Где-то между одной секундой и второй, одним толчком его тела и другим, он подвел меня к бессловесному вскрику — такому всепоглощающему, что в нем не было места для слов. Я задергалась в оргазме, откинув голову и закрыв глаза.

— Смотри на меня, Анита. Смотри на меня! — его голос прозвучал низким рычанием — настолько низким, что казался чужим.

Я распахнула глаза и посмотрела на него, чтобы найти его губы полуоткрытыми, а глаза — едва ли не безумными. Он старался сохранить тот же ритм, и я смогла прокричать о своем наслаждении еще раз. Я почувствовала, как мои ногти вонзались в его предплечья, за которые я все еще держалась. Он смотрел мне в глаза, а я смотрела в ответ, и то, что я увидела буквально секунду назад, было почти как страх, словно он боялся отпустить себя. Его тело надо мной задрожало, сбилось с ритма, и он вскрикнул, глаза его были широко распахнутыми и безумными, когда он вдолбил себя в меня так глубоко, как только мог, и это заставило меня тоже вскрикнуть. Я ощутила, как он дернулся внутри меня, как он кончил, его тело пульсировало и это заставило меня вновь закричать, царапая ногтями вниз по его предплечьям.

Наконец, он закрыл глаза и склонил голову, грудь его поднималась и опадала, словно после бега. По центру его груди сбегала тонкая дорожка пота. Мне так хотелось потрогать его локоны, нависшие надо мной, но я не могла даже двинуть рукой. Я ничем не могла двинуть. Просто плыла на волнах оседающего удовольствия.

Когда он заговорил, голос его звучал с придыханием:

— Спасибо тебе.

Я смогла ответить только со второй попытки:

— Ох, Домино.

Он приподнял голову достаточно, чтобы посмотреть на меня.

Я улыбнулась и заговорила, хотя дыхание у меня было слишком сбитым для этого:

— Домино, мне это было в кайф. Господи, как же это было в кайф.

Он улыбнулся и начал выходить из меня, а рукой потянулся к презервативу, чтобы убедиться, что все осталось на месте. После этого он почти рухнул рядом со мной.

— Надо привести себя в порядок.

Я неуклюже похлопала его по груди, потому что угол был не подходящий.

— Так и сделай. Я пока не могу шевелиться.

Он поднялся на ноги рядом с кроватью и невольно вписался в стену, пытаясь добраться до ванной. Это заставило меня рассмеяться, и он смеялся вместе со мной. Настолько крутой секс, что тебя мотает об стены.

Я все еще лежала на кровати, позволяя своему разуму и зажившему телу предаваться пассивному отдыху, когда в дверь постучали. Так стучится полиция — авторитарно и громко. Волна адреналина смыла зыбкое удовольствие после оргазма. Я села и позвала:

— Домино?

В смежную дверь постучали и голос Итана произнес:

— Я вхожу, — после чего он сразу же открыл дверь.

У него в руке был пистолет, и меня это устраивало. Я переползла через кровать, чтобы достать свою пушку из прикроватного столика. Как только пистолет оказался у меня в одной руке, а простыни, прикрывающие мою грудь — в другой, мне стало чуточку лучше. Мне всегда нужна одежда и ствол, чтобы чувствовать себя в безопасности.

Домино вышел из ванной, по-прежнему голый, но у него в руке был пистолет, а значит, где-то он там его прятал, а я и не знала. Это впечатляло, но в то же время мне было немножко стыдно за себя.

— Я слышал, — сказал он.

— Кто там? — спросил Итан, стоя в проеме открытой двери смежного номера.

Домино покачал головой и направился к входной двери. Большинство людей посмотрели бы глазок, но он не стал. Он остановился в футе от двери, когда снова раздался стук и мужской голос произнес:

— Служба безопасности отеля. — Голос звучал, как голос копа. Держу пари, он либо из полиции, либо подрабатывал на стороне.

— Прошу прощения, кто вы, говорите? — переспросил Домино, хотя я знала, что он прекрасно все слышал.

— Служба безопасности отеля. Сэр, у вас все в порядке?

— У нас все хорошо.

— Не могли бы вы открыть дверь и позволить нам убедиться, что со всеми в номере все в порядке?

— Простите, но сейчас я не готов открыть дверь, — ответил Домино.

