Когда я вошел внутрь, Вика стояла спиной ко мне. Она рассматривала пустые полки за барной стойкой, спокойно и не обращая внимания на происходящее.

— Бар не работает, — громко объявила она, даже не повернувшись в мою сторону. Я невольно усмехнулся, осматривая узкую длинную юбку на ее бедрах и белую блузку, когда-то купленную Аней по моему приказу.

— Я знаю, — прошептал я, когда между мной и Викой осталась лишь барная стойка.

Малинова резко обернулась и уставилась на меня красными заплаканными глазами. Между нами повисло молчание. Я наблюдал, как блики света играют на ее лице, как пылинки купаются в солнечных лучах прямо перед ее носом. И видел свое отражение в ее ледяных глазах.

— Ты что здесь делаешь? — Вика нарушила молчание, отстранилась на несколько шагов и сложила руки под грудью.

— Приехал обсуждать деловые вопросы, госпожа управляющая, — облокотился на стойку, чтобы сократить расстояние между нами. Как хорошо, что эта стойка нас разделяла.

Не смотря на то, какой напуганной и холодной выглядела Вика, меня разрывало от желания накинуться на нее прямо тут. Просто прижать к себе, прочувствовать тепло ее тела, ощутить вкус кожи и губ.

— Пройдемте в мой кабинет, — Малинова улыбнулась и еще выше задрала голову.

Ее походка стала намного увереннее, более женственная. Бедра раскачивались из стороны в сторону, а я все еще думал, что это она делает специально, чтоб позлить меня.

— Я так понимаю, что владелец бара теперь вы? — Вика открыла перед нами дверь в кабинет и пропустила меня вперед. — Присаживайтесь на кресло. Чай или кофе?

Я очумел от ее самоуверенности.

— Кофе, — только и сумел пробормотать в ответ.

— Что ж, как я поняла, «Гвоздя» больше существовать не будет. Начнем с того, что выберем новое название? — Ангелок тут же собрала распущенные волосы в высокий хвост и небрежно сковала их тугой резинкой, достала две чашки из шкафчика и банку растворимого кофе.

— Пожалуй, действительно стоит начать с этого, — согласился я, устраиваясь на кресле. Малинова щелкнула кнопку на электрическом чайнике и села на место управляющей напротив меня.

— Я подумала, что название должно быть простым и сладким. Что-то типа «Грезы», «Надежда», «Мечта». Это мои варианты. Вы можете предложить свои? — ее серьезный взгляд застыл на моем лице. Я молчал, стараясь взвесить происходящее. Видимо, ангелочек очень хорошо подготовилась к этой встрече. В отличие от меня.

— Ах, Герман Александрович, я совсем забыла, насколько вы занятой человек. Конечно, вчера у вас был ужин в «Дежавю» с одной красоткой, вы даже не успели обдумать название. Я все понимаю.

— Знаешь, Вика…

— Виктория Юрьевна, попрошу! И, пожалуйста, обращайтесь ко мне с уважением, — в эту фразу Вика вложила всю свою строгость.

Я даже почувствовал себя беззащитным и жалким рядом с ней. Но, черт возьми, как же меня возбуждала ее колкость.

— Виктория Юрьевна, вы придумали прекрасное название, — выдавил из себя.

— Какое именно? Я назвала три.

— Последнее, — ком в горле мешал мне говорить.

Чувство, будто я мальчик Герман лет десяти, решающий задачу по математике у доски. Вроде все решаю правильно, но училка смотрит на меня, как на ничтожество и ставит два.

— «Мечта»… прекрасный выбор, — Малинова открыла ящик стола, и огромная стопка бумаг упала перед моим носом, а после рядом Вика разложила строительные каталоги. — Нам нужно обсудить интерьер, у меня появилось несколько идей.

— Подожди, Вик. Ты когда успела все это сделать? — я невинно улыбнулся, но вновь напоролся на ее строгие глаза.

— Я не могу работать в условиях, где меня не уважают. Я понимаю, что вы мой босс, но требую от вас уважительного отношения. Я не Вика, а Виктория Юрьевна. И не «ты», а «вы». Я попросила.

Колючее молчание нарушала только закипающая вода в чайнике. Вика быстро поднялась с места и насыпала в чашки кофе.

— Вы пока можете изучить каталоги, — подсказала Вика, даже не взглянув на меня.

