— Да, типа того.

— Ты приобрела немало силы, впитав ее, и Жан-Клод хорошо ей распорядился.

— Так и есть.

— Но это ты была силой, поглотившей ее, Анита, ты, а не Жан-Клод. Ты была единственной, кто встал во плоти против тела, которое она использовала, и выпила межзвездную тьму.

Я вспомнила тот момент и то, что именно так я и подумала: тьма, которая была до того, как свет нашел ее, и которая будет существовать после того, как догорит последняя звезда и мрак покроет все вновь. Но я победила. Я сокрушила ее. Я спаслась и остановила все зло, которое она планировала для остального человечества, остальных вампиров и оборотней — она была злодеем для всех в равной степени. Она хотела завладеть всеми нами и сделать из нас своих рабов или марионеток или же просто поубивать по своей прихоти.

Натэниэл обнял меня сзади, подтянув к своему телу. Он был связан со мной метафизически, когда я поглотила Мать Всея Тьмы. Моя любовь и тяга к нему, Жан-Клоду и другим моим любимым мужчинам помогли мне уничтожить ее. Мать Всея Тьмы не понимала любви.

— Скажи, о чем ты задумалась, Анита, — попросил Каазим.

— Был момент, когда я подумала, что не смогу проглотить тьму, потому что она существовала раньше света, и она будет существовать, когда погаснут звезды. Тьма всегда здесь. Она всегда в конечном итоге побеждает.

— Да, Анита, это правда.

— Но я победила.

— Так ли это?

Я нахмурилась:

— Хватит загадок, Каазим. Просто скажи это, чем бы оно ни оказалось.

— Мать мучила вампиров, которых хотела подчинить. Она преследовала их во снах, и некоторые истекали кровью сквозь кожу точно так же, как Дамиан сегодня.

— Марми Нуар этого не делала, Каазим, потому что она сдохла.

— Она ушла, но ты здесь.

— Да, это то, что я сказала. Я выиграла, она проиграла. Я жива, она мертва.

Он вздохнул и покачал головой.

— Ты говоришь о ней так, словно у нее было тело, которое ты могла бы ударить и смотреть, как оно умирает, Анита, но она была чистейшим духом. Она селилась в телах своих последователей, но ей было не обязательно использовать тело.

— Да, Любовник Смерти тоже мог провернуть такой фокус, но ему было необходимо, чтобы его тело оставалось невредимым, как и Страннику, одному из других членов Совета.

— Мать Всея Тьмы не член Совета, Анита.

— Она была их королевой, я знаю.

— Нет, не знаешь. Ты поглотила ее, впитала, и возможно, она мертва, но не ее сила, потому что она в тебе.

— Мы все в курсе, что Анита вобрала силу в себя, — сказал Дамиан.

— Не все в курсе таких вещей, — возразил Бобби Ли.

Мы посмотрели на него.

— Да ладно, Бобби Ли, только не говори, что ты не знал.

— Я знал, но я не желаю, чтобы вы обсуждали это за пределами этой комнаты в присутствии всех подряд.

— Каазим уже знает.

— Тем не менее, одно из возражений против того, чтобы королем был Жан-Клод, заключается в том, что большое зло убила ты, а не он.

— Что принадлежит слуге, принадлежит мастеру, — отозвался Каазим.

— Да, но вампиры-противНикки Жан-Клода оспаривают это, вроде как это некромант мастер, а не вампир.

Каазим кивнул:

— Они используют Дамиана как доказательство того, что Анита делает вампиров слугами.

— Ты хочешь сказать, что некоторые вампиры думают, что Жан-Клод тоже мой слуга?

— Да.

— Вампир может иметь только одного слугу в один отрезок времени.

— Как вампир, ты могла бы иметь за раз только одного зверя зова, а у тебя их почти дюжина, так что логика того, что ты можешь иметь более одного слуги-вампира, не сильно притянута за уши.

Я хотела с ним поспорить, но не знала как.

— Жан-Клод мне не слуга.

— Как ты можешь быть в этом уверена?

— Моя сила работает с Дамианом абсолютно не так, а он мой слуга.

— Точно так же, как отличается твоя связь с Натэниэлом, твоим леопардом зова, Джейсоном, волком зова, и всеми твоими тиграми зова.