— Сэр, если вы не откроете, мы будем вынуждены открыть ее сами и войти без вашего разрешения.

— Щеколда задвинута. Вы не сможете войти, — возразил Домино.

— Сэр, мы пришли из-за жалобы на шум, — произнес второй голос, чуть менее напористый.

Домино развернулся и посмотрел на меня, улыбаясь так, как улыбаются мужчины, когда гордятся тем, как громко вы пошумели вместе.

— Если вам поступили жалобы на шум, то прошу прощения. Мы постараемся быть тише.

— Люди сказали, что слышали, как кричала женщина. Мы очень извиняемся, сэр, но нам необходимо убедиться, что с женщиной все в порядке.

Улыбка Домино стала шире, он покачал головой.

— Анита, можешь сказать им, что с тобой все в порядке?

Я чуть сильнее прижала простыню к груди, словно мне нужно было больше прикрыться, чтобы разговаривать с кем-то через дверь.

— Простите, что мы шумели, но я в порядке.

— Прошу прощения, миз. Мы бы с удовольствием поверили вам на слово через дверь, но нам действительно необходимо видеть вас, — проговорил второй мужской голос — он казался моложе первого.

— В Ирландии есть закон, который запрещает громкий секс? — уточнил Домино.

— Нет, сэр, — ответил голос по ту сторону двери. — Но есть закон, который запрещает домашнее насилие. Если вы не откроете дверь и не позволите нам самим увидеть леди, то мы будем вынуждены позвонить в Гарду и доложить о возможном нападении.

— Не думаю, что мы были настолько громкими, — усомнилась я.

Итан сказал:

— Были.

— Если бы ты не знал, чем мы занимались, ты бы подумал, что мои крики были о помощи?

— Возможно.

— Минутку. Нам нужно одеться прежде, чем открыть вам, — сказал Домино и отошел от двери. Хотела бы я сказать, что он был параноиком, но этот стук и меня переполошил. Может, у всех у нас была профессиональная паранойя.

— Спасибо вам, сэр, мэм, миз. — Это вновь был голос более молодого охранника — даже через дверь казалось, что ему некомфортно.

Нам нужна была не только одежда. Пистолеты и ножи, которые были на нас надеты ранее, валялись по обе стороны кровати. Официального статуса у нас в Ирландии не было, так что без присутствия одного из служителей Гарды, который знал бы нас или Нолана и его людей, позволить охранникам увидеть эту кучу оружия означало нарваться на вызов копов. Мы могли спрятать некоторые опасные игрушки под кроватью, но мне не хотелось пихать их слишком глубоко, потому что до них будет сложно дотянуться, к тому же я не хотела тратить время на поиски пистолета, который забыла под кроватью. Я никогда этого не делала, и мне не хотелось нарушать эту традицию.

— Сэр, мэм? — произнес голос копа из-за двери.

— Мы просто прибираемся, — крикнула я, пытаясь звучать как женщина, которая сняла номер со своим любовником и, вероятно, прячет от чужих глаз приспособления для бондажа и секс-игрушки, а вовсе не оружие. Не-а, нет здесь никакого оружия.

Итан сунул свой пистолет в кобуру, чтобы помочь нам сложить оружие в шкаф. Домино натянул белье и джинсы. Он поднял с пола свою кобуру, но Итан покачал головой.

Я прошептала Домино:

— У нас здесь нет легального статуса. Без Нолана и его группы для этих людей мы просто вооруженные чужаки. Не знаю, о чем мы думали, отправляясь сюда без Нолана или кого-то, кто мог бы за нас поручиться.

— Мы не могли привести сюда Донни и Гриффина, — ответил он.

— Тем не менее, нам стоило попросить у Нолана какую-нибудь карточку или что-нибудь в этом роде, — сказала я.

— Тебе было больно и мы думали о сексе, — напомнил Домино.

— Эдуард тоже дал нам уйти одним, — вслух размышляла я.

— Для него у меня нет оправданий, — парировал Домино.

Как и у меня, что означало, что позже я поговорю с ним об этом, но сперва послышался еще один настойчивый стук в дверь.

— Мы были терпеливы, но либо вы прямо сейчас открываете дверь, либо мы вызываем полицию, предполагая, что женщина, о которой шла речь, ранена.