— Это, Гермиона, секрет мой. Спать спокойнее будешь, да и мне проблем меньше, — отрезал великан. — Сама знаешь, я Малфоя терпеть не могу, да и якшаться с бывшими Пожирателями не собираюсь, но… белобрысый, кажется, действительно на нашей стороне. Вроде и слизняк, но злого умысла в нем нет. Да и башкой хорошо варит.

Гермиону угнетали размышления по поводу всего происходящего, поэтому, желая расслабиться, она решила по прибытии домой навести в квартире порядок.

Пропавшие студенты, пусть и лишившиеся памяти и магии, находятся в Хогвартсе под наблюдением надежных людей, а значит, в безопасности.

«Хотя, какой уж там, когда их дальнейшая судьба хоть на минуту зависит от Малфоя!» — с этой мыслью Гермиона схватилась за тряпку. Несмотря на свои исключительные магические способности, прибралась в квартире она обычным способом, собственными руками педантично истребляя пыль и грязь. При этом она громко распевала песни, услышанные по заговоренному магловскому радио.

За своим оглушающим и, будем честны, не очень талантливым пением Гермиона не услышала требовательного стука в дверь. Откликнулась она только тогда, когда створка буквально тряслась от нетерпеливого грохота. Естественно, ее квартира была заговорена от магического проникновения, поэтому посетителям не оставалось ничего другого, как ждать, пока хозяйка откроет им.

— У тебя отвратительный слух, Грейнджер, — первое, что она услышала, поинтересовавшись личностью прибывшего.

Гермиона не поверила своим ушам и, наплевав на все правила безопасности, резко распахнула дверь. Она надеялась ощутимо ударить Малфоя (черт, конечно, только он мог обладать настолько мерзким голосишком) по его ненавистной голове, но тот предусмотрительно отступил на шаг назад.

— Какого хрена ты тут делаешь?!

— Не очень-то любезно, Грейнджер. Ты всегда так встречаешь гостей? — Слизеринец излучал напускное спокойствие и фальшивую благожелательность.

Гермиона молчала и сверлила его взглядом. Ей казалось, что за последние два дня он решил не только поселиться в ее голове, но и оккупировать квартиру.

«Бред! Не поверю, что он притащил свое дряхлое тельце просто так».

— Так какого хрена?

— О, ты так изменилась! Из гипертрофированной заучки в непередаваемое хамло. Что, жизнь потрепала?

— Не твое дело. Говори, чего тебе от меня надо, или проваливай.

— Так и будем на пороге разговаривать?

Черт, да почему же он так вежливо спокоен? Он что, после школы попал в институт благородных девиц? Или на него так повлияли война и поражение его семейки, что теперь он и крестиком вышивает?

— А ты всерьез считаешь, что я тебе еще и чаю налью, старина Драко? — поморщилась Гермиона. Вся ситуация напоминала фарс.

— Грейнджер, ты обиделась на меня за сегодняшнее? Прости великодушно, я думал, ты оценишь мой тонкий юмор, — Малфой закатил глаза и, перейдя на шепот, чуть наклонился к ней: — Завали свой грязный рот и впусти меня, идиотка. Я не просто так пришел, мне не доставляет удовольствия созерцать твою недовольную морду. Ты же не хочешь, чтобы все твои соседи знали о поручении старухи МакГонагалл?

Его тон с приторно-любезного ощутимо похолодел, и Гермиона, несмотря на весь свой боевой запал, машинально посторонилась.

— Так-то лучше, Грейнджер! — Малфой уверенно шагнул в ее квартиру и захлопнул за собой дверь.

Гермиона неосознанно принялась разглядывать его. За три года он заметно изменился, превратившись из бледного юноши в широкоплечего высокого мужчину. В нем не было спортивной мощи, но значительная физическая сила была видна невооруженным взглядом. Как бы там оно ни было, Гермиона отметила про себя ледяную холеную красоту и некоторую опасность, исходящую от бывшего слизеринца. Словно вредный и трусливый ребенок вырос в хладнокровного расчетливого человека. «Мать твою, это Малфой!» — одернула себя Гермиона, следуя ЗА ним. И это в ЕЕ квартире!

