– Неправильные намерения, – констатировала Тарья.
Алан аж дернулся от испуга.
– Это неприлично, влезать в чужие мысли, – с негодованием произнес он.
– Вам нечего стесняться, господин Строун. Человеческой природе свойственны подобные мысли. Я только хочу вам помочь, чтобы вы не наделали ошибок.
– А что не так-то с моей затеей?
– Жители Селектиона не привыкли к взяткам. Все, что вы хотите сделать для госпожи Ольги, должно быть сделано искренне и от души.
– А почему ты ко всем обращаешься на вы, и называешь госпожа, господин?
– Потому что я создана, чтобы служить вам и помогать.
– Вот и служи, я не хочу, чтобы ты меня постоянно третировала. Перестань мне указывать на недостатки.
– Простите, но мои действия направлены на ваше благо.
«Какой хитрый искусственный интеллект, ее так просто не проведешь», – подумал про себя Алан.
– Вы мне льстите, – все так же доброжелательно среагировала Тарья.
По ходу дела этот комментатор никак не отключить, и, скорее всего, весь Селектион нашпигован звуковоспроизводящим оборудованием, поэтому надо быть крайне осторожным в своих мыслях, чтобы эта Тарья не опозорила его перед Амелией и Реаном. Пока Алан обдумывал, как перехитрить искусственный интеллект, у двери палаты появилась Ольга со своими помощниками. Во время лечения Алан вел себя спокойно. Закончив с пациентом, Ольга, Лия и Джино активировали свои мобили:
– Мы едем на вызовы, отдыхай.
Через окно-дверь палаты они вылетели наружу и скрылись вдали.
На пороге показалась Амелия, которая словно дожидалась, когда Алан останется один. Синяки и ссадины на ее лице исчезли, она снова переоделась в свою любимую пижаму, только на этот раз светло-коричневого цвета. От нее веяло свежестью. Она была чертовски прекрасна. Чувства Алана вспыхнули так же ярко, как и при их первой встрече. Ему захотелось подойти и расцеловать Амелию. Наконец-то они смогут счастливо провести время вместе, без опасностей и всякой мистики. Это место источало умиротворение и гармонию.
– Алан, тут есть кое-кто, кто очень хотел тебя увидеть. Она ждала встречи с тобой много лет.
Из-за двери показалась женщина, которую Алан сразу же узнал. Темные волосы, завязанные в хвост, интеллигентно-сдержанное и спокойное выражение лица. Она словно и не изменилась. Только уголки глаз выдавали ее возраст. У Алана от волнения перехватило дыхание и вспотели руки:
– Мама? – его голос дрогнул.
– Здравствуй, Алан, – на ее глазах показались слезы.
Женщина спешно подошла и обняла его.
– Прости меня, сынок, прости, – рыдая у него на плече, повторяла Руфь.
Чувства Алана перемешались. Он оказался застигнут врасплох. Алан ждал эту встречу целых одиннадцать лет, не забывая про мать ни на день. И сейчас, когда наконец встреча состоялась, он не знал, что ей сказать.
– Ты была здесь все это время?
– Да. С момента нашего расставания я оставалась здесь, в Селектионе.
– Тебя похитили и держали здесь? – с печалью спросил Алан.
– Нет, – наступила пауза. Алан смотрел в ее добрые глаза, надеясь найти верное для себя объяснение.
– Но почему ты не вернулась?
Алан боялся задавать этот вопрос, но все же решился, зная, что ответ может его сокрушить.
– Пришедший в Селектион не может его покинуть. А если уйдет, то обратно уже не вернется. Амелия – это редкий случай того, когда можно свободно перемещаться за барьер. Придя сюда, я должна была оставить свое прошлое.
Алан почувствовал болезненный укол в сердце.
Тарья тут же среагировала:
– Мистер Строун, пожалуйста, не расстраивайтесь.
Руфь принялась оправдываться.
– Пойми, меня сама судьба привела сюда. Пожалуйста, не заставляй меня вспоминать прошлое, для меня это очень болезненно.
Эти слова Алан понял иначе. Получается, ей было болезненно быть с ним, жить и заботиться о нем.
– Я не понимаю, – с трудом выговорил Алан.
Тарья произнесла более настойчиво:
– Мисс Руфь Взращивающая, пожалуйста, обсудите ваши личные вопросы с мистером Строуном в другой раз. Он сейчас на лечении.
Амелия присела на кровать рядом с Аланом и стала нежно поглаживать его плечи, чтобы успокоить.
Руфь не могла остановиться. Ее обычная сдержанность исчезла, а поток слов лился нескончаемо.
