Драко поморщился — события прошедшей ночи никак не хотели выстраиваться в необходимой последовательности, да и половину случившегося он, откровенно говоря, не помнил вообще. И обнаженная Гермиона Грейнджер в происходящее вообще никак не вписывалась, хотя ее нагота притягивала к себе все его болезненное и воспаленное внимание. В попытке отвлечься он оглянулся вокруг, понимая, что место, в котором они казались, ему не знакомо.
Облупившаяся краска на потолке и обои, местами вздувшиеся пузырями. Ледяной осенний воздух, пахнущий дождем и выхлопными газами, врывался в неопрятную комнату через плохо закрытую форточку, похлопывающую створкой. Скинув с себя дешевое комковатое одеяло, Драко, не обращая внимания на головную боль, тошноту и холод, приблизился к окну. Под ним, внизу, расстилалась широкая многополосная дорога, переполненная сигналящими на все лады машинами. Голые кроны деревьев не скрывали тротуаров, по которым спешил густой поток прохожих, таких же шумных, как и автомобили. Начинался мелкий, противно моросящий дождь, поэтому все чаще в толпе мелькали разноцветные зонтики. «Что за… только маглов мне и не хватало!» — раздраженно подумал Малфой, вглядываясь в свое отражение на стекле. Даже так он смог разглядеть огромный лиловый синяк, багровеющий на левой скуле. Отлично. Просто отлично. Осталось разобраться, что это за Богом забытое отвратительное местечко.
На старом обшарпанном столе, рядом с не очень чистыми стаканами и графином, наполненным подозрительно мутной водой, обнаружилась его одежда. Кое-как, постанывая от головной боли и борясь с редкими приступами тошноты, Малфой натянул на себя джинсы и мятую футболку. От них странно пахло алкоголем и женским парфюмом, словно кто-то специально вылил стакан огневиски вперемешку с флаконом туалетной воды на ткань. Из-за резкого запаха к горлу подкатил очередной комок, и Драко, панически оглянувшись, кинулся к первой попавшейся двери.
Ему повезло, и за ней оказался душ. Сдерживая рвотные позывы, Малфой судорожно откручивал скрипучий барашек, подающий холодную воду. В эту минуту он не походил на того надменного и холеного аристократа, каким старался казаться всегда. Засунув голову прямо под низвергающий ледяные струи кран, обычный двадцатилетний парень сражался с похмельем и пытался вспомнить все, что происходило с ним в последние двенадцать часов.
— Малфой! — пронзительный, почти истерический вопль за его спиной заставил Драко резко дернуться, вскидывая голову. Холодная вода мигом затекла ему за шиворот, а затылок онемел от боли — Малфой со всей дури приложился им о чугунный кран.
— Блять! Сука!
— Мать твою, ну чего опять? — растерянная, со следами сна на помятом лице, в дверях появилась рассерженная Гермиона, на ходу пытаясь обернуться простынью. Увидев мокрого с ног до головы Малфоя, сыплющего проклятиями, она поморщилась и засмеялась. — Пять баллов, старина Драко! А теперь, может быть, объяснишь мне, что мы здесь делаем?
Малфой зло посмотрел на нее. Теперь голова просто раскалывалась, словно мозг внутри решил провернуться по собственной оси, если она у него, конечно, есть.
— Я думал, ты расскажешь. В конце концов, это была твоя идиотская идея с играми и пьянками.
Гермиона задумалась, разглядывая свои посиневшие от холода ступни. Из окон нещадно дуло, и она поджала пальцы на ногах.
— Я помню только начало…м-м-м… вечера… — честно призналась она. — Первые три вопроса, и только одно желание.
— Какое? — напрягся Малфой.
— Тебе пожелалось напиться в магловском баре…
— Теперь хотя бы понятно, что мы здесь делаем. Видимо, одним только баром не ограничилось.
Гермиона покраснела.
— Если и не ограничилось, то я этого не помню, хоть убей.
— Интересное предложение, и, скорее всего, я им обязательно воспользуюсь… Но, к сожалению…
— Только не говори, что мы… — Гермиона зажала рот рукой, покрепче прижимая к груди простынь. Ее медленно, но верно начинало мутить. К похмельному синдрому примешивалось тяжелое чувство жгучего стыда, заливающего щеки краской и звенящего в тяжелой голове одним только словом.
«Блять!»
