Он был голым по пояс, руки скованы за спиной. Я не заметила на нем каких-либо увечий, и от этого у меня немного отлегло. Его длинная коса была скручена наверху, словно они спотыкались об нее, а потом просто убрали ее со своего пути. Во рту у него был кляп из какой-то серой тряпки. Я смотрела в его большие лавандовые глаза и ощущала отчаяние. Ради его безопасности я сделаю что угодно. И мы с ним в глубоком дерьме.

Он тоже был в кандалах, но у него они были на запястьях и на щиколотках. Еще больше цепей обвивало верхнюю часть его тела и ноги. Они внесли его в комнату, потому что он едва ли смог согнуться во всех этих цепях, не говоря уже о том, чтобы самостоятельно ходить.

— Знаю, что где-то в тебе должно быть больше страха, Анита, он там есть, и весь — за этого мужчину. Леопарда твоего зова. Твой жених, как мне сказали, хотя ты, кажется, пообещала себя большему количеству мужчин, чем это позволено для брака. Как мистер Грейсон относится к твоим свадебным планам с Жан-Клодом?

Я не знала, что сказать. Казалось, я вообще не могла придумать ничего полезного. Я попыталась придумать, что не усугубит ситуацию и не подарит ей тех эмоций, от которых она сможет питаться, но ничего конструктивного не приходило мне в голову. Впервые в жизни я застыла и не знала, что делать. Мысленно я орала себе, велела собрать свое дерьмо в кучу и начать думать, но все, что я могла — это смотреть ему в глаза и бояться за него. Блядь, я должна быть способна на большее!

— Уже онемела от страха, Анита? Стоит ли мне что-нибудь сделать, чтобы развязать тебе язык?

На это у меня был ответ.

— Нет-нет. — Лишнее «нет» прозвучало из-за нервов, и она это знала. Проклятье!

Она подошла к Натэниэлу, погладила его тяжелую косу, взяла ее в руки, не дав ей упасть на пол. Он смотрел на меня, игнорируя ее, словно ее там не было. Я пристально смотрела в эти лавандовые глаза, в это лицо, и пыталась его почувствовать. Он был не просто одним из моих moitié bêtes, он был членом моего собственного триумвирата, но я совершенно его не чувствовала, словно он был менее настоящим, чем все остальные в комнате. Какая бы магия ни наполняла мои цепи, она делала Натэниэла практически пустым местом. Я вообще не могла почувствовать его энергию, однако могла почувствовать принадлежащую ей, Кигану, Хэмишу и Родине, но не Натэниэлу. Этот металл отрезал не мои парапсихические способности, а всего лишь способности, которые имели отношение к людям, связанным со мной метафизически. Это интересно, а может, и полезно. Я пока не могла придумать, как использовать это знание, но я определенно это учту, потому что что-то уже лучше чем то, что у меня было секунду назад.

— Такие прекрасные волосы, — заметила Моровен. Она погладила его по груди, касаясь обнаженной кожи между цепями. Натэниэл получал и больше, когда выступал на сцене «Запретного Плода». Мы в порядке. Мы в порядке. Я не переставала мысленно повторять это, словно мантру. — Он просто в отличной форме, Анита, он проделал так много упражнений, чтобы на груди и руках появились эти мускулы. Кажется, все твои мужчины довольно серьезно относятся к тренировкам, но и ты тоже, верно?

— Да, — ответила я, потому что ей, судя по всему, не нравилось молчание. — Да, мы все занимаемся.

— Тигр, которого мы оставили раненым в гостинице, убил двоих моих Роанов прежде, чем пришел тебе на помощь. Мои тюлени — не Арлекин, но они хорошо тренированы. Тот факт, что он так быстро устранил их, свидетельствует о хорошей подготовке твоей охраны.

— Итан убил двоих твоих людей. А я все гадала, что же так долго мешало ему вступить в драку.

Она жестом указала на тех двоих, которые так легко держали Натэниэла, словно почти две сотни фунтов (90 кг. — прим. редактора) мускулов вовсе не были тяжелыми.

— Они хотят, чтобы мой Арлекин привел сюда этого раненого воина, и они смогли отомстить ему за своих братьев.

