Это еще одно преступление большевиков. Когда страна сможет выйти на уровень 1914–1917 года? Сто лет оказалось мало. Сколько еще пройдет времени? Наши дипломы ВУЗов не признаются в мире до сих пор, за исключением двух, трех, указывая на низкий уровень профессорско-преподавательского состава, а отсюда и общеобразовательной подготовки студентов. В армейской офицерской среде до сих пор нет того уровня, который был у царских офицеров. До сих пор хамство в отношении подчиненных продолжается. Крики и мат – вот система командования в армии. Это оазис хамства, пошлости, безграмотности, не знание боевой техники, солдафонство. Крестьянские дети продолжают традиции безграмотных офицеров 20–40 годов. Это передается из поколения в поколение последние сто лет. Редко встретишь интеллигентного, грамотного военного. В среде рядового состава до сих пор процветает «дедовщина» или «годковщина». Началось это после октября 1917 года. Тогда в армию стали брать бывших уголовников. Они начали привносить тюремный быт в армию. До этого уголовники не имели право служить.

Индивидуальный и жизненный путь и среда воспитания. Люди, родившиеся в конце XIX века видели жизнь при царе. Жизнь в это время была хорошая, работающие люди жили хорошо, как на селе, так и в городе. Если эти люди были нормальные, не алкаши и лодыри. Машинист тепловоза мог позволить себе иметь 5–7 детей. Жена не работала. Ей помогала в семье няня и повариха, которые получали зарплату от одного работающего в семье. На селе люди жили в достатке, у них было все необходимое для жизни. Семьи были, как правило, многодетные. Воспитанием занимались родители и церковь. Церковь – это нравственный, объединяющий нацию стержень. Церкви были во всех селах. В церковь ходили все жители. Там были многовековые традиции. Священник воспитывал любовь к отечеству, царю, помазаннику божьему, учили школе при храме, помогал преодолевать жизненные трудности. До революции среда воспитания была хорошая. Люди воевали в Первую мировую за царя и отечество. Воевали стойко, храбро, смело. Было известно за что воюют. Четко и ясно.

Комиссары были двух типов. Первые. Термин «министр», после октябрьского переворота, заменили на термин «народный комиссар». Термин «министр» ассоциировался у народа со словосочетанием «министры – капиталисты, буржуи» т. е. с людьми далекими от народа, купающимся в комфорте и роскоши. В 1946 году они снова стали министрами. Вторые – комиссары в армии. Этот комиссар – назначенный специальный представитель политического руководства правящей партии большевиков, осуществлявший политический надзор за военным командованием и личным составом. Мы говорим о комиссарах в армии.

Большевики не были первыми, кто придумал в армии комиссаров. Еще в XVI веке в Италии в наемных войсках были введены комиссары, которые контролировали командиров, чтобы те не изменили своим хозяевам. Позже комиссары вводились в других странах и всегда во время революций. Это было и во Франции после Великой Французской революции и в США во время войны за независимость. Тогда комиссары тоже контролировали командиров, воевавших на стороне колонистов. Они также контролировали моральное и политическое состояние личного состава. В России комиссары впервые появились после Февральской революции. Они контролировали офицеров, которые не проявляли согласие с новой властью. Большевики продолжили эту практику. Так Троцкий вспоминал: «При Муравьеве в 1917 году состояло четыре матроса и один солдат, с инструкцией – глядеть в оба и не снимать руки с револьвера. Таков был зародыш комиссарской системы». Муравьев В. А. – это подполковник царской армии, который был назначен начальником обороны Петрограда. Комиссарам была дана властью задача надзора за командирами, которые все были бывшими царскими офицерами. Так, военным руководителем Северного участка отрядов завесы стал генерал А. В. Шварц, комиссарами при нем – с 14 марта 1918 г. П. П. Торгушин и A. M. Ковригин, а 15 апреля их сменили М. М. Лашевич и И. Т. Смилга. Военным руководителем созданного 29 марта 1918 г. Западного участка отрядов завесы был назначен генерал В. Н. Егорьев, комиссарами – И. М. Арефьев и A. M. Пыжев; у генерала К. К. Баинова – военрука Московского района комиссарами были М. Н. Тухачевский и Ю. В. Саблин. Эта тройка – командир и два комиссара составляли «военный совет» – своеобразный коллективный орган военного управления, решающее слово в котором естественно имели комиссары.

