всего лишь рассвет,
всего лишь туман,
всего лишь приятный ветерок,
всего лишь птица пропела, как и всего лишь сама птица,
всего лишь благословенная тишина,
всего лишь чудесные цвета неба и всего лишь упирающийся в него лес,
этим утром, всего лишь необъятное сочетание множества деталей,
вещей и веществ, цветов и соцветий,
шумов и запахов разной жизни: предметов и их отражений,
видимых и не видимых,
осязаемых отдельно чувствами или осознанием всего Мiра.
Та природа, созданная и существующая для каждого, как и для меня сейчас, делающая все возможное чтобы Я и ТЫ стали лучше. Чтобы если и поддался искушению, поверив в ложное, не отвратил её. Она нога, и всегда желает нас, она беззащитна перед каждым; а тот, или этот Я, может ли быть счастливым в своём невнимании к ней? Но сейчас, я смотрю на нее даже не вглядываясь, просто понимая, что она пронизывает меня и глядит на меня, открывая в этот момент, моему незамутненному ничем сознанию, не встревоженному уму, спокойному от умыслов и тревог существу, возможно в первые в жизни, тайну своего присутствия, и тайну своего могущества. Тому, кто покорил её, лишь для того, чтобы узреть её всю, понять её всю, и прийти к себе, сохраняя и оберегая ту красоту, которую она – природа, заложила в каждого. Каждого, чьи глаза могут раскрыться так широко, как только может открыть их живописец, изумленный и поверженный в своём четном бессилии спорить с ней за привилегии в изобразительном искусстве. Каждый раз начиная с рассвета, давая новый шанс всё исправить, давая, прощает, -зовет не идти по ложному следу, а войти в нее, в природу, нагим и без умысла, и поверь, поверь, ты сможешь, и она научит брать только необходимое, а отдавать только нужное. Того, кто в этом мире, в котором мы нас зовем люди, способны только брать; и это все, чего она хочет от нас; так и сама поступает, давая нам все нужное для жизни, не требуя ничего взамен. Слезы, конечно слезы, в тот момент, смотря на утренний пейзаж, даже не смотря, а скорее созерцая его внутри себя как снаружи, момент, когда ты смотришь не глазами, но сердцем, и чувствуешь, что смотришь именно не глазами, а каким-то другим органом, каким-то другим прибором, находящимся в самом сердце – так же ставшему в центр наблюдения себя. Как будто ты сам доверяешь ей взгляд на себя со стороны. И вдруг осознаешь мощь красоты, красоты, такой красоты, которую не сможешь постичь в суете. Суете, или хаосе невежества, от вопиющего танца всепоглощающего эго, где твоя игра – это уже отношения, порождаемые природой внутри тебя самого, природой которую нужно укротить воспитав, уметь увидеть и начать созерцать. Осознанно, начав двигаться от препятствия, выстраиваемого собственным невежеством к восприятию иного, другого – всего нового, в поле жизни, а значит нужно идти в ту сторону, где ты уже есть часть этого иного, как энергия, переведенная в реакцию, питающей или искореняющей то злое, о котором так много говорится.
Для добра же, достаточно честности и внимания в идеале, – необходимое для сохранения баланса правильных первичных чувств друг к другу. НО, почему-то строится всё это, находясь пока только в контекстах религиозных утопий, возникающие всегда там, где снова важен не сам предмет, а теория к данному предмету. Т.е. не сам человек, а простой факт нахождения субъекта в теории, т.е. объединяет всех не практика, на самом деле, а возможность теоризировать на тему себя лучшего в кругу тех, кто лишь и может говорить о лучшем себя, в худшем обществе. Такой, живёт лишь порицая, не понимая, когда порицает, о чём говорит и кого порицать пытается. Своим порицанием являет лишь насмешку у того, к кому обращён, всё так же не зная, что, тот кого порицает находится за гранью тех же ценностей, от которых сам, так же, как и ты, сейчас отказался: прейдя к порицанию. Да, живёшь, и пытаешься стать лучше, но что создаёшь, порицая? – Не являя примером того, ради чего будто бы порицаешь? Так порицая, убеждаясь, что хочешь лучшего? – Для того, что ли, кого создаёшь, порицая? -лишь убеждаешь того к усилению свойств порицаемого. Не являя примеров истины лучшего, лишь пологая вниманием на опыт далёкий в сути. Не отвечаешь сам на главный вопрос. Того, кто порицает тебя, за то, что обманываешь вся, не ища и поэтому не находя источника искажённой проекции смысла правды в себе самом.
Первый раз он явственно переживал не из-за не полученного удовольствия. А из-за возможной утери нравственного начала. Иначе говоря, из-за греха постижимого. Он увидел искажающий смысл подобных тому действий, из образа (АЗ) со стороны, Глазами не осуждающими, но проникающим взором, обращаясь в предмет, взглядом, проникающим в суть такого искажения как порицание.
