Именно поэтому, когда тяжелая рука буссийца легла на плечо Угума, сказать, что тот струхнул, значило бы польстить Угуму. Скорее, он обмяк и приготовился. И было даже неправдоподобно, - по крайне мере, в глазах Угума, - что в следующее мгновение ничего особенного не произошло.

  - Буссия, - выдохнул Угум, - знаю очень хорошо.

  В руке буссийца блеснула монета.

  - Повод познакомиться еще лучше. Я наблюдаю за вами не первые сутки. И уже не сомневаюсь, что скоро вам окажется некуда пойти.

  *

  Дорога, называвшаяся Большим трактом, представляла собой совокупность ухабов, лежачих стоячих и просящих (как и в других местах) полицейских, ремонтных работ, раскопок, а также провалов, завалов и привалов, не убранных, но завершившихся очень давно. Попросту она была очень старой - то есть бесплатной. Казалось, что сюда никто не свернет, но Угум и его буссийский спутник, не стесняясь, отправились по ее обочине вперед.

  - Каждая верста монета, - пообещал буссиец. - но работать нужно еще и языком, а не только ногами. Мрачное молчание стоит дешево. Благодаря нему слышно, как где-то воет волк.

  - Угу, - угукнул Угум. - но что сказать? Я тут не виновен. Эту дорогу усугубили без меня.

  - Мы в Буссии не придираемся к дорогам, - пожал плечами буссиец, - а принимаем такими, какие они есть. И в том же состоянии передаем потомкам.

  - Наши страны могли бы добиться взаимопонимания на этой основе. Но теперь политика зеленого здорового образа жизни лишает смысла весь товарооборот. Вы, может, и купите то что мы производим, но мы не станем то, чем торгуете вы.

  - Виновата Пелосия, - нахмурился буссиец, - и сам возглавляющий ее старый Пелос.

  - Наш Амбукс не лучше, - ухватился за близкую тему Угум, - встречал его лично. Грязный мудила. Пользуясь случаем, не могу не задаться вопросом. Ну, а вы-то? как? Как вас-то зовут?

  - Держи монету, - протянул мрачный буссиец, - Ты заработал, версту мы уже миновали - все это время пробалакав, хотя пользы от общения с тобой никакой.

  Угум поднял монету к свету.

  - Таких птиц не бывает. Меня не обвинят в подделке? С анатомической точки зрения, две шеи

  еще нормально, но почему тогда одна пара ног?

  - Кроме как в Буссии наши деньги нигде не принимают, - согласился буссиец - .

   разные придирки вроде твоей. - Но какое все это имеет значение? Важно лишь то, что это

  повод проделать со мной дорогу до Буссии до конца.

  *

  Как добраться до Буссии? Где находится Великая Выбоина? Правда ли, что при столкновении с зубцами Великой Кривой на задней стороне Наклонного мира образовалось углубление, занятое водой? Угум не вникал в эти вопросы просто потому, что на свете имелись места, в которые он не собирался. Но не стоит зарекаться. В этот раз планы менялись помимо него самого.

  Рука об руку с буссийцем усугубителя вела не только жадность. Иностранец показывал примером, как брать преграды, на которые у других ушла бы целая вечность.

   Любые барьеры рушились сами: достаточно было превратить их в финансовые. После этого буссиец расправлялся с ними движением руки. Поскольку этой руке всегда было чего давать.

  При взгляде на такое зависть накатывала на Угума. На пограничных заставах буссиец расплачивался совсем другими монетами, далеко не буссийскими, но когда Угум изучал двуглавую птицу на реверсе (он скреб ее пальцем), каждый раз оказывалось, что это была не позолота, а настоящее золото. Усугубитель успокаивался - но ненадолго: все равно нигде не принимали эту пригоршню монет.

  - На следующей границе нас пропустят без денег, - объявил в один день буссиец, когда миновали уже Ламбию, Замбию и Гамбию. Впереди пролегала Намибия.

  - У вас кончились деньги? - поинтересовался Угум.

  Бусиец отмахнулся.

  - Держи лучше эту монету, раз уж прошагали еще одну версту.

  - Но почему эту?

  Впрочем Угум не спорил : послушно складывал буссийские деньги в карман, раздумывая

  над тем, что в крайнем случае обратится за переплавкой. Вдоль тракта то и дело попадались кузни. Или это были пыточные? В любом случае там ковали, пока горячо.