Драко действительно мог бы прочитать его мысли, но делать это сейчас казалось мерзким. Как будто окунуться в ванну с затхлой водой в квартире Деймона Донована. По большому счету, он вообще мог не покидать Мэнор, «подсмотрев» за Гермионой так же, как однажды он уже это сделал в ее квартире.
Одно «но» — не получалось.
Стоило ему только подумать об этом, как сознание словно с разбегу ухало в темный склизкий кокон, наполненный черной, непроглядно темной смолой. Вынырнуть из этого болота хотелось нестерпимо, поэтому даже вести задушевные беседы с Поттером казалось более приятной перспективой.
И сейчас он смотрел на него со смесью неприязни и удивления во взгляде.
— По старой дружбе? — с презрением спросил Гарри.
Драко начинало это раздражать.
— Ладно, Поттер. Оставь прелюдии и выяснение отношений для своей жены, — Малфой снова отбросил тяжелые мокрые волосы с лица, отчего ледяные капли больно обожгли лоб, — где Грейнджер?
Лицо Поттера приняло окончательно изумленное выражение.
— Что? Тебе-то это зачем?
Казалось, Гарри сейчас выронит волшебную палочку. И, судя по тому, как заходили желваки на повзрослевшем, подернутом щетиной лице школьного врага, кинется на Драко с кулаками.
— Просто скажи, это она была с Уизли? Или все же нет? — Малфой смотрел на собеседника холодными стеклянными глазами, будто боясь услышать положительный ответ.
Сердце стучало как в припадке, грозясь выскочить из грудной клетки, разбивая кости к чертовой матери, разрывая сухожилия. Даже непогода, обрызгивающая с ног до головы мелкой колючей наледью, отошла на второй план. Казалось, он бы согласился стоять так, пока не покроется коркой льда, лишь бы услышать «нет».
— Тебе какая разница? Позлорадствовать пришел? — зло выплюнул Поттер, напряженно думая.
Прошло несколько лет после окончания школы, за которые Малфой, кажется, стал меньшим спесивым ублюдком, чем был. Так или иначе, чем объяснить это полуночное явление под его дверью с такими вопросами? Тем более если молва приписывает ему кучу таинственных способностей, умений и тому подобной чуши. Если бы это было правдой, он давно бы прочел его мысли. Хотя за это время Гарри все-таки неплохо продвинулся в окклюменции…
Рон вернулся внезапно, без предупреждения.
Пару дней назад Джинни, заговорщически подмигнув, пообещала, что вечером его ждет сюрприз. Искренне надеясь, что это Молли решила забрать Джеймса на вечерок и теперь можно просто сходить в кафетерий в Косом переулке, посмотреть телевизор, принесенный недавно Артуром Уизли в качестве подарка, и, наконец, спокойно выспаться. Не тут-то было.
За ужином его вместе с Джинни и Джеймсом ждал загоревший и, кажется, вполне оправившийся Рон. Друг усиленно поедал жаркое, весело рассказывал о драконах Чарли и был абсолютно доволен жизнью. С ним в доме стало будто еще ярче, даже Джинни ходила по комнатам, весело напевая себе под нос быструю песенку.
А сегодня… что произошло сегодня, никто до конца точно не знал. Пожар, внезапно охвативший заведение мадам Паддифут унес жизни нескольких человек, двоих оставил калеками, Рон до сих пор находился в магической коме. Приподнятое настроение, царившее в доме Поттеров, исчезло без следа.
С кем друг пришел к мадам Паддифут, Гарри не знал. Опознать в его спутнице Гермиону, якобы узнанную кем-то из очевидцев, было невозможно, настолько обуглилось тело. Гарри сам видел обожженные останки, но были ли они при жизни его подругой, сказать не мог. Визит к родителям Гермионы ничего не дал, они сами не видели дочь уже давно и беспокоились отсутствием новостей. Пугать их заранее никто не стал, ведь волшебная экспертиза состоится только завтра.
А теперь перед ним стоит мокрый и продрогший Драко Малфой, с одним-единственным вопросом.
Ответа, на который Поттер дать не мог, хотя и сам очень надеялся, что те почерневшие неузнаваемые куски мяса, еще утром бывшие здоровой и, наверняка, красивой девушкой, не были Гермионой Грейнджер.
