестественно широко улыбается, скрывая истинное «лицо» своих чувств. — Пошли завтракать, а после поедем в торговый центр. Развеем нашу девичью тоску по несбывшимся надеждам.

Сегодня в торговом центре очень оживленно, несмотря на раннее утро по московским меркам. Аня выбирает нижнее белье, а я создаю видимость, что мне тоже есть чем заняться.

Все мои мысли далеко — далеко. Рядом с Кириллом. Последнее сообщение от него было вчера. После мы обменялись стандартными сообщениями из разряда «как дела и все нормально».

— Панталоны и утягивающее белье здесь не продаются. Тут товар для более молодых девушек, — поворачиваю голову в сторону, моментально узнав голос своей «обидчицы».

— Здравствуйте, Эля, — она стоит в компании подруги, гневно сверля меня своими слегка раскосыми глазами. — День только начался, а у вас уже паршивое настроение, — ухмыльнувшись, ощущаю некую эйфорию от сказанных мною же слов.

— Тут за углом есть хороший магазин антивозрастной линии косметики, — она начинает хихикать, утыкаясь в плечо своей клонированной подружки. Выглядит глупо и очень по — ребячески.

— Тебе бы самой своим же советом воспользоваться. Гусиные лапки вокруг глаз добавляют пару лишних лет к твоим «двадцати восьми», — улыбнувшись, подмечаю, как искажается злобой ее лицо. — Будто мы с тобой одногодки.

— Я знаю, что вы расстались, — тыкая пальцем мне в грудь, снова скалится в подобие улыбки. — Кирилл был таким ненасытным… Неужто сладенькое ему не перепадало давно?

Ее смех воспламеняет во мне все, сжигая до тла собственное самообладание. Толкаю ее в грудь, отчего девица заваливается на полки со сложенным бельем, сметая кружевное соблазнение на пол.

— Сука! Бешеная сука! — хватается за руку помощи своей компаньонки, чтобы встать. — Ты об этом пожалеешь! Твои дни сочтены, тварь.

Из примерочной выбегает Аня в новом нижнем белье. Она похожа на обворожительную амазонку, привлекая к себе излишнее внимание своим видом.

— Что происходит? Ева, ты в порядке? — гневно метая молнии в девушек, переводит взгляд на меня.

— Ты пожалеешь! Начинай бояться, — не унимается «Эля», семеня в сторону выхода.

— Кирилл ее и пальцем не тронул, — Аня идёт обратно в примерочную, ловя оценивающие взгляды посетительниц. — Поверь моему «опыту».

— Она была так убедительна, — а у самой аж руки дрожат от стресса и того, что сзади меня пыхтит администратор, который не унимается по поводу компенсации за причиненный ущерб. — Надо уладить инцидент, пока охрану не вызвали, — кошусь в сторону молодого человека.

— С этим я сама разберусь, — плотоядно улыбаясь, она облизывает кончиком языка губы. Парень, кажется и вовсе перестал дышать.

— Извини, Ань…

— Пустяки, сама через такое проходила. Жаль тебя рядом тогда не было, той «овце» бы в двойном размере досталось.

Когда все более менее улаживается и Аня все же оставляет свой личный номер парню — мы выходим из магазина.

— Кириллу обязательно позвони и расскажи, что произошло. Не смей замалчивать, когда она грозила тебе расправой и причинению вреда твоему здоровью, — словно строгая мама объясняет мне по пальцам, что нужно сделать, если обидчица перешла дозволенную черту в обоюдных прениях.

Я всегда ставлю телефон на вибрацию, когда хожу по магазинам. И этот поход стал для меня не исключением. Больше десяти пропущенных звонков.

— Неизвестный номер, — делаю дозвон. — Подожди минутку, — Аня останавливается, рассматривая туфли на полке известного магазина через витрину.

— Вы мне звонили, — делаю небольшую паузу.

— Это ваш участковый. Номер мне дала хозяйка квартиры, где вы снимаете по договору аренды. Ваша соседка снизу слышала мужской крик и глухой удар, — совершенно равнодушным тоном объясняет мне основания для своих звонков. — Когда мы сможете подъехать, чтобы открыть квартиру? Владелица сможет приехать только завтра.

Оторопев от такой информации, отвечаю что-то невпопад, хватая Аню за руку и ведя ее на выход через зеркальную дверь торгового центра.

— Денис… боже, а если его убили?! — дрожащими губами произношу то, чего больше всего боюсь. Я же его укрывала, так получается… Укрывала не только от бандитов, но и от правосудия.

— Одной тварью, ой… Я знаю, где ритуальные услуги можно заказать почти с половинной скидкой.

— Ань, не смешно. Поехали уже, — залезая в машину, мысленно прошу у бога, чтобы он был жив. Не такой расправы я хотела для него. Уж точно не такой.