— Тебе остался дом родителей. А мой дом я построил сам, и не обязан тебя туда пускать, Жанна.

— Не будь таким строгим, племянничек, — посмеивается, лукаво улыбается. — Я все-таки прощения прошу. Да и вообще, я вела себя, как гадюка. Больше не буду.

— Я понял, пойдем в здание, а то холодно, — уже начинаю движение к двери, но тетка тут же хватается за меня и начинает реветь. Громко, надрывно, в глазах безумие.

Приходится успокаивать ее слишком долго. И это не особо напрягает, как раньше. Еще бы две недели назад послал бы нахуй надоедливую родственницу, а сегодня готов обнимать ее и гладить по волосам, говорить подбадривающие слова.

Я вернулся в зал на поиски моей невесты, она уже должна была приехать. И я сразу выцепил в толпе знакомый силуэт и пряди шелковых волос, завитые в кудри. Стоит с бокалом вина недалеко от стола, смотрит куда-то в одну точку. Потерянная какая-то, грустная.

Собираюсь подойди, но вдруг вижу, как невеста вливает в себя залпом целый стакан вина. Паренек рядом с ней какой-то вьется, берет за руку, целует, шепчет что-то на ухо. А Вика и не против! Блядь! Я закрываю глаза и нервно поправляю волосы, на секунду отворачиваюсь, тяжело дышу, смотрю на них снова.

Потихоньку начинаю звереть, как дьявол. Глаза кровью наливаются, а руки сжимаются в кулаки. Вздрагиваю, не отводя глаз с ее улыбки.

Что за хер ее окручивает? Малинова ему что-то говорит, придвинувшись на расстояние в несколько сантиметров, и спешит к туалету, даже не замечая меня. Иду за ней.

Чувствую, как бьется сердце высоко в горле, и крышу сносит от желания врезать сучёнышу, который посмел прикасаться к моей женщине! Моя женщина, моя собственность, и никому нельзя даже говорить с ней без моего разрешения! Сука.

Перевожу дыхание рядом с входом в туалет, наигранно улыбаюсь проходящим мимо и даже обмениваюсь любезностями. А нутро так колотит! Так хочется Малинову прямо тут к стене прижать, в этом туалете оттрахать. Чтобы выгнать из ее башки всю дурь, чтоб не позволяла какому-то мудаку с голубой, мать ее, удавкой на шее, целовать ее руки. Это моя привилегия. Только я могу ее касаться и шептать что-то на ухо.

Вика неуверенно выходит из туалета, на лице снова маскарадная маска, на губах фальшивая пародия на улыбку.

— Герман? — замечает меня и останавливается напротив.

Я ожидал, что она обрадуется. Что повиснет на мне, как обезьянка, снова поцелует влажными губами, размазывая помаду. Рассчитывал провести прекрасный вечер вместе, рассказать о помолвке, чтоб бабы моих коллег сдохли от зависти, заметив какое колечко на ее гребанном пальце. А у нее в глазах ледяной холод, который обжигает. Чувствую пот на спине — крупная капля змеей ползет от самой шеи куда-то вниз.

— Вика? — шепчу одними губами, подавляя порыв гнева. Хочется прижать ее к стене и заставить рассказать мне, что за ебаный кретин вьется рядом с ней.

— Рада тебя видеть, — складывает ручки под грудью.

Черная маска с вкраплением золота выразительно подчеркивает ее стеклянные глаза. Раньше я в них тонул, теперь — бьюсь, как рыба об лед. Что-то произошло. Не мог мой любящий ангел стать сукой за один день. Еще вчера громко стонала подо мной, сбивчиво клялась в большой любви, а сегодня смотрит, как на чужого. Только вот я ничего не делал, в отличие от нее, взбудоражившей во мне ревность. Я прячусь за стеной безразличия, настраиваюсь на удобную для меня атмосферу циничного ублюдка.

— Пойдем за стол? Выпить хочется, — произношу ей в лицо и направляюсь в зал. Не оборачиваюсь, чтобы убедиться, что идет за мной. Пусть делает что хочет.

Малинова присаживается напротив меня и отстраненно смотрит куда-то в окно, на фонари ночного города. Что за тараканы опять ведут баталии в ее голове? Почему корчит из себя неприступную ледышку? Хоть и сидит напротив, старается улыбаться, но молчит, будто меня вообще не существует.

Мы не нарушаем тишину достаточно долго.

