— Дело не в жаре, — сказал он. — Ты не так держишь. Так искривляется с краю. Вот… — Он подогнал её кисть как надо и сжал. — Сейчас попробуй.

Галадриэль сделала, как он сказал, и край стал обретать форму. В этом адском месте почти нечем было заняться, и он взял на себя труд научить её кузнечному делу. У неё получалось всё лучше, но она была спесива и вспыльчива — это мешало. Сейчас она работала с лезвием, а он направлял её руки. Он бы ещё сделал из неё настоящего кузнеца, если б только она слушалась, а не пыхтела от ярости.

— Видишь? — произнёс он. — Уже лучше выглядит.

— Что такое? — зазвучал грубый голос, и Саурон отстранился от Галадриэль, застигнутый врасплох тем, что в кузнице вместе с ними оказался орк. В это время суток сюда обычно никто не совался, и прежде в этот час всё всегда было спокойно.

Галадриэль оставила инструменты и тоже повернулась лицом к орку. Саурон слышал, как участилось её сердцебиение. Плохи дела.

— Лишняя пара рук, умеющих ковать мечи, армии не повредит, — бросил он, стараясь не подать виду, сколь пугающими казались ему возможные последствия для них с Галадриэль.

— Эльфийка? — зашипел орк. — Куёт мечи? Когда должна бы вынашивать ублюдков…

Саурон действовал не думая. Одной рукой он схватил раскалённый клинок, другой — орка за шкирку, прижал к его горлу лезвие, и то с шипением вгрызлось в плоть. Тварь взвыла, и где-то позади него ахнула Галадриэль. Она попыталась оттащить его — он ощутил на себе её руки. Слова полились из его рта прежде, чем он смог остановиться:

— Ещё раз скажешь это, грязный орк…

— Нет! — зашептала ему на ухо Галадриэль. — Пожалуйста, не надо…

Он отдёрнул руку и отпустил орка, и тот немедленно отпрянул, воя от боли. Тяжело дыша, Саурон наблюдал, как тварь проворно исчезает из виду, и у него внутри всё вдруг упало. Если этот орк скажет хоть слово о произошедшем кому-то ещё и Моргот услышит…

Он уронил на пол горячий клинок, не заботясь о том, где тот упадёт, затем бросился к Галадриэль и не глядя схватил за руку.

— Пойдём, — сказал он и потащил её за собой, не сняв кузнечный фартук — в голове даже мысли не возникло оставить его здесь. — Нужно вернуться в мои покои…

— Зачем?..

Он повернулся к Галадриэль и посмотрел умоляюще.

— Пожалуйста, хватит вопросов. Просто идём.

Галадриэль кивнула, сжала в ответ его руку и пошла за ним. Казалось, они возвращались целую вечность, и он обшаривал взглядом каждую комнату, которую они миновали, чтобы добраться до его покоев.

Он закрыл и запер за ними дверь, затем повернулся к Галадриэль. Следующий его поступок вызвал у неё смятённый крик — Саурон дёрнул за завязки её фартука, рванул наверх за шейный ремень и бросил наземь. Потом обеими руками ухватился за платье и разорвал его, отчего в ткани образовалась огромная брешь. Галадриэль оттолкнула его, и в её глазах читались сразу и страх, и гнев.

— Да как ты смеешь… — прошипела, и слёзы выступили на её глазах, когда попыталась прикрыть прореху в платье. — Я-то думала…

— Хорошо. Ты плачешь, — сказал он, к этому моменту впав в исступление — им пылали его глаза. — Продолжай. Всё лицо должно быть в слезах. Повернись. Я порву ещё в одном месте…

— Что? Нет!

Он схватил её за руки и больно стиснул — но она должна была понять. Должна была выслушать.

— Галадриэль, в любую минуту к нам могут нагрянуть другие. Нужно, чтобы ты выглядела настолько обиженной, насколько возможно. Нужно, чтобы платье было изорвано в клочья. Нужно, чтобы ты продолжала плакать. Ты можешь это сделать?

Галадриэль трясло, но вот она глубоко вздохнула и медленно выдохнула, наконец-то начав понимать, что всё это значит. Кивнув головой, она снова опустила руки по бокам. Он кивнул в ответ, отпустил её руки и обхватил ладонями щёки.

— Я не собираюсь делать тебе больно, но нам нужно, чтобы они поверили, что я это делаю. Понимаешь?

Она вновь рвано выдохнула.

— Да.

