Драко прошел в крохотную кухню, где было место лишь для самого маленького обеденного столика, и устало опустился на стул. В тишине квартиры раздался только грустный скрип пружин.

Деймона Донована здесь явно не было, причем уже давно. Несмотря на явное стремление к порядку, на столе он оставил кружку с недопитым, уже подернутым пленкой чаем. Хлеб в пакете зацвел, а кастрюля на плите источала не самый приятный аромат.

В квартире стоял запах затхлости, как если бы ее не проветривали много дней. Дотянувшись до выключателя, Драко несколько раз щелкнул им. Свет вспыхнул и погас, на несколько мгновений пыльные углы и вещи, разбросанные в самых подходящих для этого местах: рубашка, накинутая на спинку стула, небрежно сброшенные поношенные кроссовки в прихожей, одиноко висящую на специальном крючке черную шапку, раскрытую пачку сигарет на подоконнике…

Как если бы Деймон никуда не собирался и все еще был здесь.

Страх, давний неприятель Драко Малфоя, сжал желудок ледяной рукой. Парень вытащил сигарету из пачки на подоконнике и, чиркнув найденной тут же зажигалкой, вдохнул в себя колючий горький дым.

В полумраке коридора виднелась еще одна дверь, ранее Малфоем незамеченная. Из-под нее узкой полоской пробивался электрический свет.

Алохомора.

Увиденное заставило Драко задержать дыхание, зажмуриться в надежде, что стоит ему открыть глаза — и все окажется только дурным сном.

Потемневший от времени кафель, надколотая раковина и допотопная чугунная ванна.

Наполненная серой водой, в которой буйным цветом плавали хлопья застарелой мыльной пены.

Полотенце, наспех брошенное на корзину с грязным бельем.

Потрёпанные домашние тапочки, словно ждущие, пока их хозяин закончит банные процедуры.

Сжав ладони в кулаки, Драко подошел ближе к краю ванны. Тошнота подкатывала к горлу, голова пульсировала внезапно проснувшейся болью. Не удержавшись, он склонился вниз, крепко схватившись за холодные бортики ванны и глубоко вдыхая влажный, почти плесневелый воздух. Ему начинало казаться, что вокруг витает зловоние разложения.

— Вот черт, — только и смог произнести Малфой, понимая, что больше ему здесь делать нечего.

====== 18 глава ======

Мэнор встретил его приглушенным светом и бесшумно материализовавшимся Хуки, немедленно принявшим из рук хозяина пропитанное туманом пальто. Молча кивнув домовику, Драко сразу же направился в свою комнату.

Голова болела нестерпимо, и ему самому казалось, что он насквозь пропах тяжелым духом квартиры Деймона Донована. Поднеся ладони к лицу, Малфой брезгливо поморщился – в них прочно въелся запах грязной пены, дешевых сигарет и чего-то приторно сладкого, противного.

Отсчитывая шаги, Драко напряженно размышлял, стараясь отделить запутанные мысли друг от друга. Они копошились в голове, словно надоедливые черви, вызывая все новые приступы невыносимой боли.

Грейнджер в его спальне не было. Это не удивляло, скорее всего, засиделась в библиотеке или, может, уже убеждает местных домовиков бороться за свои права. Это в ее стиле, как же. Поглощенный своими размышлениями, Драко и не заметил, что в комнате нет и намека, что она вообще была здесь: с прикроватной тумбочки исчезли ее часы, в шкафу не висела ее куртка, даже заколка, которую Гермиона обронила еще утром и так и не подняла, исчезла.

Не обращая внимания на колкое ощущение где-то в желудке, Малфой прошел в ванную, где устало стянул с себя узкую рубашку и исподлобья уставился на свое отражение в зеркале.

— Что? — одними губами спросил он, словно надеясь, что человек по ту сторону блестящего стекла ответит.

Зря надеялся, конечно. На него покрасневшими холодными глазами все так же смотрело его собственное лицо.

В комнате послышались тихие шаги и шуршание накрахмаленных простыней.

— Грейнджер?

— Нет, хозяин, простите, — пропищал в ответ голос эльфийки, — Мики меняет белье, хозяин.

— Где мисс Грейнджер? — наконец, решил поинтересоваться Драко, не отрывая взгляда от зеркала. Покрасневшие, налитые кровью глаза смотрели настороженно, выжидающе.

