– Это значит, что он принадлежит мне.
Он не понял. Растерянно огляделся вокруг, потом снова повернулся к ней. Нахмурился.
– Лин, я что-то не могу сообразить, о чем ты говоришь.
Это выглядело забавным, однако ей почему-то было совсем не смешно. Она словно вернулась назад, в то время, когда решила начать все с нуля. Без него. С одними только воспоминаниями. Когда рискнула всем, что имела, начиная совершенно незнакомое ей дело. Когда училась в одиночку, делала ошибки, падала, поднималась, снова падала. Несколько раз начинала все заново. Одна. И все время ждала вот такого вечера, когда все вернется на круги своя, потому что без него она так и не смогла достигнуть полноты. Даже получив признание, насладившись успехом, понимала, что, не задумываясь, отдаст все, чего достигла, лишь бы еще раз встретиться с ним взглядом, прикоснуться к руке. Так, как сейчас. Назвать его своим, больше ничего не опасаясь.
Поднялась, потянув мужа за собой. Жестом подозвала официантку.
– Наташа, мне нужен будет мой обычный заказ. На двоих. Принесешь в кабинет через час. И еще: меня нет ни для кого.
Мирон молчал все время, пока за ними не захлопнулась дверь кабинета. Он по-прежнему мало что понимал, но сейчас, наедине, возымело значение совсем другое. Позже обязательно уточнит, каким образом его жена превратилась в хозяйку ресторана. Что случилось с ее работой, и почему она решила так кардинально все поменять. Но теперь… было гораздо важнее стереть печаль в ее глазах, коснуться губ, так маняще приоткрытых… для него.
– Ну-ка, напомни, что именно тебе хотелось на ужин…
Он попытался пошутить, но Полина не обратила внимание. Даже не улыбнулась. Подтолкнула его к кожаному дивану, на ходу стягивая с плеч пиджак. Расстегнула рубашку и жадно прильнула к груди, почти впиваясь в кожу прямо над сердцем, которое от ее прикосновений забилось еще сильнее.
– Раздень меня. Быстрее.
Мирон и сам хотел этого до дрожи. Пытался быть нежным. Приласкать. Она покачала головой, притягивая его к себе.
– Нет. Не сейчас. Хочу тебя.
Он дернул молнию на платье, бросая золотистую ткань на диван. Опустил сверху жену. Всего лишь нескольких мгновений хватило, чтобы избавить ее от остатков одежды. И себя. Склонился, почти задыхаясь от желания снова ощутить ею всю. Губами. Руками. Но в глазах Полины внезапно полыхнул страх. Мирон замер, всматриваясь в любимое лицо.
– Девочка моя… Я что-то делаю не так?
Она коротко, жарко тронула ртом его губы и вдруг протянула левое запястье, перехваченное широким браслетом.
– Сними!
И зажмурилась. Но даже это не помогло скрыться от реакции мужа, от леденящего холода, сковавшего его тело, когда он увидел тонкий, неровный розовый рубец.
Было невыносимо прятать дальше свою самую большую ошибку. Полина слишком сильно нуждалась в нем. Ждала понимания, и очень хотела, чтобы Мирон простил не только ее безрассудную выходку, едва не стоившую жизни, но и себя самого. Потому что не сомневалась, что именно себя он опять обвинит в случившемся. Но любая вина должна была остаться в их жизни только как этот шрам. О нем нельзя навсегда забыть, но боли он уже не причиняет. И навредить не может. Это просто след. Неизбежное напоминание о прошлых ошибках, которые удалось преодолеть. И выжить, несмотря ни на что.
Ждала, все так же не открывая глаз, закинув руку на лоб, прекрасно понимая, куда именно устремлен сейчас взгляд ее мужа. Всем своим существом надеясь, что у него хватит сил двинуться дальше.
Медленно, мучительно медленно его губы коснулись запястья, и женщина наконец-то позволила себе расслабиться. Подалась вперед, прижимаясь к напряженному телу. Сжала коленями его бедра. Вырвала руку из захвата трепещущих губ. Как же приятно перебирать его волосы! Как ей нравится ощущать их под своими пальцами…
Они справятся. На этот раз точно непременно. Легко не будет, но даже в самые сложные минуты присутствие друг друга облегчит любую проблему.
Полина именно это прочитала в любимых глазах.
– Я все думала, зачем мне диван в кабинете? Даже не садилась на него почти ни разу…
И улыбнулась: ей опять удалось одной только фразой развенчать все его сомнения...