— Хорошо, — сказал он. — Сейчас я порву платье, а потом ты ляжешь на пол и будешь плакать. Сделаешь?

Галадриэль закивала.

— Да, — ответила она. — Сделаю.

Он обошёл её. Разорвал подол доверху. Добавил ещё брешей тут и там — просто чтобы выглядело побесцеремоннее, — и вновь вернулся и посмотрел Галадриэль в лицо. Затем он поступил удивительно даже для себя самого: притянул и на мгновение обнял, чтобы успокоить её нервы. И прошептал очень близко к уху следующие слова:

— Это всё. Теперь ложись на пол. Они вот-вот будут здесь.

Он отпустил её, и она сделала, как он сказал. Она лежала на полу, поджав колени к груди. Он сорвал с себя фартук и отбросил прочь. Расстегнул и отшвырнул ремень, измял одежду на себе и сел. Не слишком откровенно, но, может, на доверчивых орках сработает.

Вскоре после этого затарабанили в дверь, однако ответа дождаться не потрудились — вынесли вместе с петлями и остальным, и Саурон в ярости вскочил с места.

— Что всё это значит?!

Во главе процессии шёл сам Моргот.

Высокий и неколебимый, он был вне себя от злости. Он переводил взгляд с Галадриэль на Саурона и обратно. Оглядел её порванную одежду, затем посмотрел на Саурона. И презрительно скривил губы.

— Думал, изодранного платья хватит, чтобы облапошить меня, Майрон, когда в воздухе не пахнет сексом?

Саурон не нашёлся с ответом. Он не ожидал, что Моргот придёт сам, и всё же тот здесь, и нельзя было ответить на вопрос, не выдав себя.

— Хм-м, — протянул Моргот, оглядывая комнату, будто заскучав. — Схватить обоих.

Дальнейшее произошло очень быстро. Орки набросились на Галадриэль, подняли на ноги. Его тоже схватили и потащили. Их выволокли из его покоев и провели тёмными коридорами в сам Тронный зал в сердце подземной крепости. Орки бросили их обоих на пол перед пустым троном, и Саурон вскочил, завидев Моргота — тот приближался, его длинный чёрный плащ стелился позади него по обтёсанной скале под их ногами.

Он отбросил плащ вбок и сел на трон. Саурон с Галадриэль оба стояли перед ним. Она старалась хоть как-то прикрыться, удерживая остатки платья вместе, и зрелище больно кольнуло в самое сердце. Это он был виноват.

Внезапно что-то со звоном шлёпнулось на пол, и по огромным стенам заскакало эхо. Саурон посмотрел вперёд и увидел серебряное ожерелье с алмазами, выкованное для Галадриэль. Теперь оно лежало на камне перед ним, куда его бросил Моргот. Камни все как один блестели в свете факелов. Моргот нашёл его — а если он что-нибудь находил, то всегда делался недоволен.

— Поводок для твоей зверушки? — спросил Моргот всё ещё со скукой в голосе. — Почему тогда она без него?

Саурон не удостоил этот вопрос ответом. Ему хотелось посмотреть на Галадриэль, но сейчас это было бы наихудшим из всего, поэтому он не стал.

— Надень это на неё.

Саурон взглянул на ожерелье, что лежало на много метров впереди него. Он будто застыл. Происходящее быстро превращалось в кошмар, который он всё меньше и меньше контролировал. Спустя бесконечное мгновение тишины он стряхнул с себя оцепенение и двинулся вперёд. Наклонился, ухватил и поднял ожерелье. Когда он повернулся к Галадриэль, она была неподвижна как статуя, а лицо было гордым наперекор обстоятельствам. Он восхитился этим. Он медленно пошёл обратно к ней и остановился всего в шаге.

«Можно?» — произнёс он одними губами, спрашивая разрешения. Без него он бы не стал этого делать.

Галадриэль встретилась с ним взглядом, затем чуть подняла подбородок в едва заметном кивке. «Да», значит.

На миг он закрыл глаза, пытаясь совладать с натиском ненависти к себе, когда расстегнул замочек и поднял руки к её шее. Он закрепил украшение и отступил назад. На ней оно смотрелось изумительно — тонкая серебряная цепь-шнурок ниспадала к самым ногам, а её конец терялся где-то в лоскутах платья, что лежали на полу. Он отошёл от Галадриэль. Но приказы Моргота на этом не прекратились.

— Славно, — прогрохотал его ответ. — Теперь опусти её на четвереньки.