Неожиданно она уткнулась ему в спину. Он резко развернулся, схватив ее крепкими пальцами за шею. Гермиона вскрикнула, всем телом чувствуя, как Малфой вдавливает ее в стену, не давая вырваться. Его губы скривились в довольной торжествующей ухмылке:

— Ну что, всезнайка Грейнджер, вот мы с тобой и вдвоем? — прошипел он, глядя на нее пронзительно холодными глазами. — Любишь совать нос не в свое дело?

====== 3 глава ======

Если вы когда-нибудь смотрели второсортный подростковый слэшер, то можете представить, как со стороны выглядело нападение Малфоя на Гермиону. Трепыхающаяся жертва, маниакальный взгляд преступника и прочие атрибуты жанра. Девушка судорожно хватает ртом воздух, пытаясь нашарить что-нибудь для защиты, и находит тяжелый предмет, который опускает на голову своего мучителя. Именно это произошло двумя минутами позже, и теперь Гермиона ждала, пока он очнется. Видимых сильных повреждений она не обнаружила, пульс был четким, поэтому оставалось только увидеть его пробуждение и шарахнуть уродца еще раз. Только на этот раз в более чувствительное место, например…

— Грейнджер, у тебя совсем крыша поехала?! — Малфой разлепил мутноватые глаза. — Какого хрена?

— Ты меня спрашиваешь, придурок? Что сейчас было?

— Пить дай! — вместо ответа просипел Малфой. Гермиона фыркнула и взмахнула волшебной палочкой:

— Агуаменти!

Водопад ледяной воды обрушился на голову Малфоя, и тот мгновенно превратился из надменного холеного аристократа (правда, с разбитой головой) в обыкновенного мокрого паренька с обиженным недовольным взглядом.

— Сука ты! — злобно выплюнул он и вдруг захохотал. Он морщился и смеялся, даже не пытаясь применить высушивающее заклинание. Со стороны казалось, что у него вот-вот начнется истерика.

— Наверно, нравится тебе смотреть на меня вот такого? — спросил он неожиданно тихо.

Гермиона скривилась.

— Мне не нравится смотреть на тебя в принципе! И вообще, это я должна спрашивать у тебя — какого хрена? Куда это я лезу настолько, что ты меня придушить готов?!

— А, это… — Малфой развел руками, как будто его шутка не удалась, — просто попугать тебя захотелось! Ты совсем не понимаешь моего юмора.

— Ты псих, Малфой. — Гермиона покачала головой. — Говори, что тебе надо, и проваливай.

— Мне не доставляет радости общение с тобой, Грейнджер, но надо поговорить. Теперь мы в одной связке, скажи спасибо МакГонагалл. Как только разрешится вся эта хрень в Хогвартсе, я спокойно пошлю тебя на хер и все снова будет по-прежнему.

Гермиона молчала. Видно было, что вежливое общение дается Малфою с трудом, но он сдерживался. Ее это даже заинтересовало — что могло понадобиться этому идиоту настолько, что он даже ни разу не назвал ее грязнокровкой?

— Ты тупица, Грейнджер, — вдруг тяжело усмехнулся он, — статус крови больше не имеет значения, мы — это одна большая куча дерьма, и неважно, кто наши родители. Все эти годы нам, чистокровным волшебникам, всовывали в головы абсолютно ненужную гордыню, заставляя убивать таких, как ты!

Она изумленно смотрела на него.

— Это говоришь мне ты?! Ты, который семь лет отравлял мое существование?

— Представь себе, но могу тебя успокоить. Несмотря на отказ от некоторых принципов, я все равно не считаю тебя… м-м-м… высшим слоем общества. Если бы не просьба МакГонагалл, то я не приблизился бы к тебе и на пушечный выстрел!

— О, теперь я спокойна! — Гермиона возмущенно закатила глаза. — А то я испугалась, что ты, блять, влюбился! И да, не смей лезть в мои мысли, уродец!

Малфой снова засмеялся. Его смех, такой непривычно искренний, поразил ее. Словно не было этих лет вражды и ненависти, он сидит сейчас и смеется с ней, видевшей его надменность и трусость, торжество и падение.

— Насчет этого не беспокойся, ты предпоследняя, на кого бы я обратил свое внимание, Грейнджер. Для меня ты асексуальна.

— А кто последний? — конечно, этот вопрос просто от неожиданности.

— Плакса Миртл, будь она жива!

Гермиона разозлилась. Приходит, распускает руки, еще и издевается! Это просто какая-то фееричная чертовщина!