– Да неужели? Ну, значит, вы художник… – нахмурил обе лохматых брови экстрасенс.

– Нет, я ни художник, – завертел головой Фёдор.

Пётр будто удивился собственному промаху, но не сдавался и, подвывая широкими ноздрями, продолжил поражать.

– Может быть, вы поёте?.. возможно, танцуете? Или… подождите, подождите!.. я вижу белый пластилин. Очевидно, вы скульптор…

– Да! – обрадовался клиент. – Я лепил черепашек в детстве. Но как вы догадались?

– Это моя работа знать всё о своих гостях. Я вижу Венеру, ощущая Луну, мне близка ваша боль в Уране.

Экстрасенс удовлетворённо откинулся на спинку стула, продолжая, шаблонно гудеть. Лоб его вспотел, лоснились губы. Достав платок, он вытер лицо и, наконец-то, заткнувшись, спросил:

– Почему вы так жестокосердны к себе? Зачем бросили своё призвание? Вы могли бы стать больше, чем сам Церетели. Вы могли бы ваять, как…

Познания в скульпторском искусстве и теми, кто владеет им, закончились именно на этой грузинской фамилии. Церетели был как-то связан с пчёлами и русским царём. Российских государей экстрасенс знал сносно, но при чём здесь трудолюбивые насекомые, он не помнил. В голове всплыл образ памятника Петру первому и где-то внизу, по набережной прогуливался бывший мэр столицы, который жуть как любил устраивать праздники мёда в Москве.

Картина стала проясняться, как вдруг предательски заурчало в животе. Сигнал означал, что нужно срочно потратить несколько купюр на дополнительный завтрак и как можно быстрее избавиться от тракториста.

Тонкая нить беседы ускользала. Недосказанность после горлового пения наводила уныние. Фёдор почувствовал незапланированное расставание с проницательным чародеем.

– У меня только черепахи получались. Из пластилина, – возвращал он в реальность Петра.

Экстрасенс вздрогнул, будто проснулся и негромко рассмеялся.

– Конечно, из пластилина. Из чего же ещё?

Пётр сложил руки на животе, придавая важности, заставляя желудок умолкнуть, и решительно пошёл в наступление.

– Так что же случилось у вас? Чем могу вам помочь? Расскажите всё не таясь, не скрывая. Откройте душу. Доверьтесь мне.

Фёдор ёрзал на стульчике, морщился. Он стеснялся. Начал издалека.

Тракторист что-то мямлил про трактор, лепетал о скользких форсунках и некачественной солярке. Просил наградить здоровьем напарника-алкаша и жаловался на какую-то Катьку – то ли жену, то ли соседку. Фёдор сетовал на плохое качество водки в подвальном магазине под названием «Эльбрус». Говорил много, сумбурно. И уже в конце, как бы невзначай, когда вроде бы излил душу, исчерпав горюшко до последней капли – нашептал, что вчера вечером, роя траншею, совершенно случайно нашёл грандиозный клад.

Клад был очень тяжёлый, потому что сундук был полон золота и прочих драгоценных камней. Ему, конечно, повезло, но поступил он всё-таки подло, бессовестно скрыв от товарищей по бригаде находку. Теперь его мучила совесть. Было ужасно стыдно перед коллективом. Вот и пришёл, чтобы стыд унять, – и так, между прочим, продать барахлишко.

 Федя намекнул, что он ни какой-то там лапотник и давно уже следит за деятельностью чародея, и точно знает, что Петя Золотов – шарлатан, каких не сыскать, потому что прочитал форум одного Подмосковного города, где врачевал чародей. Но, главное, что знал тракторист, что Петя невероятно хитёр и, без сомнения, может выгодно продать клад, и за это Федя, готов поделиться маленькой долею бесценных сокровищ.

В комнате наступила тишина. Даже желудок Петра воздержался от стонов. Экстрасенс задумался, взвешивая и оценивая шансы и барыши. Первый клиент оказался скользким типом. Но, клад… он ведь есть и его надо… его можно… его необходимо освоить!

Пётр отложил в сторонку магическую книгу. Спрятал карты Таро. Вслед за картами исчезли колдовские свечи. Все эти безделушки бесполезны, когда речь идёт о деньгах, которые золотом Эльдорадо открывают небывалые перспективы сладкого будущего. Экстрасенс уже видел зеркальный дом у моря – тёплого Средиземного моря. Но только не в Барселоне. Там вечно бунтуют, там бродяги, арабы и меткие голуби у фонтана…

– Эй, товарищ колдун, ты ещё здесь? – спросил Федя, прервав заоблачные мечты.