Глава 21
Две недели спустя
– Оля, что случилось? – Мирон присел перед ней на корточки, заглядывая в лицо.
Она помотала головой.
– У меня все хорошо…
– Конечно, –недоверчиво хмыкнул. – Ты от избытка радости худеешь, бледнеешь и прячешь заплаканные глаза. Давай, расскажи мне все…
– Нечего рассказывать.
Ей и в самом деле было нечего ему сказать. Переживания оказались далеко не новы. Одно и то же. Мысли, ощущения. Боль. С самого рассвета, который она слишком часто стала встречать без сна, до глубокой ночи.
Ольга отодвинулась от Мирона, словно это могло как-то уберечь ее от разговора. Но мужчина всерьез намеревался добиться признания.
– Оль… Я хочу знать правду. И ты мне ее расскажешь. Или не выйдешь из этого кабинета.
– Что? Ты силой меня удержишь?
– Зачем силой? Тебе же самой легче будет, если поделишься со мной. Не неси все сама… Не надо…
О чем она могла поведать? Что до сих пор до безумия любит неверного бывшего мужа? Мирон и так это знал. Что допустила ошибку, оказавшись в его постели и теперь пожинает плоды? Только… Действительно ли она считает это ошибкой? Ольга не понимала. Но в одном была уверена абсолютно точно: повторись тот вечер еще раз, она, скорее всего, поступила бы так же. Не смогла бы удержаться, чтобы не ощутить вновь пылающую крепость Лешкиных объятий.
– Вам нужно поговорить… – сообщил Мирон, внимательно всматриваясь в лицо женщины.
– С кем? – попыталась изобразить удивление.
– Вот только не притворяйся… У тебя на лице написано, о чем ты думаешь. Или о ком…
– Я ненормальная, да? – Ольга жалобно посмотрела на мужчину, ожидая увидеть в его глазах осуждение. Но он только улыбнулся.
– Все мы немного ненормальные, когда дело касается сердца. Здесь очень часто не остается места рассудку. И с твоим Алексеем происходит то же самое…
– Он не мой… давно… – грустно прошептала Ольга, чувствуя, как на глаза набегают слезы. Но Мирон покачал головой.
– Твой… Иначе ты бы уже забыла о нем. Успокоилась бы, нашла ему замену. А так… Вы сами усложняете себе жизнь, и я не могу понять, для чего…
В кабинет неожиданно заглянула секретарша.
– Мирон Анатольевич! У нас кофе закончился, я отбегу минут на десять в магазин?
Он кивнул:
– Беги, Машенька. И можешь не спешить слишком, в это время к нам почти никто не заходит, – подождав, пока девушка уйдет, снова обратился к Ольге.
– Ну как? Будешь признаваться, что на этот раз лишило тебя покоя?
Женщина так и не смогла до сих пор привыкнуть к тому, что в ней… что она… Даже сама мысль о беременности выводила из состояния равновесия. Она боялась. Нет, не того, что не сможет выжить одна с ребенком. Это вообще не беспокоило. До настоящего время зарплата позволяла почти ни в чем себе не отказывать, так что в плане средств она точно справится. Приложит любые усилия, чтобы у малыша было все необходимое.
А вот в отношении остального… Как объяснить маленькому человечку, что его родители так и не смогли договориться? И что теперь делать с Лешкой? Рассказать правду? Но он наверняка захочет участвовать в жизни ребенка. А как жить рядом с человеком, без которого не мыслишь своего существования, а ему это все не нужно? А если скроет от Алексея беременность, что же за мать из нее получится? Ведь она изначально будет лгать своему малышу и его отцу…
– Оля-я-я…. – Мирон протянул руку, ласково поглаживая ее по щеке, задержав пальцы на повлажневших висках. В приемной скрипнула дверь, но Ольга не обратила на это внимание. Чуть опустила голову, уткнувшись лицом в ладонь мужчины, и наконец выдавила:
– Я беременна.
Ничего подобного он, конечно, не ожидал услышать, потому и замер, не отнимая руки, на которую медленно капали ее слезы. Это было слишком серьезно. Ольга вернула в его жизнь то, о чем он уже даже не смел мечтать. А у нее самой, кажется, проблемы только увеличивались с каждым новым днем. Неужели стремление забыть бывшего мужа в чужих объятьях все-таки реализовалось? И с такими последствиями?