Я присмотрелась внимательнее к вышеупомянутым мужчинам. У одного из них были черные волосы и темно-карие глаза, у второго — светло-коричневые волосы и серые глаза. Они были красивы той традиционной мужской красотой, но, когда в комнате находился Натэниэл, для меня они были не столь привлекательны. Я была пристрастна, но они были широки в плечах и выглядели так, словно под одеждой было достаточно мускулов. У них не было черных глаз, как у Рорка и Райли. Я начала думать, что смогу узнать всех Роанов или Шелки по глазам, но, видимо, нет. Учту.

Моровен подошла, чтобы встать передо мной.

— Хочешь знать, как мистер Грейсон оказался в нашей власти?

— Конечно, — отозвалась я, и мой голос прозвучал настолько безразлично, насколько мне и хотелось, и я практически взяла под контроль свой пульс. Планы не изменились: будь милой, будь вежливой, не беси ее и заставь ее считать, что она самая красивая в этой комнате. Единственное, что поменялось, так это то, что к тому времени, как я перестану быть милой, ставки поднимутся. Я старалась пока об этом не думать. Шаг за шагом, только здесь и сейчас, разберись с этим моментом. Следующий момент может катиться нахер, пока мы не доберемся до него.

— Ты очень быстро восстанавливаешься, Анита. Благодаря этому я нахожу тебя интересной.

— Ну, можем как-нибудь прошвырнуться по магазинам и поболтать, как девочки, — предложила я, и даже смогла выдавить ей улыбку.

— Ты насмехаешься надо мной?

— Нет, если ты хочешь пошопиться, посплетничать или потусить вместе, то я только «за».

Она нахмурилась:

— Я тебя не понимаю.

— Просто предлагаю тебе дружбу, — пояснила я.

— Ты не можешь дружить со своей едой, Анита. Ты уже покормилась на мне, и вскоре я верну тебе эту любезность.

— Я помолвлена с вампиром. Я могу быть очень дружелюбна с теми, кто от меня ест.

— Я тоже питаюсь от своих слуг, — сказала она и указала на Кигана. — Однако никогда не позволю им питаться от меня, даже если бы они могли. — Так, а вот это уже по-настоящему полезно узнать — он ее человек-слуга. Я рассматривала подобную возможность, но приятно было получить подтверждение. Если у меня появится шанс убить кого-то, кроме нее, то он будет первым в списке, потому что теперь я знала, что, убив его, я, возможно, смогу убить и ее. Ура!

— Большинство слуг вампиров не могут питаться от своих Мастеров, — согласилась я.

— Вовсе не большинство, Анита, никто. Или никто, кроме Жан-Клода и его новой линии крови. Кажется, в его новоприобретенной власти много путаницы на тему того, кто является хозяином, а кто — рабом.

— Мы в курсе, кто в доме носит штанишки, — сказала я. Я могла сохранять спокойствие, пока не смотрела на Натэниэла, а только пялилась на бледную суку, стоящую передо мной. Я изо всех сил притворялась, что его здесь не нет. Это помогало мне лучше соображать.

— Вы можете обнаружить, что брюки сменили владельца, — возразила она, а затем крикнула: — Рорк, введите еще одного гостя.

Как и в прошлый раз, мое сердце забилось, как ненормальное, и я посмотрела на Натэниэла. Глаза его расширились, словно он пытался сказать мне что-то этим взглядом, но в этот раз я не смогла прочесть его мимику. Без открытой связи между нами я была слепа, и просто должна была наблюдать за тем, как Рорк, король Роанов, спускается по лестнице. Его темные глаза смотрели на меня так, словно он никогда не умолял меня убить его, и был просто высоким, внушительным парнем, который принадлежал ей. Он вошел в комнату, излучая куда больше энергии, чем в церкви. Он вел за руку другого мужчину. У меня ушла секунда, чтобы понять, что это Дамиан. Меня вновь пронзил страх, пока я не поняла, что, насколько я могла видеть, Дамиан не был закован в цепи и как-либо ограничен. Он просто спустился по лестнице, словно они были приятелями. Какого хера здесь происходит?

Моровен подошла к Рорку и поприветствовала его поцелуем. Если он и не хотел целовать ее в ответ, то не показал этого. Солгал ли он в церкви или ее контроль над ним за пределами святого места настолько хорош? Если проживем достаточно долго, спрошу.