— Какую чушь наплел, чтобы мать тебе дала мой адрес? — если, что соседка станет моим непрошенным свидетелем. Так я мысленно усмехаюсь, не веря ни единому слову, произнесенному Денисом.

— Под предлогом сойтись, — все также врёт, как и раньше, смотря мне в глаза.

— Если не скажешь правду — то уезжай, чтобы мои глаза тебя никогда больше не видели. Хватит! У любого человека должна быть совесть! Найди ее в своих закромах и наконец — то будь честным с самим с собой и со мной, — кричу не в силах больше сдерживаться, подпитываемая дозами алкоголя.

Во мне сейчас рвется наружу боль, которая не выплеснулась в нашу последнюю встречу. А все, потому что он перепоручил своему доверенному разобраться с «истеричкой», вручив ей комплект бумаг на развод, пока сам был увлечен очередным мимолетным развлечением.

— Меня ищут, Ева, — падая на колени, хватается за мои лодыжки. — Мне не уехать из Москвы. Я труп. Меня подставили!

— Во, что ты вляпался? — рассеянно спрашиваю Дениса, хватая его воротник куртки. Он смотрит на меня. В его взгляде ужас и паника. Ему страшно.

— Партия груза с цветными металлами уехала в другой город, и я не знаю в какой, а всех собак спустили на меня. Люди за этим стоят весьма влиятельные, — растерянно моргаю, переваривая его слова. «Труп»? «Ищут»?!

— Накладные… где они? — я же помню, как он вел бизнес — без этого не обходится ни один товарный груз.

— Оказалась подделкой, но качественной, что я ничего не заметил!

— Где твой компаньон? Игнат, кажется… — он дёргается снова к моим ногам, дотрагиваясь до них губами. Ничего, кроме отвращения я не чувствую по отношению к нему.

— Пропал… День назад. Не выходит на связь. Я здесь совсем один. Вчера спал на вокзале. Мне страшно, — шмыгнув носом, садится на коленки, обреченно опустив плечи.

— Обратись в полицию, только меня в это не ввязывай, — дергаю ручку двери вниз, открывая ее. — Ты ведь не ко мне приехал — ты приехал найти временное убежище, пока все уляжется. Здесь никто искать тебя не будет, да и фамилия у меня другая.

— Прости меня, — кажется, звучит это вполне искренне. — Мне некуда больше пойти. Я впервые в жизни нахрен никому не нужен, что решил валяться в ногах своей бывшей жены, ради крова на ночь.

— У тебя нет денег? — вскидываю удивлённо брови. Он был богатым человеком. Завидным женихом. И как мне казалось любящим мужем, что будет заботиться обо мне и в болезни и в здравии, поддерживая на всем пути нашего долгого семейного счастья, которое рухнуло в один момент.

— Не хватает даже на самый дешёвый хостел…

— Заходи, — говорю, обдумывая мимоходом свой поступок. — Можешь здесь пожить немного, но без меня.

— Один? — с укором спрашивает, неуклюже скидывая ботинки с ног. — У тебя кто-то есть?

— Ты потерял право участвовать в моей жизни давно, но я потешу твое любопытство. Да. Есть, — достаю из кошелька пару купюр и бросаю их на комод.

— Зачем помогаешь? — недоверчиво интересуется, ожидая подвоха.

— Нехорошее предчувствие, — отсоединяю ключ из общего брелока. — Чистая одежда в шкафу, там же банные полотенца. Есть одна мужская футболка и штаны, если не побрезгуешь их одеть, — одевшись в уличную одежду, запахиваю пальто потуже. — Вот ключи. Квартира до конца месяца оплачена.

— Ты изменилась, — с каким-то восхищением констатирует он. — Не ожидал, что согласишься помочь после всего…

— Если, что звони. Номер старый, — получив утвердительный кивок, покидаю квартиру.

Оставаться с ним наедине в одной квартире и вести оживленные беседы по утраченному совместному прошлому — выше моих сил, поэтому, как можно быстрее покидаю эту территорию. Меня здесь в принципе не должно было быть. Я должна сейчас находится в другом месте. Только я в очередной раз все испортила.

Доехав до квартиры Кирилла, осторожно открываю дверь. Проходя мимо гостевой комнаты, останавливаюсь. Он постелил себе здесь.

— Поговорим? — судя по тому, как напрягаются его руки, спина и сжимается челюсть — он не спал. Он ждал меня.