Ленин писал: «совершенно не за чем нам выкидывать полезных специалистов, но их надо поставить в определенные рамки, представляющие пролетариату контролировать их. Им надо поручать работу, но вместе с тем бдительно следить за ними, ставя над ними комиссаров и пресекая их контрреволюционные замыслы». И. Т. Смилга, став потом начальником политуправления РВСР говорил, что комиссары первоначально до такой степени не доверяли царским офицерам, что готовы были «в случае, если он вздумает нам изменить, выстрелить ему в ухо».

Институту военных комиссаров партия большевиков уделяла огромное внимание. За двадцать с не большим лет было принято очень много различных постановлений и решений, приказов. Началось 31 марта 1918 года, когда пленум ЦК партии большевиков обсудил вопрос о значении и роли комиссаров в армии. 6 апреля было опубликовано положение «О военных комиссарах, членов военных советов». Там говорилось, что «военный комиссар есть непосредственный политический орган Советской власти при армии»; говорилось о личной неприкосновенности комиссаров, их ответственности, обязательности их подписи под приказами военных руководителей. Особо подчеркивались и конкретизировались контрольные функции комиссаров. Заканчивалось положение определением порядка назначения комиссаров. Для объединения деятельности военных комиссаров приказом Наркомвоена № 270 от 8 апреля 1918 г. было создано Всероссийское бюро военных комиссаров (Положение о нем объявлено приказом РВСР № 49-а от 9 октября 1918 г.).

Позже, приказом Наркомвоена № 300 от 23 апреля 1918 г. в состав бюро был передан агитационно-просветительный отдел Всероссийской коллегии по организации и управлению РККА. По положению на Всебюрвоенком возлагалось руководство политической деятельностью военных комиссаров в главных управлениях военного ведомства, органах местного военного управления, управлениях военных сообщений, пограничной охране, в формируемых частях, а также организация контрразведки.

Так же приказами РВСР № 202 и № 203 от 13 и 14 ноября 1918 г. в состав Всебюрвоенкома включались военно-политический подотдел РВСР и политотдел Высшей военной инспекции и передавались функции по руководству деятельностью военных комиссаров центральных управлений армии.

По решению VIII съезда РКП(б) приказом РВСР № 674 от 18 апреля 1919 г. Всебюрвоенком упразднялось, одновременно создавался политический отдел РВСР как правопреемник бюро, переименованный 15 мая 1919 г. в Политическое управление (ПУ) РВСР. Начальник ПУ назначался реввоенсоветом и подчинялся ему в административном отношении. ПУР руководствовался как приказами РВСР, так и указаниями партии. Приказом РВСР № 824 от 12 мая 1919 г. права политотделов армий и дивизий были значительно расширены. Другими словами, комиссары стали обладать неограниченной властью.

До этого времени комиссары руководствовались все той же «революционной необходимостью». То есть, кто как вздумает. Что левая рука скажет правой – стрелять или нет. В июле 1918 года 5-й съезд Советов узаконил создание института военных комиссаров. Главная обязанность комиссаров – проведение политики партии большевиков, установления контроля за службой командиров, которые были все теми же офицерами и генералами царской армии. Комиссар обладал огромной властью и правами. Он контролировал командиров. Он мог отстранить и арестовать командира, если комиссар заподозрит, что командир проявляет нелояльность. Ни один приказ без подписи комиссара не подлежал исполнению. Комиссар не обладал военным образованием, он был надсмотрщиком над командиром. Это как на «гражданке» были ЧК, ОГПУ, НКВД, которые тоже контролировали политическую жизнь в стране, следили и выявляли всех недовольных советской властью. А таких было большинство. Комиссары решительно пресекали малейшие поползновения в поведении командиров. Это были жесткие, а где-то и жестокие люди. Занимались они и партийно-политической и идейно-воспитательной работой в армии. Это значит, они должны были убеждать солдат, что партия большевиков поставила «великие цели» по освобождению людей от царского ига, что эти цели «высокие, справедливые и правильные». Обязаны были заставить людей поверить в светлое будущее, ежедневно вбивая в голову солдат и командиров постулаты большевиков. Верили ли они, комиссары, сами в это светлое?