Захоти я сейчас произнести что-то разумное, я бы просто не смог это сделать, но по мере разговора между собой окружающих, в моем разуме словно бы заполнялась некая таблица. В первой ячейке значение слова, во второй его звук, в третьей — некий паттерн из пучка нейронов, в которые надо подать напряжение, чтобы язык нужным образом сложился

Полностью сосредоточившись на сборке своего семантического ядра, я поначалу даже не улавливал смысла того о чем говорят окружающие — просто выдергивал одно слово за другим, не пытаясь выстроить между ними связь и понять картину в целом — просто осматривал песчинку за песчинкой, не замечая дюны. Пока что это было пределом моих сил, но в какой-то момент, видимо когда таблица заполнилась достаточно и я начал усваивать не только отдельные слова но и понимать их сочетания, меня вдруг озарила здравая мысль, что говорят то они, обо мне.

— Доктор — обратился к кому-то из присутствующих женский голос, и я снова впал в некий ступор — каковы ваши прогнозы? Мой сын выживет?

Понимание смыслов, отставало от аудиального распознавания слова как просто сочетания звуков, обозначающих какой-то предмет. Моя семантическая таблица работала через третьи руки, какого-то своеобразного посредника между моими двумя жизнями. Одна из жизней — главная, та в которой я жил в Москве и работал режиссером, содержала в себе понятийные определения, и аудио-визуальные ярлыки привязанные к ним, назовем ее таблицей номер один. Я знал что слово доктор, означает человека который занимается лечением, и соответственно наоборот — человек который занимается лечением, это доктор.

Моя жизнь которую я, как мне кажется, выдумал в коме, содержала свою базу аудиовизуальных ярлыков на некие определения, ее можно условно назвать таблицей номер два, но я из первой жизни, очнувшись и внедрившись в этот странный глюк — свою вторую жизнь, мыслил понятиями из таблички номер один. Звуки которые я слышал, мозг тупо не понимал. Оперировать с понятийной базой таблицы номер два, он не мог. Поэтому работала какая-то странная система, условно назовем ее тугодумием. Мозг распознавал звук, подгружал в таблицу номер два, искал там определение, потом брал это определение и искал по таблице номер один, и наконец выдавал слово. Все таки человек мыслит зачастую именно словами а не образами. Это даже не похоже было на разговор на иностранном языке, языков в своей прошлой жизни я знал девять штук и на всех мог достаточно неплохо изъясняться. Там все работало как-то проще — в понятийную таблицу с определениями, добавлялся еще один столбик с новым иностранным словом и все, понятие оставалось одним и тем же, просто слова менялись. Так например когда я слышал ну допустим слово "driver" мозг соединял его с условным словом "водитель", а оттуда уже вытаскивалось определение. Здесь все работало как-то иначе, намного медленнее, потому что различались определения.

Услышав слово на местном, я искал в своем семантическом ядре местное понятие, которое ему соответствовало, потом брал это понятие, и шел к старому семантическому ядру, там искал максимально приближенное понятие, потому что они отличались, извлекал из таблицы нужное слово и передавал его в сознание для осмысленной работы с образом.

Не знаю сколько времени у меня уйдет на то чтобы окончательно объединить два семантических ядра, но пока что работало это плохо.

С головой нырнув в размышления о принципе обработки мозгом информации, я прослушал половину разговора, но вроде как врач убеждал женщину — видимо мою, ну пусть будет, нынешнюю мать, что вообще-то я живой, и даже ненадолго приходил в себя, сумел даже вспомнить и назвать свое имя.

Я задумался когда это я успел представиться и переключив сознание на эту мысль, едва снова не упустил нить диалога.

— Станет ли он прежним? Он последний мужчина в роду, более того, единственный в роду маг. От него зависит очень многое.

— Я понимаю ваше волнение — ответил мужской голос который я определил как моего лечащего врача — ничего не могу сказать о его душевном здоровье, но телесно, процесс восстановления идет.

