- Простая экономия,- пожимал плечами бусиец - когда я шел прямым путем, то платил не всегда, а смотрел по обстановке: иногда вполне достаточно было усугубить стражу. При удаче она отвлекалась на свои дела и пропускала меня сама.

  - Где вы учились усугублению? И вы... усугубитель? - помрачнел Угум.

  - Само собой разумеется. Мы, буссийцы, - нация усугубителей.

  - Никогда не смотрел на вещи под таким углом зрения.

  - А зря. На моей родине этим гордятся. Вдобавок я поднялся по карьерной лестнице, а значит, усугубляю получше многих. Можно поэтому сказать, я усугубитель в квадрате. И как буссиец по гражданству, и как испытанный в передрягах профессионал.

  - Чем вы докажете? - ревность Угума брала свое.

  - Я отыскал вас, чтобы объединить наши усилия. Разве этого недостаточно? Теперь нас двое. Это уже кое-что.

  Зрачки его голубые чуть расширились от каких-то подступивших мыслей, и Угуму сделалось боязно. Не раз ему приходилось слышать что усугубителя вполне можно определить со стороны по прищуру, который точь-в-точь как безумный., Раньше проверять этого не приходилось. Потому что это пошептывали о нем самом. Вот так расхожие вещи иногда поворачиваются к тебе с совершенно иной стороны.

  - В Буссии даже усугубители какие-то усугубленные, - убедился Угум, - наверное, это и значит у них "в квадрате".

  После чего его мысли окончательно сошли с Большого тракта: усугубитель стал поглядывать в сторону дальних троп.

   С одной стороны, лучше всего было бежать, наплевав на монеты - пусть их не будет.

  С другой, именно ради монет и стоило бежать. Монеты придавали смысл бегству.

  С буссийцем можно было легко потерять их - и после стольких испытаний остаться без вознаграждения за всё.

  Угум бросил хмурый взгляд на неезженную тропу, ведшую куда-то к северу. По ней удирать было неудобно.

   На пути поджидали засады и облавы, бездорожье и безденежье, исчерпание запасов и исчезновение трактиров и в конце всего этого что? Буссия- от чего на Угума накатило самое мрачное отчаяние.

  Но как во тьме возгорается свет, почти сразу же пришло и избавление. Мысли Угума как будто не принадлежали ему больше - они оторвались от своего источника и срезонировали с испарениями кого-то кто все это время был рядом. Случилась непроизвольная, но неостановимая реакция, которой Наклонный мир знаменит во всей Мультивселенной. Хоть на обочине кроме Угума и буссийца никого не было, это не помешало тому, чтобы между ними сгустилась обильная пелена.

  Боже и боги мои, - опешил Угум, - никогда бы не мог об этом подумать. Он думает о том

  же, что и я... И это значит, что теперь...

  *

  Бусмиец просиял.

  - Наконец-то! - выдохнул он, - давно дело должно было дойти до этого.

  - Теперь, когда наши мысли сходятся, дорога пойдет веселее. Как мы понимаем,

  впереди испытания, которых в любом случае не избежать. Еще мы понимаем, что воображаем их по-разному - каждый в меру своей осведомленности. И от нас не укрывается, что хорошо бы подкрепиться - в теплом доме с хорошей , кухней и расслабиться напоследок. Не так ли?

  - Кузней, - протянул Угум, - давно мечтал о чем-то подобном. Давно мечтал о кузне. Попариться бы. Там ведь жарко?

  - Само собой. А вкусный ужин, бокал вина перед сном никогда не бывают не к месту.

  Угум подобострастно кивнул.

  - Если бы еще можно было потратить несколько ваших монет...

  - Я знаю, где это можно сделать и вижу дорогу.

  - Я весь во внимании

  - По Большом тракту вперед.

  Прошло еще несколько часов прежде чем Угум снова начал роптать. Но как ни странно после этого пелена снова сгустилась. Угум погрузился в размышления над ее странными эффектами, но оказалось, что буссиец только сейчас вспомнил о ночлеге. Его отвлекали другие мысли, которые Угум и не пробовал себе вообразить. Тем временем путники подходили к деревушке. Она оплетала дорогу подобно плющу, как будто взяла ее отрезок в аренду у ближайшего губернатора за мзду. Все путники хотели этого или нет,