К тому времени, как он устроился между моими ногами, он был уже тверже, чем несколько секунд до этого, но недостаточно. С большинством мужчин, если они еще не были готовы в самом начале, пришлось бы сдать назад и еще немного прелюдии, но Никки поднялся на своих удивительных руках, его верхняя часть тела возвысилась надо мной, так что я могла гладить ладонями по всему этому вырезанному кропотливой работой в спортзале телу надо мной. Я посмотрела вниз вдоль его тела, мимо рельефной жесткости живота, пока не увидела ту его часть, что терлась об меня. От одного только его вида, даже частично эрегированного, мое тело напряглось, и с тихим вскриком откинув голову назад, я внезапно наткнулась взглядом на его лицо.

Его волосы упали вперед, и я могла видеть все его лицо. У него не было возможности скрыться. В первый раз, когда я его увидела так, он отклонил голову и отпустил волосы перед шрамами, но теперь он просто смело смотрел на меняего лицо и этот единственный голубой глаз были настолько уверены, потому, что теперь он знал, что я не шарахнусь и не вздрогну. И он не увидит на моем лице ничего, кроме того, насколько сильно я хочу его.

Он улыбнулся мне и задвигал бедрами, как будто уже был внутри меня. Та часть его тела, что терлась об меня, становилась все тверже. Я чувствовала, как она наливается все сильнее, становится больше, и ощущение его вырывало из меня короткие, нетерпеливые звуки, так что я подмахивала бедрами, чтобы встречаться с ним, но он все еще был недостаточно готов. Он перенес весь свой вес на одну руку и потянулся вниз, чтобы направить себя рукой. Я почти протестовала, но как только головка проникла в меня, я на секунду потеряла дар речи, а он уже входил и выходил из меня. С каждым толчком он становился все тверже, длиннее, пока не достиг такой формы, чтобы начать трахать меня. Мы занимались любовью, но я занималась любовью со всеми своими мужчинами. Никки любил трахаться; другого слова для обозначения того, чем мы оба наслаждались не подобрать. Он входил и выходил из меня все быстрее и быстрее, загоняя себя глубоко, чтобы доставать до каждой сладкой точки внутри меня снова и снова. Если бы с нами не было Жан-Клода, Никки зафиксировал бы мои запястья и сделал бы это грубее, но такое претило манерам моего жениха. Поэтому мне оставалось смотреть вниз вдоль линии тела Никки и наблюдать за тем, как его тело трудится над моим, пока между одним ударом и другим я не достигла оргазма, выкрикивая свое удовольствие ему в лицо. Я думаю, это его поразило, но он сохранил свой ритм, так что оргазм накапливался и перерастал в другой и еще один… Я схватила его за руки там, где он держался надо мной, и, если бы это был кто-то из большинства других моих любовников, я бы впилась ногтями в его руки, но мы оговорили все заранее, поэтому, даже крича о своем удовольствии, я не должна была забывать что позже ночью он будет отвечать за меня и если я пролью ему кровь сейчас, позже он прольет кровь мне. Мне тоже не нравилось, чтобы он пускал мне кровь. Ладно, мне нравился лишь один способ, которым он пускал мне кровь.

Голос Никки был четким, но он прилагал все усилия продолжать трахать меня и не кончить следом за мной:

— Жан-Клод, кормись сейчас. Я не смогу продержаться дольше.

Жан-Клод снова появился за его спиной, но на этот раз их общий вес лишь усилил толчки бедер Никки, погружая его еще глубже, что снова заставляло меня закричать. Никки содрогнулся надо мной, на мгновение закрыв глаз, а затем попросил:

— Давай, Жан-Клод.

Жан-Клод пригладил золотистые волосы Никки в сторону, обнажив сильную, толстую линию шеи. Он что-то прошептал на французском в волосы Никки, и я почувствовал, как его напряжение чуть ослабло. Он был все еще толстым и твердым внутри меня, все еще удерживал ту невероятно мускулистую грудь надо мной, на бугристых согнутых руках, но я знала, что теперь вампир уже занимал его мысли. Жан-Клод поднял голову.

— Готов, mon lionne? — прошептал он.

— Да, Жан-Клод, сделай это. Просто сделай это!