И пока такого взгляда слишком мало…, будет много неспособных действовать посредством проявления этого лучшего в первую очередь в самом себе. Так как уровни действия или уровни для воздействия этого лучшего необходимо применять на себе и воздействовать на это лучшее самому. А значит необходимо как-то это делать, -как? Тут-то практика випассаны, в этот раз, что-то и не открывает. А скорее может даже закрыть ко многому из этого лучшего, развязав ложное. – Да, -но, и это своего рода уровень?! – Да, -но, и практика не совсем об этом! Все эти: но, не, об, и, скоро летящие мысли; они как стрелы, и как стрелы, пытаясь пригвоздить страждущего от невозможности скрыться, ранят день ото дня, мучительной надеждой, подсекая мечущегося с правдой, пока, только раня его тем, в чем он несведущ. Может Я всё же ошибаюсь, но в чем я ошибаюсь, когда казалось бы всё так ясно…
…время в центре течет по-особому, дни расплывчаты, их нет, есть текучее – текущее время, с каждым его отрезком отмеченным рассветом и закатом, начинаешь больше и больше терзаться какими-то странными домыслами, как и сейчас, подобно тревоге, начавшей свое во мне колебание. Старое, верное ощущение, ещё не выветрилось, подаваемое, как тревога, от незримого в происходящем. Это нечто, снова сейчас стало меня одолевать внешними факторами, через свойства отношений с происходящим, отражаясь ощущением некоего состояния будто от осознания скончавшейся надежды – моего собственного мнения определением могущества данной техники. Надежды, связанной, в первую очередь, с некоторыми важными для меня отражениями в самом субъекте, как-то укоренившееся за последний год. Началась инициация процесса отражения, так называемое зазеркаливание моего внутреннего состояния, через внешнее пространство. В процессе такого зеркала, когда ты слишком глубоко погрузишься в самоанализ пытаясь выкарабкаться лишь за счёт собственных представлений о себе. Складывая и вычитая всё то, что мог сам представить о себе, при этом реально накладывая свои надуманные ожидания в собственном представлении, не отпустив их прежде, теперь пытаясь натянуть их на действительность, некой деятельностью без дела. Таким образом инвольтируясь в пространство своим искусственным и надуманным авторитетом, говоря о вымышленном деле, старясь явиться, словно во сне, как объект для подражания субъекту, своим домыслом в убеждении о нынешнем личном превосходстве. Что уже есть, ничто иное, как работа ложного, затевающее первичный конфликт внутри субъекта, рождая предвзятость. – Уже, не присущую тому, кто умеет любить!? —Да, и ты встаешь в позу ложного праведника, со всеми вытекающими последствиями. Живя только умом, того, мечущегося в тревоге от собственного заблуждения величием, боишься потерять созданное, обеспечивая присутствие аспекта лжи самим таким отношением к окружающим. Зарождая внутри своего существа субъект конфликта собственной претензией. Но, и, если ты понимаешь знаки, умеешь видеть их, чувствовать их, не заслоняясь грубостью, начав опускаться, возведя всё происходящее в творческий процесс, ты поймешь, когда пространство начнет тебя выдергивать из помыслов встать выше. – Термин, который каждый откроет за словом опущение? – Сама действительность может сложить такой феномен унижением, если не успеть сориентироваться вовремя и не отпустить значения отрицающие такое погружение, прежде чем начнётся, прилив жалости, гнева, злости от обиды и разочарования, начавшего искать виновного в случившейся несправедливости. Сам же такой процесс, не зависит в своём развитии от понимания его, всё, что нужно, это нужно поймать и отследить источник. Источник же, состоит в реакции на собственное существо через окружающих. Он в той её части, реакции, которую не может принять эго, учитывая собственное представление о себе. После чего эго переходит в зависимость от ощущений жалости к себе, затевая обиду, в тоже время всегда ища опору, не важно в каком превосходстве, лишь для подтверждая домыслов относительно субъективности собственного величия. При этом сам субъект перестаёт действовать, не находя положительных реакций на своё мнение об окружающем. Всем своим эго начинает протестовать или даже восстаёт против самого пространства. Запирая любые мысли о возможности правды о своём положении несчастного, перебирая доказательства ничтожности мира. Так эго, овладев субъектом, создав и укоренив вымышленный мир в нём и создаёт субъекта, но при этом став реальным субъектом, уводит его на границу отрицания любой системы восприятия эмпатией. Так, субъект напитав себя не просто жалостью к себе, возникшей причиной, не зримой, но знакомой каждому, спроецированной на каждого, уже стремиться выказать именно эту жалость в реальности, явив её в своём существе. Переведя себя в действительный образ, придя в состояние того, что и есть сам маргинал. Оставаясь в описанном положении, такой, живёт всегда определяясь тем, что разливает обиду за несовершенство системы свершившимся в самом себе. Таким образом определив порядок своей действительности в реальности, пытается свалиться на окружающих. А дальше, процесс запущен, и такого безучастного, уже ждет втягивание в круговорот общения под несколько искаженным углом морали относительно собственного представления в отражении. Где для такого, добро есть подношение. А любовь, есть насилие окружающих требованием. Единственное, что может принять такой, так это, некое однородное сочувствие, что-то наподобие сердечного или даже лукавого сожаления. Всё что он может слышать, так это вполне конкретную, вербальную или в жестах выраженную жалость к себе. Теперь такой не знает любви Бога, больше не слышит Мир. Выход тут только один, и состоит он в самом начале, там, где и нужно увидеть отражение первичных проявлений от ощущений жалости. И уже не важно где оказался, всегда остаётся возможность взять себя в руки и начать действовать. Начав с принятия того, что имеешь в себе жалость, уже приняв её распознание, как осознание собственным уровнем. А это к слову, первый и важный шаг, на пути отслоения или расслоения эго, его отстранения от собственной сущности. Придя не сейчас, но когда-то к данному феномену, однажды улицезрев себя в жалости, с полным осознанием самого феномена, соверши попытку в выражении того, что я решил выразить сейчас в этом тексте. – Так и я начал понимать некогда, что где-то заблуждаюсь, где-то что-то упускаю важное. И теперь я знаю, что это, снова оказавшись в самом начале, поскольку в эту минуту, в то самое время, пока занят размышлением о сути практики, явственно ощущаю, хоть пока и едва заметное, но быстро разрастающееся чувство неприязни к окружающим.