По привычке Петя хотел снова завыть ноздрями, но скоро одумался и поинтересовался:

– А сколько там, в смысле денег?

Фёдор раскинул руки в стороны, размахивая промасленной фуфайкой.

– Там много. Там до фига!

– Я хотел бы услышать конкретную цифру. До фига, это сколько? – понимая, что ответа не дождаться, всё равно спросил экстрасенс.

Тракторист понял, что попал точно в цель и тут же заговорил напрямую:

– Послушай меня, охотник за приведениями, там миллиарды! В ломбард столько не сдать, понимаешь? Нужно ехать в Москву. У тебя есть джип. Мы сядем в твою машину и поедем к людям с большими деньгами. Ты с ними договоришься, иначе, зачем ты нужен? А когда ты найдёшь покупателя, и мы продадим всё до последнего камушка, я поделюсь с тобою денежкой, оттого что абсолютно нежадный – и десять процентов твои. Договорились?

Озвученная сумма, а скорее циферка – не сказать чтобы расстроила Петра, она, скорее, заставила собраться.

– Мало! – твёрдо сказал экстрасенс.

– Мало? Тогда сколько? – огласил назревший вопрос Федя.

Пётр давно работал с людьми и таких простачков, пахнущих бензином, он щёлкал словно семечки на стадионе. Вступать в мелочные споры о сумме вознаграждения, совершенно неразумно, если учесть тот момент, что можно забрать всё до пожухлого цента.

– Девяносто процентов! – ошарашил ведением бизнеса Петя. – Остальное твоё!

– Нет, так не пойдёт, хитрая твоя рожа, – хмыкнул Фёдор на неслыханно наглое предложение. – Ты, родной, ищи себе другие клады, а я ухожу.

– Стоять! – зарычал Петя, показав ключи от входной двери. – Куда собрался, а ну-ка, сядь на место!

– А то, что? – ощерился Федя, расстегнув замасленный пиджачок, под которым пряталась тельняшка десантника. – Может быть, подерёмся? Или ты порчу на меня наведёшь? Сиди и не дёргайся, бегимот. И ключи отдай, пока я тебя не размазал!

Пётр слыл неглупым малым. Уважал силу. В обстановке временного разногласия, которое всегда можно уладит, он решил поступить рачительно и быстренько примириться.

– Давай пополам? По-братски, – предложил он.

– Двадцать процентов, – покачал головой прижимистый клиент.

– Деньги большие и риск велик. Двадцать, этого не достаточно, – махнул пухлой рукой экстрасенс.

– Даю тридцать. Тридцать процентов и плюс: учишь меня своему ремеслу, – решился Фёдор.

Пётр Золотов призадумался: где тридцать процентов, там и все сто. Потому согласился.

– Ладно, по рукам, – почесал живот чародей. – Только чему я могу научить тебя? Какое здесь ремесло? Неужели ты веришь, что я слышу зов Венеры, и наблюдаю Луну в десять часов утра? Видишь эту книгу – да грош ей цена! Я заказал её в интернете, заплатив всего тысячу рублей. А карты Таро? Да я сам до сих пор не знаю, что за картинки на них нарисованы. Переворачиваю рубашкой вниз и рассказываю наивным людям о наличии или отсутствии казённого дома, в зависимости от сытости желудка.

Фёдор улыбнулся. Его лукавые глазки блеснули, и он уточнил:

– Значит, народ зря к тебе ходит? Последнее несут – всё пропадом?

– Не-ет… здесь ты неправ. Понимаешь, брат, я умею дарить надежду. Если не верить в чудеса, то и колдовство не поможет. Люди приходят душу излить, пожаловаться на тоску-печаль. Но я ведь не господь, не могу решить всечеловеческие запросы, а вот свои – могу. За счёт горемык, конечно, – рассмеялся Петя, словно услышал свеженький анекдот.

***

Видел я собственными глазами, как Пётр Золотов выложил всю правду о себе. Как хвастался недвижимостью в столице, кичился представительским транспортом в количестве трёх штук, как безделушками козырял. Говорил, что часов дорогих у него чемодан и костюмов итальянских не счесть. Многое рассказал чудотворец, а откровения его я наблюдал не один. Вместе со мной смотрели на Петино признание тысячи глаз.