Жан-Клод широко раскрыл рот, так что я поймала блеск клыков, его глаза пылали сплошным синим, как будто загорелось ночное небо, а затем он ударил. Я могла видеть, как его рот смыкается на шее Никки, как его горло совершает глотательные движения, его рот всасывал. Тело Никки отреагировало, снова начав вбиваться в меня. Он уже был максимально глубоко погружен в меня, и тело Жан-Клода прижалось к его бедрам, поэтому Никки снова был ограничен в движении, но и этого было достаточно. Он начал двигаться все быстрее и быстрее, глубоко и жестко вбиваясь, и я снова закричала, изо всех сил стараясь не закрывать глаза, чтобы видеть, как Жан-Клод пьет из него. Никки закрыл глаз, лицо почти обмякло, как будто он уже вышел, но я чувствовала его сильнее, чем когда-либо, такой жесткий, такой толстый, такой… Он снова заставил меня кричать, и на этот раз он закричал вместе со мной, его тело снова толкнулось глубоко во мне. Я чувствовала, как он содрогался внутри меня пока кончал, его тело вздрагивало надо мной, когда вампир завладел ним.

Наконец Никки рухнул, упав грудью в сторону, чтобы не похоронить мое лицо под его плечами. Я оценила это не только потому, что мне не пришлось прогрызать свой путь к свободе через его грудь, но потому, что я все еще могла видеть Жан-Клода у его горла. Я смотрела на него, пока мое тело все еще подрагивало от всех этих оргазмов, когда вампир поднялся. Его рот все еще был достаточно широко раскрыт, и я увидела, как он облизнул свои клыки; выражение его лица на тот момент было таким же звериным, как у любого верживотного, а затем оно исчезло, скрываясь за этим прекрасным лицом. Лишь сияющие полночно-синим огнем глаза отражали затаенное внутри, и это вышло наружу всего на мгновенье.

Жан-Клод помог Никки откатиться в сторону, где он просто лежал, закрыв глаз; только подъем и падение его грудной клетки давало мне знать, что он жив. Тонкая струйка крови стекала из аккуратных отметин сбоку на шее. Для них такое сильное кровотечение означало, что Жан-Клод немного увлекся. Мы все наслаждались.

Жан-Клод встал надо мной на четвереньках, его тело было твердым и готовым, и один только вид его надо мной, снова заставил меня вскрикнуть. Я потянулась к нему, но он поймал мои руки и сказал:

— Син, помоги мне передвинуть ее к краю кровати.

— Зачем?

— Так ты сможешь присоединиться к нам. Тебя нужно немного поощрить, чтобы Анита могла накормить ardeur.

Я не поняла, что он имел в виду, пока Син почти наполовину не дотащил меня до края кровати, и тогда я увидела, что имел в виду Жан-Клод. Син не был тверд и не был готов. Он был мягким, висящим на передней части его тела. Ему не понравилось наблюдать за нами тремя. Я не знала, что его беспокоило, но что-то было — его тело все этим сказало.

Жан-Клод передвинул меня к краю, пока моя голова не свесилась, и я смотрела на тело Сина вверх ногами. Это не была моя самая любимая позиция для орального секса, но если он все еще мягкий, это будет хорошо. Но я бы сменила позицию, когда он станет достаточно твердым, или это был мой план. Син был слишком высок для низкой кровати, из-за длинных ног, так что ему пришлось наклоняться, поэтому он почти делал отжимания, чтобы я смогла до него дотянуться. Руки Жана-Клода сжали мои бедра, и я обхватил бедра Сина сзади и полностью вобрала его в себя, такого мягкого и теплого. Я любила сосать член мужчины, когда он был еще мягким. Не приходилось бороться за дыхание, просто ощущение его в моем рту. Руки Жан-Клода погладили мои бедра, и я почувствовала, как его конец консулся моего входа. Это заставило меня остановиться, и мой рот был прижат к телу Сина, насколько это было возможно. Жан-Клод вошел в меня, и я была настолько мокрой, настолько готовой от всего проделанного с Никки. Было потрясающе чувствовать, как тело Жан-Клода скользило во мне. Это заставило меня стонать с членом Сина во рту. Он был уже твердым. Жан-Клод быстро нашел свой ритм и подвел меня к кульминации с Сином все еще в моем рту, поэтому я закричала вокруг него. Он вздрогнул, и, когда я начала сосать его, он стал еще толще, и начал проталкиваться глубже, так что мы нашли ритм внутри моего рта, когда Жан-Клод нашел его между моих ног.