Я открыла рот, снова собираясь спорить, но не знала, чем ответить на столь логичный аргумент. Я сильнее прижала к себе руки Натэниэла и сжала руку Дамиана. Я знала, что про Жан-Клода это неправда, но не могла доказать этого словами, только ощущениями, а ощущения — хреновое доказательство.

— И что из этого поможет нам с тем, что происходит с Дамианом? — спросил Бобби Ли, пока я пыталась выбраться из логического лабиринта, в который загнал меня Каазим.

— Анита поглотила силу Матери Всех Нас, но она молода и неопытна. Это как дать младенцу штурмовую винтовку. Это прекрасный и безопасный инструмент в правильных руках, в неправильных же принесет много зла.

— Чего? — не поняла я.

— Что, если это ты причина проблем Дамиана, Анита? Сила, которая течет в тебе, которую ты не знаешь, как контролировать. Он твой вампир-слуга, а ты игнорируешь его почти во всем, но сила вампиров тянется к их слугам. Ты избегаешь его, но не твоя сила.

— Я этого не делаю.

— Это не ощущается как сила Аниты, — вставил Дамиан.

— Ты меня не слушал? Это не сила Аниты. Она всего лишь находится в ней, но не принадлежит ей.

— О чем ты? — спросила я.

— Постой, — перебил Дамиан. — Ты хочешь сказать, это сила Матери Всея Тьмы?

— Почти, — ответил Каазим.

— Что значит, почти? — уточнила я.

— Я не говорю, что это сила Матери Всея Тьмы. Я говорю, что это и есть Мать Всея Тьмы.

— Нет-нет-нет, она пыталась взять власть над моим телом, но я остановила ее.

— Правда? А может, ты лишь помогла достичь ей того, чего она больше всего желала?

— Она мертва, — я покачала головой.

— Ты съела ее силу, ее магию, ее дух, а это и есть все, чем она была, — просто духом. Возможно, все сработало не так, как она хотела, но она внутри тебя.

— Она меня не контролирует, а это именно то, чего она хотела.

— Действительно, но она там, Анита, она пытается понять, как ты работаешь, как новый автомобиль. Может быть, то, что происходит с Дамианом, — это ее обучение использованию педали газа или управляемому заносу.

— Нет, — это прозвучало очень уверенно.

— Тогда, если это не Мать, это ее сила, и если ты не наращиваешь узы между тобой и Дамианом, эта сила обращается с ним, как с беглым вампиром.

— Беглым вампиром? Что, к херам, это значит?

— Когда она больше материальной, чем духом, то иногда вампиры, которых она хотела приблизить к себе, сбегали от нее. Они убегали так далеко, как только могли. Она посылала нас привести их, но потом ее сила возросла. Она смогла охотиться за ними в их снах, мучая их до тех пор, пока они не делали то, что она хотела.

Я обдумала все им сказанное и, наконец, спросила:

— Что мне сделать, чтобы он стал ближе ко мне? То есть, вот же он, прямо здесь, держит мою руку.

— Ты из линии Жан-Клода, ну, или твоя сила. А это значит, что вожделение — то, чем ты для этого можешь воспользоваться.

Я посмотрела на него.

— Что за взгляд, Анита? У тебя раньше бывал секс с Дамианом, и он достаточно красив для мужчины. Почему ты от него так шарахаешься?

— Я обещала Кардинал и Дамиану, что буду уважать их моногамию.

— Она забрала вещи, Анита. Думаю, между ними все кончено, — сказал Бобби Ли.

Я покачала головой:

— Кардинал определенно королева драмы, девушка крайностей.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Дамиан.

— То, что я не буду отбрасывать вариант, что она съехала, чтобы посмотреть, как сильно ты ее любишь.

— То есть, посмотреть, как сильно я буду по ней скучать.

— Что-то вроде того.

Он покачал головой.

— Я провел века, пресмыкаясь перед Той-Что-Меня-Создала. Я не желаю это повторять, — он указал на комнату, выглядевшую так, словно она принадлежала не ему, а кому-то другому. — А перед Кардинал я пресмыкался уже достаточно.

— Если отношения завершены, то обещание чтить их моногамию тоже не имеет силы, — подал голос Каазим.

— Я чувствовала, как сильно ты ее любишь, — сказала я.

— Ты держишь мою руку. Я уберу щиты. Ты сможешь точно узнать, что я чувствую.