— Господин! — к нему бросился надзиратель. — Этот рыцарь забрал моих рабов и…

— Нашел время думать о такой чуши! — закричал мертвец и просто ударил того кулаком уничтожая пустую голову. — Так! Ор! Что ты тут устроил!

— Выполнял последний приказ Бахока, — отвеваю ему.

Ну, Бахок ничего не приказывал, однако против моих действий он явно не был. Так что из цеховой солидарности я так думаю, он был бы не против моих действий. С него уже вряд ли спросят.

— Делай что хочешь, — махнул тот рукой. — Однако сам будешь следить за ними, под свою ответственность!

— Принимается.

— Выдайте им место под охраной, а об остальном позаботится сам Ор.

После этих слов Старший Рыцарь Смерти ушел по своим делам, а стража успокоилась, что удалось избежать битвы. Я все же дал разоружить авантюристов, но цепей и клеток удалось избежать.

Ко мне вскоре подошел тот самый старик, который явно был среди рабов главным, ну или ему доверяли остальные просто.

— Благодарю за наше спасение, рыцарь, — сказал он. — Однако зачем вам было нас спасать и заступаться?

Поворачиваюсь к явно с трудом стоящему деду. Тот был на вид весьма крепким, но голод и тяжелые условия давали о себе знать, но бородатый седой мужчина на одном упрямстве отказывался падать.

— Когда-то я был паладином, — отвечаю ему. — И пускай я сейчас такой, но я еще не забыл о своих клятвах и долге. Я давно хотел помочь вам и сейчас хочу, но понимаю, что это… все что в моих силах.

Старик некоторое время молчал.

— Мы благодарны тебе за наше спасение, — поклонился старик. — Мое имя Хагрин, я священник Солярис.

— Мое почтенье вам, святой отец, — кивнул я. — Можете звать меня Ор. Это все что я помню о своем имени. Ор из Ордена Выжигателей Пустоты.

— Хм-м-м… наслышан я о вашем ордене, господин Ор, — нахмурился он. — Пугающие вещи порой говорят о вас.

— Репутация у нас не слишком добрая, но долг свой мы чтим всегда.

— Я так понимаю, вы из бродячих паладинов, — заметил Хагрин. — Это легко понять, ведь богов вы не поминаете, даже темных.

Бродячими паладинами называют тех, кто обычно оторван от своего ордена на долгие годы. Эти воины света обычно присоединяются к авантюристам и участвуют в вылазках в небольших командах. Если основные солдаты ордена стараются держаться вместе и выступают в бой единым строем, то бродячие предпочитают быть самостоятельными. Такие как мы несем Свет и Справедливость туда, где порой зло не всегда явно себя проявляет.

Это же объясняет, почему у меня столько специфических знаний как умение читать следы, понимание анатомии и способность понимать следы укусов и прочего. Наставник Логрек сам был бродячим паладином, и он взял меня на воспитание, когда я вступил в орден.

— Я не могу ничего обещать вам, но постараюсь помочь, — сказал я старику.

Тот кивнул и ушел успокаивать своих собратьев по несчастью, а я же остался стоять и думать, как теперь быть дальше. Хороший поступок я совершил, а вот что теперь с ним делать и как разрешить назревающие проблемы еще не придумал…

— Ох, и ведь может, не понадобится.

Пожиратель где-то там и скоро он придется сюда….

- Убирайся отсюда! — его голос прозвучал сквозь шум взрывов и разрушающегося замка. — Уходи! Защищай ребенка!

- Но… — пыталась возразить она. Она не желала оставлять своего любимого сражаться в одиночку.

- Ребенок важнее! Скорее!

Заскрежетав зубами, темная эльфийка все же поддалась на его слова и бросилась бежать. Он прав, защита их еще нерожденного дитя куда более важное дело. Берит сможет позаботиться о себе, он сильный, он победит Избранного, а ей нужно позаботится о другом…

Долорэ остановилась, когда дорогу ей преградил он…

Рыцарь с сияющими глазами…

И в этих глазах она увидела лишь смерть…

— НЕ-Е-Е-ЕТ! — резко проснувшись, она тут же схватилась за свой живот.