— Именно, Грейнджер, — устало кивнул Малфой, с удовлетворением замечая, что ее глаза расширяются от ужаса. — И ночью ты не собиралась лить слезы по этому поводу…
Он лукавил. Сам он ровным счетом ничего не помнил, точно так же, как и Гермиона, но не смог лишний раз упустить шанс поиздеваться над ней, тем более что его блеф вполне мог оказаться правдой.
— Впрочем, если честно, — потирая ушибленный затылок, продолжил Драко, — я бы не отказался восстановить все события сегодняшней ночи. Признаться, я редко страдаю алкогольной амнезией, но ты напоила меня каким-то напрочь выносящим пойлом…
— Что-то ты не слишком сопротивлялся, Малфой! — огрызнулась Грейнджер, щеки которой все еще горели от смущения. — Я тебе ничего насильно в глотку не вливала!
— Откуда мне знать, дорогая моя… м-м-м… любовница? — Драко хрипло засмеялся, присаживаясь на неубранную постель с застиранным бельем. — По крайней мере, кое-что освежить в памяти мы можем.
— Отвали, идиот. Я только рада, что ничего не помню. Надеюсь, теперь, когда ты своего добился, я тебя буду видеть гораздо реже. Например, никогда.
Гермиона расхаживала по комнате, пытаясь найти хоть что-то из своей одежды. Она совершенно не помнила, во что была одета, но возможность того, что квартиру покинула в простыне, была минимальной. Наконец, через несколько минут пристальных поисков под кроватью обнаружилось крохотное платье, которое, впрочем, ей знакомо не было. Тонкий, почти невесомый блестящий кусочек ткани, едва прикрывающий ягодицы. Такого в своем гардеробе она явно не держала, но ничего другого в комнате просто-напросто не было.
— А ты та еще штучка, я смотрю. Пьешь до потери памяти, наряжаешься как шлюха, да еще и спишь со своими школьными врагами. И как я тебя в Хогвартсе-то не разглядел… — саркастически заметил Малфой, бессовестно разглядывая ее стройную фигуру, облаченную в весьма и весьма откровенный наряд.
— Идиот. Меня от тебя…
— Да-да-да, я в курсе, тебя от меня тошнит. Но, как бы там ни было, для начала не мешало бы выяснить, куда нас занесло благодаря твоей дурацкой идее.
Гермиона еще раз внимательно оглянулась, на этот раз надеясь найти свою обувь. Ноги от хождения босиком заледенели, а куцая одежонка («Фу, мерзость, попаду домой — сожгу ее к чертовой матери!») никак не могла согреть несчастную девушку. Она ощущала себя именно несчастной, растерянной и опустошенной. Словно человек, которому на голову спросонья вылили ведро холодной воды. С лягушками. Да, точно, с гадкими холодными лягушками. Омерзительно.
— Моей идее?! — немедленно вскинулась Грейнджер. — Моей идеей было прийти домой, в одиночку напиться, порыдать над своей бессердечной судьбой, постоянно подсовывающей мне твою противную рожу, и мирно выспаться в своей постели. Это был действительно неплохой план, если бы ты, Малфой, не вмешался!
Ее голос, изначально пропитанный ненавистью и иронией, сорвался на крик и охрип. Гермиону знобило, едва заметная дрожь пробегала по спине, заставляя ее плечи содрогаться. Со злостью выдернув из-под Малфоя одеяло, Грейнджер укуталась в него и, поудобнее устроившись на продавленной скрипучей кровати, нахохлилась, словно обиженный воробей. Правда, надолго ее не хватило, так как уже через минуту она заметила на полу кусок ярко-красного картона. Подняв его, она на автомате пробежала глазами по напечатанным буквам. «Не беспокоить!» — гласила надпись на потертой табличке с характерным крючком-вешалкой.
— Зашибись. Переспать с придурком Малфоем в затрапезном дешевом магловском мотеле — всю жизнь мечтала, — зло прошипела она, безуспешно пытаясь решить, на кого злится больше, на себя или на Малфоя. По всем ее расчетам выходило, что больше все-таки на него. В конце концов, не заявись он без приглашения к ней в квартиру, все было бы так, как она сама себе представляла. Идеально.
Отвлекшись на свои невеселые мысли, Гермиона не заметила, как Малфой направился к двери с нарисованной на ней картинкой с писающим мальчиком. «Да уж, лучшего для этого захудалого местечка и придумать нельзя». Открыв дверь, Драко не спешил войти в санузел — он застыл на пороге, внимательно разглядывая что-то на полу. Настолько внимательно, что даже присел на корточки и, потирая переносицу, смачно выругался.