Эльфийка молчала, все так же шелестя хрустящим от свежести бельем.

— Я жду ответа, — зло повторил Драко, тяжелыми шагами меряя расстояние из ванной в спальню.

Домовуха испуганно вытаращила и без того огромные глазищи, уронив грязное белье из тонких узловатых рук. Лиловые зрачки в панике вращались в глазницах, настолько комично быстро, что у Драко закружилась голова.

— Мики не может знать, — заикаясь, кое-как пискнула эльфийка, впопыхах собирая скомканные грязные простыни, — простите, простите, простите, хозяин! Мики накажет себя!

Драко уже протянул руки, чтобы остановить зарвавшегося в порыве самобичевания домовика, но Мики нарочито громко шарахнулась головой о край тумбочки и, причитая, растворилась в воздухе вместе со своей ношей.

Странно. В комнате больше ничего не напоминало о Гермионе. Даже последнее – наволочки, все еще, наверное, пропитанные запахом ее волос, забрала с собой подозрительно запуганная эльфийка.

Словно Грейнджер здесь никогда и не было.

Малфой устало опустился на кровать, невольно задумавшись, а была ли она на самом деле? Бред, конечно была. Он точно помнит ее поразительно глубокие глаза, блестящие в свете настенных ламп его комнаты. Помнит, как она смущалась при встрече с Нарциссой. С каким вожделением смотрела на огромные книжные стеллажи его старинной библиотеки. И если томный блеск глаз и смущение могла разыграть перед ним любая, то истинно детский восторг при виде запыленных фолиантов… нет, только Грейнджер.

Осознание ее отсутствия просачивалось в него медленно, по капле, словно в узкую воронку песочных часов. Вот она рассеянно улыбается ему на прощание, мало что замечая, уже зачитавшись чем-то. Он умело лавирует между стеллажами, покидая библиотеку под шелест перелистываемых ею страниц.

Магловский район Лондона. Северный Вулидж, да.

Неопрятная вульгарная девица.

Дом номер пять. Третий этаж. Алохомора. Скрип двери.

Пустая квартира. Дешевые сигареты и грязная, наполненная смрадной водой ванна.

Черт подери эту Грейнджер. Кажется, он надеялся на то, что она успокоит его своим ворчанием, колкими замечаниями и бесконечно понимающим выражением лица. Она умела успокаивать, как никто другой. И это тоже невозможно сыграть.

Не такой хреновой актрисе, как Грейнджер.

Драко провел рукой по прохладному, аккуратно застеленному покрывалу. Кажется, это какой-то новый виток чертовщины, происходящей с ним. Сначала эта упрямая девчонка проникла в его жизнь, мысли, постель, свила в его голове уютное гнездышко, пропахшее книжной пылью и магловским кофе, а потом просто-напросто исчезла.

А вот это действительно бред.

Потому что он не такой дурак, чтобы позволить ей так легко покинуть Мэнор. И если даже верный Хуки нарушил его приказ, то мудреное заклинание из тридцати восьми строф на древнекритстком языке явно не подвело бы. Если только кто-то из хозяев Мэнора лично открыл бы ворота перед Грейнджер.

Значит, она все еще в замке. Скорее всего, в замке.

Малфоя пружиной подбросило с постели, когда он стремглав бросился в сторону покоев Нарциссы. Совершенно забыв, что даже не потрудился накинуть на себя рубашку или футболку.

— Мам! — не обращая внимания на приличия, не думая, что аристократические манеры не позволяют врываться в комнату собственной матери, не слыша возмущенных портретных перешептываний своих рафинированных предков, он резко толкнул тяжелую дубовую дверь.

Леди Малфой в комнате не было.

Свет в комнате не горел. Уютно потрескивал камин, дождь звонко стучал в стекла. Огромная кровать с балдахином отбрасывала на стены причудливые каминные тени.

Множество пузатых флаконов на туалетном столике. Белоснежные листы пергамента, измазанные отпечатками ладоней матери, испачканных в сепии и акварели.

Со стен угрюмо таращились знакомо написанные лица отца и… его ли, Драко? Казалось, портреты улыбаются. Зловеще, таинственно, понимающе, горько, брезгливо… Десятки нарисованных чувств на десятках нарисованных лиц.