Я почувствовал прикосновение к руке, а потом ладони вдруг стало как-то холодновато, точнее чуть холоднее чем было. Я понял что с ладони сняли повязку.

— Есть проблемы с кожным покровом и мягкими тканями, но на руках кожа традиционно восстанавливается в первую очередь, и вот смотрите, на ладонях она уже есть.

— Что с его руками? — услышал я удивленный голос нынешней матери — это не его рука.

— Ну, учитывая что когда он сюда попал у него ни рук ни ног вообще не было, это большой прогресс, дайте ему немного времени.

— Эти шрамы, у него не было таких шрамов на ладонях.

— Сейчас он сам один сплошной шрам.

— А он станет прежним? Это вообще мой сын или вы просто создаете какого-то нового человека?

— Я сделал все что мог — я почему-то был уверен что врач пожал плечами — когда он сюда попал, душа почти отошла от тела. Мы вытащили его буквально из сопряжения.

Мозг подставил слово, и я не поняв контекста, принялся разворачивать понятийную цепочку, извлекая из таблички интересующее меня определение, впрочем врач тут же начал читать лекцию моей матери, и я решил что лучше прислушаться к нему.

— Понимаете, это очень сложная работа — все в нашем мире, да и не только в нашем, если вдруг где-то есть еще какие-то миры, сходится в одну точку. Ученые полагают что и вышло все когда-то оттуда. Будущее, прошлое, "если" и "может быть" в конечном счете сходятся где-то в одном месте, именно туда устремляется все что перестало существовать. Его душу удалось выловить уже на самой границе небытия, а работать нам приходилось в авральном режиме. Никакой его вещи, никакого образа, лишь образ его как мага, имя ну и тот интересный факт что погиб он от удара молнии. Понимаете, все несуществующее на границе бытия и небытия — это души других людей, существ, может быть каких-то богов или демонов, возможно даже, отголоски погибших планет или целых миров, все сущее переставшее быть, пришлось отсеивать буквально по трем-четырем параметрам.

— То есть вы вполне могли затащить сюда демона, бога, нечто неразумное или вообще переставший существовать мир?

— Нет конечно. Никаких богов, демонов или неразумных созданий. Они просто не приживаются. Эксперименты ученых никогда не приводили к успеху. Сущность не являющаяся человеком, просто не сможет стать человеком. Легенды об одержимости демонами — это всего лишь сказки. Демонов не бывает. Точнее они вероятно, где-то есть, потому что небытие просто забито остатками всякого, что людьми не являлось никогда, но в бытии, как минимум в нашем, если вдруг где-то есть какое-то другое бытие, никаких демонов нет. Только люди. Теоретически конечно был шанс ошибиться, но в подобных случаях, пусть они и редки, ловят как правило, крупной сетью. Профессиональный медиум вам объяснил бы лучше, но ловцы, грубо говоря, задают некий шаблон и все что под него не подпадает просто проходит сквозь ячейки сетки. Разумеется попадается много лишнего, но оно как правило, очень далеко от нашей действительности, эти огрызки былого, просто не могут снова быть, все что не являлось человеком крайне схожим с тем кого мы ищем, просто не сумеет остаться в теле, надо просто поймать среди всего прочего то, что когда то было нашей целью. Повезло что сделать это удалось быстро. В тот момент, во всем небытии, во всем только что переставшем существовать во всех возможных "будущих", "прошлых", "если" и "может быть", было очень мало остатков того, что считало себя существом сравнимым с человеком, считало себя чем-то что можно было бы образно сравнить с нашим понятием маг, что имело бы нечто могущее быть охарактеризовано как имя, которое могло быть выражено звуком, и конкретным звуком — Арт, ну и к тому же скончалось от удара молнией. Единственное что смогло бы подойти по параметрам, чисто теоретически, это иная версия вашего сына или нечто очень близкое к нему из иной версии нашего мира… Если верить конечно же нашим ученым, приверженцам "теории фолианта".