— Можно украсть тебя на танец, принцесса? — хрипловатый голос разносится где-то над моей головой, и я поворачиваюсь в сторону смазливого парниши. Кто он вообще такой? Чей-то сын? Вряд ли, я знаю всех близких родственников своих коллег и подчиненных.

— Ты мне? — Малинова кокетливо смущается, а потом смотрит на меня, будто спрашивает разрешения. Я согласно киваю. Пусть потанцует.

Незнакомец уводит мою невесту, и тут включается медленная музыка. Я наблюдаю за ними со стороны, не отрываю глаз. Стараюсь держать голову холодной, но у меня просто сносит нахер крышу, когда потные ладони сопляка скользят по талии моей будущей жены. Он тянет ее тело к своему так, что расстояние сокращается до миллиметров. Сука! В глазах рябит от злости и ревности. Убью гада!

— С кем это твоя ненаглядная? — напротив падает тетка, и своими словами подливает масла в огонь.

— Понятия не имею, — шиплю в ответ, сильнее сдавливая стакан с коньяком в руке. Танец Вики и ее «похитителя» становится все рискованнее, и я сглатываю, когда руки парня скользят ниже талии, почти на задницу. Треснет ли она его, как хотела треснуть извращенца из «Гвоздя», если рамки приличия будут нарушены? Да, блядь, рамки уже нарушены! Она моя невеста, и танцует с другим!

— Знаешь, а ведь она тебя просто недостойна, Герман. Посмотри, какая сука похотливая, как улыбается, а? — Жанна берет Викин бокал и плескает в него коньяк. — За то, чтобы каждый нашел себе достойную пару!

Слова тетки мало походят на тост, да и похрен! Мы звонко чокаемся и выпиваем. Дорогой алкоголь, а глотку все равно дерет, но я даже не морщусь, продолжаю испепелять взглядом пару. Пока мой ангел обжимается в танце, я снова заливаю ревность. Парень что-то шепчет ей на ухо, и та согласно кивает, смеется, краснеет. Да он ей что-то про постель вгоняет! Потрахаться предложил? И она кивнула! Согласилась? Со злости так сильно сжимаю стакан в руке, что он дает трещину.

Скидываю Олегу СМС, чтоб подогнал Rolls-Royce и сваливал на выходной. Сам повезу свою невесту домой. И по дороге выскажу ей, как должна вести себя жена Амурского Германа.

— Дамы и господа, — слышу противный голос в микрофон и смотрю на мини-сцену. Да это же этот мудак, который только что с Викой танцевал. — Я узнал, что вот эта сексапильная принцесса не только на вид хороша, но еще и поет! Просим тебя, спой для нас, детка!

Незнакомец тащит моего ангелочка на сцену, хватает ее руку и целует. Его губы задерживаются на ее коже слишком долго, переступая все запреты.

Все мои друзья и коллеги смотрят на мою будущую жену, а она с трудом на ногах стоит. Напилась? Когда успела? А этот олень от нее не отстает, жадно обнимает за талию при всех. Да что теперь люди подумают? Амурский женится на ветреной девице?

Встаю с места и иду к ним. Без лишних слов хватаю Малинову за ноги и закидываю себе на плечо, звонко шлепаю по заду и несу на выход. Вика болтается, как мешок, старается брыкаться. Блядь, почему на ней такое короткое платье?

- Маскарад закончен, принцесса! — ставлю ее на ноги в лифте и рычу прямо перед лицом. Чувствую ее дыхание на своих губах, горячее, мощное. Молчит. Только в глазах две молнии, которыми хочет меня пронзить. Тяну руку, чтобы поправить выбившуюся из прически прядь, а она отстраняется, морщится. Срывает маску с лица небрежным движением и бросает под ноги, идеальный начес портиться, становится лохматой. Двери лифта раскрываются, и Малинова выбегает первой. Не дожидаясь меня хватает свое пальто и бежит на выход.

— Оденься! — приказываю я, одернув ангелочка за руку. Вика смотрит на меня с презрением несколько секунд, но потом все же начинает натягивать пальто.

В машине молчит. Демонстративно смотрит в окно, а не на меня. Сложила руки под грудью и томно вдыхает воздух. Выстраиваю климат-контроль, отъезжаю с парковки. Похер, что выпил. Похер, что злой до коликов под ребрами. Я отвезу певичку в лес и научу хорошим манерам.

Через час сворачиваю с привычного маршрута в сосновый лес, паркуюсь между деревьями и смотрю на Вику. С недоверием осматривается, теперь в глазах не злость и ненависть, а легкий испуг.