— Где ты была? Не смог до тебя дозвониться, — заняв вертикальное положение, буравит меня своими золотистыми глазами.

— На съемной квартире. Хочу тебе рассказать…

— Не нужно мне все рассказывать, потому что у каждого из нас есть свои секреты, — его телефон издает короткий сигнал. Ему пришло сообщение. Он быстро смотрит и переворачивает телефон экраном вниз.

— А это, — указываю глазами на перевернутый телефон. — И есть твои секреты?

— Мне на тренировку через четыре часа, Ева… — устало потирая переносицу, укладывается обратно, накрываясь одеялом.

— Ты хочешь поставить наши отношения на паузу? — врастая ногами в пол, не могу просто так его оставить и уйти в спальню.

— Кто я для тебя, Ева? — не открывая глаз, спрашивает очень тихо.

— Мой мужчина…

— Ты не позволяешь мне оплачивать покупки, потому что остервенело выхватываешь из моих рук кошелек, пытаясь оплатить сама. Не хочешь принимать участие в моей жизни, потому что постоянно уставшая после работы или обиженная моими поздними приходами домой. Я пытаюсь быть «мужчиной», но ты сама этого не позволяешь, в очередной раз выставляя меня сопляком, — повернувшись на другой бок, тяжело вздыхает.

— Почему ты мне раньше этого не сказал?

— Потому что поберег собственные чувства к тебе, — на дрожащих ногах выхожу из комнаты, тихо прикрывая за собой дверь.

Я посещала психотерапевта, чтобы найти ответы в сложившейся ситуации между мной и Кириллом, а могла бы просто поговорить с ним. Наедине. Возможно бы сейчас я спала рядом с ним, а не в холодной одинокой кровати «на двоих».

— Через три недели у меня первенство, если хочешь приходи… — отложив чашку с кофе в сторону, принимаю из его рук цветной прямоугольник глянцевой бумаги.

Кирилл садится напротив меня и берет в руки кружку с чаем, которую я ему заблаговременно приготовила. По кухне витает аромат свежеприготовленной яичницы, только он не спешит ее опробовать, готовясь сказать, что-то наиболее важное, чем пригласить на свое выступление с очередным противником.

— Я приду, — улыбнувшись, тянусь через стол, чтобы дотронуться до его руки. — Не хочешь поговорить со мной?

— Так ты с психологом, вроде должна была все обсудить и быть снова милой и понимающей, но что-то вчера он не смог тебе этого внушить. Попроси его вернуть деньги обратно, — с долей иронии, заглядывает мне в глаза. Он не верит в психологию, как в науку, думая, что это обычные шарлатаны, только более компетентны, имея диплом «провидцев».

— Я и обсудила! — гневно шиплю, отталкивая от себя чашку. — А ты не хочешь мне показать свой телефон?!

— А как же доверие? — также отталкивает от себя уже пустую кружку, которая летит прямиком на пол, разбиваясь в пух и прах. — Смотри! — Кирилл вынимает из спортивных штанов свой телефон и швыряет его на стол.

— Я тебе доверяю… — взяв в руки телефон, открываю сообщения. Они были от Максима. — Какая я дура…

— Если бы ты сейчас остановилась и не стала читать эти сообщения — вот оно доверие, но тебе нужно было окончательно удостовериться, что у меня нет секса на стороне.

— Тогда почему у нас «его» нет?! — подскакиваю на ноги, чтобы подойти к нему вплотную. — И кстати «это» я тоже обсудила со своим врачом!

Глаза Кирилла наливаются яростью и злобой, таким я его никогда еще не видела, лишь только на ринге в связке со своим соперником. Это я вынудила его стать таким прямо сейчас.

— Хочешь секса? — с силой сжимая мои ягодицы, подхватывает вверх, чтобы в следующую секунду посадить меня на стол.

Вклиниваясь между моих раздвинутых насильно ног, отодвигает полоску нижнего белья в сторону, одновременно приспуская свои штаны. Я не могу ему сопротивляться, потому что люблю и знаю, что очень сильно его обидела сейчас. Прикрыв глаза, жду его вторжение в мое тело, но ничего не происходит.

— То, что ты не прекращаешь общение со своим бывшим — я могу стерпеть, зная, что не предашь меня, — поправляет свои штаны, затем помогает мне пересесть на стул. — Тот доктор проболтался, к которому ты обращалась после больницы… Она оказалась дружна с моей матерью и рассказала ей, что ты хочешь ребенка, потому что появился небольшой, но шанс, после проведенного лечения.