Аромат кофе заполнил кабинет, и я осторожно забрал свою чашку, сделал маленький обжигающий глоток и громко выдохнул. Виктория Юрьевна принялась активно рассказывать о своих задумках, четко обозначая растраты, которые будут необходимы и которых можно избежать. Она грамотно играла на моем сознании, как на скрипке.

За минувшие полтора часа мы обсудили все: от цветовой гаммы до меню. Когда пришло время прощаться, я помедлил. Мне совсем не хотелось уходить. Я рассчитывал, что мы проведем время вместе, но вместо этого ангелочек включила настоящую профессионалку в сфере ресторанного бизнеса, расчетливую и строптивую.

— Какие планы на вечер? — начал я, и Вика выронила каталог из рук.

— Вы это у всех подчиненных спрашиваете? — нагло усмехнулась, натянув улыбку.

— Нет, вы первая.

— Сегодня у меня репетиция в театре, скоро премьера. И вообще, Герман Александрович, я плохо отношусь к романам между работодателем и подчиненной. — Вика жестом указала мне на дверь.

Мы вместе вышли из кабинета. Малинова заперла дверь и направилась к раздевалке.

— До свидания, Герман Александрович, — бросила мне напоследок и скрылась из вида.

На улице мне стало легче. Я не ожидал, что Малинова будет так себя вести. Рассчитывал, как минимум, на красные щеки и робость, но вместо этого столкнулся с гордой самоуверенностью.

Добиться ее будет не так просто. И сегодня Вика это доказала.

В машине я набрал номер Веры. Приказал ей сегодня же разузнать о театре, не появился ли у нее кто-то за это время среди актеров.

Деловые недоотношения:

Вика

Я скрылась в раздевалке и просто рухнула на скамейку. Схватилась за голову и зарыдала.

Слишком сложно строить из себя гордую недотрогу, когда Амурский так и притягивает своим взглядом. Больше всего боялась, что он все поймет. Что догадается, о чем я на самом деле думаю, когда строю из себя неприступную крепость, стоит мне только мельком осмотреть его губы с мелкой сеткой трещин. Одному дьяволу известно, что в моей голове мы уже сто раз переспали прямо на столе управляющей, наплевав на журналы и каталоги, на выбор интерьера, на деловые отношения.

Я ненавидела его. Герману удалось просто сломать меня. Но я уже оживала. Я собрала себя по кусочкам. И я больше никогда не позволю ему так со мной поступить. Я никогда не смогу его простить.

Он вышвырнул меня из своей жизни. Интересно, за что?

Потому что я улыбнулась другому мужчине? Потому что потанцевала с другим в тот вечер? Да я могла бы этого не делать, если бы он не переспал с кем-то в тот вечер прямо в своем офисе!

Я знала, что не виновата в том, что Амурский решил так подло со мной обойтись. И если он и вправду изменял мне тем вечером, то почему сейчас ищет встречи и интересуется моими планами?

Собраться с силами оказалось сложнее, чем я думала. Еще полчаса я просидела в раздевалке, боясь, что Герман еще не уехал. Я не хотела сейчас его видеть, потому что вся моя актерская игра исчерпала свой лимит, как только я отвернулась от него и прошла сюда, и если сейчас он посмотрит на меня обжигающим взглядом, я сдамся.

Сдамся и прощу.

Я думала, что такой любви не бывает.

Когда ты готова на все, лишь бы человек просто был рядом с тобой. Готова прощать его измены и оскорбления, готова позволять вытирать об себя ноги, лишь бы видеть его каждый день. Готова глотать слезы обиды, но ему в лицо лишь улыбаться. Уверена, если бы Герман прыгнул в колодец, я бы прыгнула за ним.

Это нездоровая любовь и отношения на такой любви не построить. Я это осознавала. И только это был моим тросом, который тянул назад. Стоило только моей влюбленной натуре задуматься о прощении Германа, как здравый смысл бил по тормозам.

На репетицию в театр я немного, да опоздала. За время наших репетиций я успела подружиться с актерами, нашла общий язык с ледяной звездой нашего города, которая и стала инициатором того, чтобы на главную роль в этот спектакль взяли студентку академии искусств. Сложились доверительные отношения и с актером главной мужской роли. Но, что радовало больше всего, ко мне с уважением и интересом относился Геннадий Федорович, наш продюсер.