- А что теперь делать ему? Разве тебе не жалко его?

  - Может быть, он умеет драться? Тогда...

  Затрещина.

  Но начальник и не думал защищаться от подчиненных. Он извернулся и стремглав бросился в туннель, чтобы скрыться в темноте.

  *

  Во всем Наклонном мире нет другого искусства, подобного усугублению, так же способного исполнить любые желания, прихоти и причуды, принеся только удовлетворение, но

  никакой пользы. По крайней мере если речь идет о усугубленных. Другое дело - те кто подсуетился извлечь выгоду из происходящего.

   Амбукс разглядывал портреты министров. Если дела шли ни шатко ни валко, то это, скорее всего, была их вина.

  - Вот министр финансов. Жирная задница. Это по его подсказке мы взяли кредит у

  самого Железного банка, - сказал король.

  - Да, - подтвердил Угум - только отдавать теперь чем?

  - Хотел бы я знать, что он думал при этом.

  Оба замолкли.

  До Угума стало доходить, что король молчит как-то по особенному, будто ждет чего-то. Становилось очевидно, что он задал вопрос.

  - Ваше величество, тут я бессилен! Мне не узнать, что он там подумал, министр.

   Наш метод не всепроникающ. По отдельности никого усугубить невозможно.. Даже такие тонкие пальцы, как мои, вибрируют лишь при грубых позывах самых общих мыслей. Те же, которые исходят только от одного человека, настолько легки, что попадают в узкую часть диапазона, и уплотнить их невозможно. Нельзя обнаружить, что содержится в них.

  - Ай, брось. Ты просто ленишься - не желаешь браться за слишком трудную работу. Возможно, ты заелся, а я уже заплатил тебе чересчур много денег.

  Амбукс сменил тему.

  - А как ты считаешь, верховный первосвященник верит в Бога и богов? У меня зародились сомнения во время прошлой мессы. Как-то он нехорошо улыбался. Можно было бы подойти к нему вплотную, чтобы сделать несколько пассов но... только, учти, мессу портить нельзя.

  Усугубитель замялся. Сам он предпочитал не веру, а законы физики, пусть те и оставляли в Наклонном мире желать лучшего ( потому что установлены непрофессионально). Угуму не удавалось понять, для чего была эта вера в сверхъестественное и вытекающая из нее мораль, когда Мультивселенная и так отличалась разнообразием превыше всякого воображения. Увы, любые конфигурации в ней теоретически возможны, а значит со временем делаются еще и реальными. Это одна из самых страшных мыслей в Галактике, особенно для тех, кто поверил, что видел на своем веку уже все.

  - Ваше величество, у того, что я не умею усугублять отдельных лиц есть одно, но важное для государства преимущество.

  Амбукс насупился.

  - Из этого следует, что у меня никогда не получится усугубить лично вас.

  .... Белая, почти прозрачная пелена не способна обогнуть и скрыть (как пакетом при похищении) Наклонный мир целиком. Но кое-где ее хватает, чтобы скрасить

   неживописный поворот и ввести в заблуждение долго всматривающихся вдаль,. Такие обычно вооружены современной подзорной трубой, ведь в наклонном мире принято изучать космос, хотя исследована лишь небольшая прилегающая его часть.

  Даже этого скромного знания достаточно, чтобы испортить настроение: установлено, что

   шарик Наклонного мира движется по странной зигзагообразной кривой, картографировать

   которую не берется Несомневающийся университет. Зато пелена скрывает обрывистые переходы от взглядов, что имеет неоценимое антистрессовое значение. Если нечто дурное неизбежно, лучше хотя бы не знать, что оно впереди.

  Или, по крайней мере, лучше не видеть его прямо перед собой.

  Причина, почему будущее так наглядно, - в физике Наклонного мира. По природе своей это шар, притянутый раскинутой в космосе объемной кривой. Как многие объекты Вселенной, Кривая не имеет разумных размеров, поскольку создана не для людей. Для простоты ее считают бесконечной. Шар ударяется о ее повороты и изгибы и отскакивая устремляется куда Бог и боги пошлют. Только не на свободу. Кривая все равно притягивает его назад.

  Из-за действия физических сил Наклонный мир зависит от Кривой, поэтому бесконечно и безнадежно скатывается по ней. Вот из-за чего критики всех эпох, рассуждающие об упадке, правы одновременно. Но и не правы тоже, потому что никакого верха и низа в космосе все равно нет.