– За эти одиннадцать лет я очень многое сделала для жителей Селектиона. Вот эти белые плоды, которые помогли тебе восстановиться – мои. Семь лет назад я смогла воссоздать плодоносящее священное дерево. За предыдущие сто лет это никому не удавалось. Днями и ночами я изучала предания и скрещивала разные сорта, чтобы получить его. В Капелле я была обычным биологом-лаборантом. Твой отец никогда не ценил мое призвание и не давал мне заниматься наукой.
Алан сидел неподвижно, но внутри у него что-то клокотало. Он с трудом держал себя в руках. Женщина, не обращая внимания на состояние парня, продолжала делиться своими достижениями.
– Я Руфь Взращивающая, пойми. Я должна была исполнить свое призвание. В Капелле я бы и половины открытий не совершила, – женщина пыталась поддерживать оптимистическую интонацию несмотря на безумное волнение.
– Да плевал я на это дерево! – закричал неожиданно Алан, – почему ты не вернулась? Я не верю, что кто-то здесь тебя держал насильно.
– Опасность. Сильный всплеск разочарования, обиды и горечи, – на этот раз голос Тарьи звучал жестко.
Амелия тут же среагировала и обратилась к Руфи.
– Давайте вы потом пообщаетесь, еще будет возможность, – умоляюще смотрела она на женщину, но та не хотела уходить.
Ментум запикал, и на нем загорелась синяя точка. В воздухе засветилось лицо Ольги.
– Амелия, что у вас там происходит? Я же просила не беспокоить его. Мы вчера больше часа потратили, чтобы его уравновесить. Я сейчас на вызове, скоро буду, пожалуйста, успокойте его.
– Прости Ольга, Алан встретил свою мать, – оправдывалась Амелия.
После того как, связь отключилась, девушка попыталась разрешить спор между Аланом и Руфью.
– Я не понимаю, почему ты не связалась со мной. Я думал, ты мертва! – с красными глазами и с болью в голосе напирал Алан, – ты представляешь, каково мне было? Я себе места не находил, и никто не мог мне ответить ничего внятного!
Выражение лица Руфи стало растерянным. Дрожащими руками она гладила предплечья Алана.
– Я не знаю, зачем они сказали тебе такое. Прости, прости меня, умоляю. Но звездочеты сказали, что я сделала для тебя достаточно, и дальше ты уже справишься без меня.
Алан просто не мог больше этого слушать. Слова матери словно ножом резали его сердце. Он резко вскочил с кровати и спешно вышел из палаты. Амелия и Руфь помчались вслед за ним.
– Алан, постой! – кричала ему женщина, но тот только еще больше ускорился и перешел на бег.
Сейчас он просто не мог ее видеть. Обида, словно яд, пропитала все его тело. Пробежав коридор и входную дверь, Алан оказался снаружи. Амелия догнала его и дернула за руку:
– Ты несправедлив к ней. Она сделала очень многое для меня, для города.
– Вот именно, что для вас, но не для меня, – гневно произнес Алан и, отвернувшись, пошел в сторону парка. Взглянув назад, Алан увидел Руфь, стоящую у входа в Храм рядом с Амелий.
Он прошел мимо цветущих кустов и деревьев.
– Обида, разочарование. Мистер Строун, пожалуйста, успокойтесь и разберитесь в ситуации.
– Да заткнись ты, достала уже! – огрызнулся он на Тарью.
Идущие рядом в парке люди испуганно шарахнулись от него в сторону.
– Это грубо, – так же спокойно ответила Тарья.
– Отвали! У человека должно быть личное пространство.
– Хорошо, – Тарья наконец-то стихла.
Неужели искусственный интеллект способен на понимание? Алан не переставал удивляться технологиям Селектиона.
В парке сидели молодые девушки и ребята. Некоторые просто общались, а другие непонятно размахивали перед собой руками. Присмотревшись к ним, Алан заметил, что на них надеты ментумы. Видимо, они находятся в какой-то виртуальной реальности и совершают в ней какие-то манипуляции. Наконец, он нашел свободную лавочку. Оглядевшись по сторонам, и убедившись, что никто его не видит, он обхватил лицо руками и заплакал. Ему было уже девятнадцать, но его сейчас так же, как и когда-то в детстве, обижало отношение других людей. Больше всего Алан ненавидел, когда его игнорировали или считали лишним, ненужным. Его собственная мать избавилась от него, как от ненужного балласта, и счастливо жила здесь в свое удовольствие, пока он там вечерами тосковал по ней. Ведь если бы она сильно хотела, то смогла бы как-то связаться с ним. Всегда можно что-то придумать.
