Саурон, не веря своим ушам, обернулся и воззрился на Моргота.
— Нет никакой необходимости…
— Необходимости? — с вызовом вопросил Моргот, и глаза его гадко заблестели. — А я думаю, что это именно что необходимость, Майрон. Ты не сделал, что обещал — и это после того, как я пожаловал тебе столь достойную награду! Разве она не достойна, Майрон? Разве не отрадно смотреть на неё? Разве не пробуждает она в тебе великую потребность, невыразимое желание? Мне нужно доказательство твоей верности, и ты предоставишь мне его здесь, на глазах у всех, чтобы не было сомнений в том, кому ты предан.
Он похолодел. Вновь перевёл взгляд на Галадриэль, которая всё так же стояла неподвижно, но выражение её лица выдавало ужас. Она тоже посмотрела на него. Со страхом.
Саурон повернулся обратно к Морготу.
— Есть другие способы доказать мою верность…
В разум проник истошный вопль, и Саурон рухнул на колени; тот же самый треклятый звон, что опустошил его дух, когда Моргот впервые пришёл к нему. Он заполонил голову и наконец вырвался изо рта ужасным воем. Следом за этим на спину Саурона опустилась плеть стоящего поблизости орка — та хлестнула через тунику, ожгла, рассекая смертную плоть. Выступила кровь, а звон исчез из сознания, но остался эхом в ушах.
— Ещё хоть раз не подчинишься, — предупредил Моргот, — и я отдам её оркам прямо здесь, перед тобой. Я тебе это обещаю, Майрон.
Комментарий к Часть 1
Я, так же как автор оригинала, разделю на две части. Первая вполне безобидная, хотя всё довольно мрачно и напряжённо. В преддверии беды. 🌚🌚🌚 Во второй части нас ждёт рейтинг.
========== Часть 2 ==========
Комментарий к Часть 2
TW дабкон, взаимный нонконистый дабкон.
Ум, не зависящий от времени и места.
Ум — место сам в себе, он может сам
Из ада сделать рай, из рая — ад.
Джон Мильтон, «Потерянный рай»
*
Он медленно повернулся и взглянул на Галадриэль. Она всё так же смотрела вперёд, пытаясь собраться с духом перед тем, что её ожидало. Лучше пусть это будет он, вот только… это было не так, совсем не так. Саурон поднялся на ноги, хотя и с большим усилием из-за гулкого звона, что всё ещё отдавался эхом в ушах. Ноги понесли его к Галадриэль, и вот он стоял перед ней. Не заботясь о том, как это выглядит и не разозлит ли Моргота проявление нежности, он провёл рукой по её шее, по линии челюсти, остановился большим пальцем на щеке. Прислонился своим лбом к её, чтобы оказаться с ней так близко, что никто бы не услышал его шёпота.
— Скажи, что это ничего, — пробормотал он, и его голос дрожал. — Разреши мне.
Она открыла рот и рвано выдохнула. Без слов. Затем резко втянула воздух.
— Это дикость…
— Я не смогу, если не разрешишь, — торопливо прошептал он, прильнув своим лицом к её. — Я не смогу смотреть… Я не позволю им…
Слыша это, она вздохнула, почти ахнула.
— Да, — выскочил ответ — быть может, слишком быстро, но он её не винил. Или он, или эти твари — а они вряд ли будут с ней нежничать.
Хотя, при толпе зрителей… Саурон не знал, что из этого выйдет. Уж точно он не собирался ни раздевать её, ни обнажаться сам. То, что ему придётся сделать, и так было мерзко, и ни к чему было усиливать это унижение, но особого выбора им не дали. Если бы он вступил с ними в схватку и проиграл — а скорей всего этим бы и кончилось, — для Галадриэль всё стало бы лишь хуже. Он бы оставил её совсем одну в этом аду — мучиться им на потеху.
Но было кое-что ещё. Саурон не возьмёт её, вначале не сделав этого. Уже какое-то время мысль об этом сидела в глубине его сознания, хотя он никогда не переходил к действиям — ведь она не просила. Обеими ладонями обхватив её лицо, он сократил то мизерное расстояние, что между ними оставалось, и запечатлел на её губах нежнейший первый поцелуй. Если это случится, то на его условиях, и плевать, одобряет Моргот или нет. Саурону хотелось бы, чтобы она этим наслаждалась, пусть даже это было отвратительно. Ему не хотелось бы, чтобы она его боялась. Он не причинил бы ей вреда, чтобы утолить Морготов непомерный аппетит. Большие пальцы водили по щекам, даже когда её распущенные волосы упали вперёд в подобии завесы, даруя хоть немного личного пространства.