— Если бы я хотел позлорадствовать, Поттер, явно бы не пришел к тебе посреди ночи, — голос Малфоя не был ни горьким, ни взволнованным. Он был холодным и пронзительно напряженным, как если бы дождь умел воспроизводить что-то, кроме шелеста. Голос непрекращающегося ледяного дождя был бы таким же.
— Гермиона… м-м-м… нездорова, — продолжил Драко, — и мне нужно знать, где она.
— И с чего такой интерес?
Малфой зло сжал кулаки. Пока они тут ходили вокруг да около, усталость окончательно навалилась на него. О чем только можно было думать, придя к этому мальчику-который-триста-раз-спас-мир? Что он так просто выдаст, где его подружка (если он и сам знает, конечно)? Неудивительно, если через пять минут кто-то из них не выдержит и завяжется драка.
Драко напоследок взглянул в решительно блестящие глаза бывшего гриффиндорца, такого же растерянного, как и он. Они походили на мокрых, потасканных котят под эти дождем — оба промокшие, с посиневшими от холода, упрямо сжатыми в нитку губами. И пусть все думают, что над Поттером разве что нимба не хватает, а он сам прячет дьявольские рога и хвост — сейчас они, одинаковые, каждый в своем тупике, не понимают, что делают в эту минуту здесь рядом друг с другом. И даже сейчас не могут просто нормально поговорить, потому что оба не знают, где Гермиона.
Осознание этой простой истины — что Гарри и сам не знает, тело ли его подруги лежит сейчас в морге Святого Мунго, — окончательно выбило Драко из колеи. Воинственно расправленные плечи опустились, и он плотнее укутался в мокрое, заледеневшее пальто.
Единственная разница между ними в это мгновение — Поттер имеет право волноваться за Грейнджер, а он, Малфой, нет. Потому что есть лучшие друзья, а есть такие, как он, — мужчина, о котором этим лучшим друзьям не расскажешь. Точно так же, как и Драко не сможет ответить на вопрос — почему она, столь не похожая на девушек, с которыми он привык иметь дело, неидеальная, взрывная, чересчур умная и совершенно несовершенная, стала настолько важна ему? Настолько, что он готов мокнуть под дождем, выжимая остатки разума из ее героического дружка?
Драко трансгрессировал мгновенно, не произнося не слова, только мысленно представив ворота Мэнора.
Гарри Поттер остался на площади Гриммо мокнуть под дождем, искренне не понимая, зачем к нему приходил Драко Малфой. И почему он так и не ответил на его вопрос.
Бессонная ночь и переохлаждение явно не прошли просто так — утром, после пары часов беспокойной полудремы, Малфой едва нашел в себе силы подняться с постели. Время неумолимо торопилось, и если еще вчера ему нужно было найти одного человека, то теперь его проблемы возросли вдвое.
И еще неизвестно, какую из них нужно было решать быстрее.
Впрочем, он точно знал, где можно было попытаться найти лазейку, чтобы найти не только Гермиону, но и Деймона Донована. Отмахнувшись от Хуки, вещавшего что-то про завтрак и Нарциссу, Драко направился прямиком в библиотеку, ровно туда, где еще вчера Грейнджер с упоением зачитывалась очередной книгой. Она так и лежала рядом с высоким уютным креслом, пестря дотошно вложенными закладками.
«Древнейшие необратимые проклятия». Не совсем то, что ему сейчас нужно.
Сосредоточившись, Малфой перебирал корешки книг, внимательно вычитывая названия.
Проклятия, магические обряды, заклинания, души умерших, зельеварение… усмехнувшись при виде толстенного фолианта под именем «Занимательные яды» (конечно, что же может быть занимательнее и веселее, чем какое-нибудь смертоносное варево!), Драко в задумчивости вернулся к позолоченному тиснению на небольшой неприметной книжке.
«Обряды обретения».
Может сработать. Конечно, бегать по мэнору с воплями «Акцио Грейнджер!» он не собирался. Но вполне возможно, что в книге будет хоть какая-то зацепка…
Высокая темноволосая женщина почти с нежностью смотрела в огромное зеркало в позолоченной раме, в хрустальной поверхности которого отражался Драко Малфой, с остервенением перебирающий пыльное содержимое стеллажей гигантской фамильной библиотеки.