Рана давно затянулась и исчезла, но после таких снов всегда болела снова, словно тот рыцарь вновь поразил её в тот миг. Один из соратников Избранного не дал ей тогда спокойно уйти и попытался остановить. Долорэ все же удалось уйти, но ценой…

— Все хорошо, все хорошо, все хорошо, — дрожа, говорила она.

Некогда прекрасная эльфийка, а ныне матка пауков она все никак не могла забыть тот день триста лет назад. И пускай ей удалось добиться своего и исправить то, что было сделано, но страх все равно не собирался отпускать.

— Я ведь перестала видеть эти сны… Почему они опять мучают меня?! — прошептала Долорэ.

За триста лет можно многое забыть, но мать потерявшее свое еще не рожденное дитя такое забыть не может. И вот, когда она все же добилась своего, когда она родила свое несчастное дитя, кошмары вернулись. Тот рыцарь снова преследует её во снах, снова напоминает о себе.

— Ты мертв…мертв… мертв… — повторяла она. — Ты не отнимешь у меня больше мое дитя… Никогда! Никогда!

Её голос разнесся в тишине пещеры, пугая всех, кто еще оставался здесь.

Неожиданно, какой-то шум раздался со стороны входа.

Она повернулась к нему и увидела… своего мальчика…

Тот медленно шел к ней, пошатываясь и ковыляя ногами.

— А-а-а-а-а-а! Аругель! — она тут же притянулась к нему и успела поймать, когда тот не удержался на ногах и рухнул.

Тело её мальчика опустилось в её руки.

— Раны! Кровь! Что случилось?!

Она тут же начала обрабатывать его раны и лечить своего малыша. Пускай умом она понимала, что такие повреждения ничто для демона, но больное сердце не слушает логику.

— Фохот! Ко мне! — отдала она приказ.

Старый паук моментально явился на её зов.

— Что случилось с ним?!

— Это все Бахок, — ответил один из её первых детей. — Огр пожертвовал собой, но ранил юного господина. Ужасный взрыв сотряс весь Дункельхейд. Не тревожьтесь, матушка, он очень скоро поправится.

— Еды! Принесите ему еды! Все что у нас есть! Немедленно!

— Но, матушка, — пытался возражать Фохот. — Если мы сейчас потратим все, то нам самим будет нечего…

— Молчать! — зарычала она. — Выполняй мой приказ!

— Да, матушка, я распоряжусь! — поклонился колдун и тут же ушел исполнять.

Сама же Долорэ обняла своего сына и крепко прижала к себе…

Мама рядом, мама слышит,

Спи скорей мое дитя.

Ночь прохладой снова дышит,

И в кроватку нас зовя…

В тронном зале повисла неприятная тишина, когда прозвучали мрачные новости. Явление Высшего Пожирателя, его прибытие на Мясной Рынок и смерть Бахока — все это прозвучало в полной тишине, которую никто не решался прервать. Лидеры Армии Наследника, представители вампиров, ведьм и призраков слушали доклад и ужасались тому, что случилось. Некоторые были сами в эпицентре тех событий, кто-то отсутствовал, так как у него были дела в центре города, но не заметить огромный кратер на месте где раньше был Рынок, не могли.

Сейчас центр города был заполнен остатками наемников и другими союзниками, а их лидеры собрались в тронном зале королевского дворца. Зал, сохранивший еще следы давнишней битвы между Повелителем и Избранным, был погружен в мрачное молчание.

На троне, что когда-то принадлежал Бериту, восседал Король-Скелет Пролатус и обдумывал услышанное. Новости были столь шокирующие и неожиданные, что даже его обычное состояние депрессии и отчаяния отошло на второй план, а видения и миражи прошлого отступили.

Архейн Красный был погружен в какие-то свои мысли. Мало кто мог понять, о чем думает высший лич и один из советников Короля-Скелета. Багровые огни в пустых глазницах периодически пульсировали, показывая мыслительный процесс.

Высшая Сестра Мабан, что прибыла, как только услышала тот ужасный взрыв, разнесшийся на весь Дункельхейд, также не могла поверить в реальность происходящего. Она и сама часто имеет дело с демонами в своих рядах, но на фоне Высшего Пожирателя те запертые в пещере суккубы просто мелочь.