Он прильнул ближе, поцеловал крепче и почувствовал, как Галадриэль рукой тянется вверх меж их телами, хватает и крепко сжимает в кулаке ворот его туники. Она приоткрыла губы, впустила, давая разрешение, и тут же сглотнула тихий стон, пытаясь скрыть собственное желание. Тогда он пылко смял её губы своими, прикусил нижнюю, прижался телом — вожделение брало верх. Его язык скользнул глубже, а её в ответ погладил так нежно! Саурон со стоном переместил ладонь с её щеки на затылок, запустил руку в волосы и стиснул. Раз она этого хотела, всё сделалось немного более терпимым. Он мог отключиться от остального. Мог притвориться, что его, остального, не существует.
Он задрал её голову назад и спустился ртом к горлу, и тогда с её губ сорвался нежный вздох. Едва слышный. Как старалась она вести себя тихо! Он проложил дорожку из поцелуев по её горлу вниз и внезапно прикусил кожу. Галадриэль резко вдохнула, и рука, что вцепилась в его тунику, потянула вниз сильнее, чем раньше. Губами он прочертил узор до самого её уха, зубы прихватили мочку. Он ощутил, как при этом она неосознанно качнула бёдрами, и наконец ему стало ясно, что она желает его так же, как и он её. Им не придётся притворяться в самом главном — лишь в том, что это было тем, чем на самом деле не было.
Одной рукой он нырнул между ними к прорехе на платье и скользнул под ткань.
— Дёрнись прочь, — прошептал он ей на ухо. — Притворись, что борешься. И я опять тебя притяну.
Галадриэль кивнула, тяжело дыша ртом, а затем оттолкнула его руку с яростью, поразившей даже его.
— Убери руки! — выкрикнула она и резко развернулась.
Вышло превосходно. Он поймал её под локоть и дёрнул на себя, затем обхватил одной рукой за талию и плотно прижал спиной к своей груди. Другая его рука дерзко прокралась сквозь дыру в платье сзади, ухватилась за бельё на бедре и резко сорвала его с тела. Галадриэль вновь ахнула, и в этот раз вышло громче, чем в предыдущий. Это казалось тем, чем на самом деле не было; под поверхностью этого он различил её желание.
Его рука, вернувшись к бедру, неторопливо ласкала кожу.
— Можно? — повторил он невдалеке от её уха едва различимым шёпотом.
— Да, — мягко ответила она, пряча слово в выдохе.
Ему этого хватило. Он лишь надеялся, что она и правда этого хотела. Он скользнул ладонью по округлым ягодицам и между бёдер, погрузил пальцы в тепло и, ощутив, что она уже влажная, не совладал с собой и зарычал. Спустился губами к шее, другой рукой распределил скользкую влагу по маленькому чувствительному бугорку спереди. С нажимом начал втирать круги, пока она извивалась, притворяясь, что хочет вырваться — корпусом подавалась прочь, а бёдрами стремилась к его ласке, подавляя вскрики наслаждения, что так и рвались наружу.
Он вскинул руку и закрыл ей рот — и не без причины. Двумя пальцами другой руки он проник в неё, и она застонала ему в ладонь, отчего звук вышел слабым, искажённым. Внизу он двигал пальцами внутрь и наружу, сгибал в нужном месте, вновь целовал её шею, лизал и прикусывал кожу на горле. Теперь он действовал с ней резче, грубее, добавил третий палец. Наконец она задрожала, затрепыхалась в его руках и кончила, туго сжимаясь вокруг пальцев.
Он убрал ладонь с её рта и толкнул на пол. Галадриэль споткнулась, приземлилась на руки и обернулась. На её лице отразилась обида, и он попытался извиниться одними глазами. Он опустился рядом с ней на колени, дёрнул за руку и развернул к себе лицом. Подхватил её под голову и снова привлёк близко. Их лбы соприкоснулись ещё раз, хотя и на краткое мгновение.
— Прости меня, — шепнул он тихо ей в губы. — Прошу, притворись, что сопротивляешься.
Галадриэль едва заметно кивнула и отпрянула, силясь высвободить руку из его хватки.
