– Ты никогда не жил в спокойном мире. Посмотри, во что он превратился с приходом Энки. Маги воюют с людьми и ради чего? Ради того, чтобы сохранить старика на троне. Не ты ли стал его новым оружием, просто в другом обличье? Людям не нужна и битва, им достаточно услышать, что к ним направлен генерал Кингу. Об этом ты мечтал? Чтобы твоего имени боялись? Ну и чем мы тогда отличаемся?
– Я об этом не мечтал, ты создала меня таким, – прорычал дракон, – чудовищем. Вот соответствующая слава и тянется за мной.
– И за тысячу лет тебе и в голову не пришло оправдать свое честное имя? – Тиамат дернула бровью. – Ах да. Ведь в таком случае ты стал бы бесполезен для Энки, убить тебя он бы не рискнул, но поступил бы, как и со мной. Думаешь, у него не припасены кристаллы на тот случай, если ты выйдешь из-под контроля?
– Как видишь, у него их сейчас нет.
– Разве? – хмыкнула Тиамат. – Ты к нему подходил близко? Я – да. До боли знакомая аура. Он подготовлен. А ты?
Кингу нахмурился, не ожидая такого ответа. Он бегло оглянулся на остальных из Пяти, и это не ускользнуло от темной богини.
– Каково это знать, что даже тот, кому ты доверял на протяжении тысячи лет – всего лишь ждёт, когда монстр внутри тебя проявится. Чтобы задушить его и посадить под замок в какой-нибудь затхлой пещере. И даже никому объяснять не придется, куда вдруг делся один из Повелителей. Многие люди и так считают, что ты давно мёртв. Сам же говорил. Так объясни мне, почему ты готов сражаться за этот мир сейчас?
– Ты права. Плевать мне на этот мир.
– Тогда зачем ты ищешь способ их всех спасти?
– Не всех. Я хочу спасти только Никкаль.
Тиамат округлила глаза. Ей казалось, она наблюдала внимательно за отношениями этих двоих. Когда они смогли стать настолько близки?
– Ты ее любишь? – прищурила она глаза.
– Я знаю, ты ждешь моей слабости. Но сейчас она меня не слышит, а тебе я подобного не скажу.
– Верно. Не слышит, и не услышит, я же говорила, твоя Никкаль мертва. Мне жаль.
– Нет.
– Ну хорошо, да, мне не жаль. Она оставила мне свое тело. Но это война, приходится идти на жертвы ради великой цели. Всего лишь одна магичка.
Дракон прикрыл глаза и медленно выдохнул, успокаиваясь, а затем поднял голову, пересекаясь взглядом с Тиамат. Он внимательно смотрел в голубые глаза, раньше казавшиеся ему кусочком неба. Такие необычные для огненного мага, но так невероятно сочетающиеся с ярко-рыжими волосами. Сейчас же без былых смешинок и нежности, с которой Никкаль когда-то на него смотрела, этот цвет ассоциировался только со льдом. Тиамат замерла, и сама не в силах отвести взгляд. Что-то впереди ее притягивало, заставляя смотреть на вертикальные узкие зрачки, контрастирующие с чёрной чешуей.
– Никки, – Кингу пытался уловить каждый проблеск сознания девушки, наблюдал за каждым мускулом, напряженным в ожидании. Тиамат не ухмыльнулась, как обычно, продолжая лишь непрерывно смотреть вперед. Ее затягивало в пучины чужого разума. – Ты меня слышишь? Пожалуйста, госпожа, вернись ко мне, – с надеждой пробормотал Кингу.
Рука девушки дрогнула на каменной кладке, сжимаясь в кулак.
– Она не… не слышит, – проговорила через зубы Тиамат, но явно боролась в собственном сознании. И кажется, проигрывала.
– Слышит, – уверенно ответил Кингу, подползая ближе, и уткнулся носом, вынуждая ее лечь на тёплую чешую. – Я знаю, ты там Никкаль. Я знаю, ты сильная и ты сможешь. Борись с ней.
Тиамат отчаянно зажмурилась и замотала головой, вцепляясь пальцами в морду дракона.
– Нет, нет, она мертва, – все тело дрожало в судороге, пальцы нервно сжимались. Не открывая глаза, она простонала от боли и едва слышно прошептала, – Кингу… Помоги мне…
Дракон вздрогнул, прищурился и, приподняв хвост, стукнул им по земле, поднимая пыль.
– Я здесь, госпожа. Я так по тебе соскучился, – пробормотал он, ликуя в душе, что его догадка была верна. Глаза – самый верный из всех проводников души и сознания, он знал, что сейчас Никки борется за власть над своим телом, чувствовал, как она сопротивляется воле Тиамат. – Возвращайся ко мне, – снова мысленно прошептал Кингу, обращаясь к самым глубинам сознания Никкаль, туда где еще из последних сил пульсировал свет.
Сердце дракона дрогнуло, когда он произнес эти слова, но в его сознании не нашлось и капли сожаления. Сейчас не время, чтобы скрывать правду за маской неприступности. Она должна знать, должна бороться, потому что всегда была такой, боевой и самоотверженной. За считанные недели она перевернула его жизнь, как это не удавалось никому, проникла в его душу, поселив там, наконец, огонь жизни. И он не позволит ей проиграть.
На чёрную чешую брызнула горячая жидкость, и девушка вздрогнула от неожиданности, оборачиваясь назад. За ее спиной стоял хмурый Ниалл, разглядывая в руках окровавленный кристалл. По бледным запястьям Никкаль потекли тонкие бордовые струйки, и та, зашипев, зажала их рукой.
– Вообще-то больно, если это кого-то интересует, – пробормотала она.
– Никкаль? – Ниалл осторожно приблизился, стараясь держать кристалл чуть на расстоянии.
– Да. Я… Ох, лахаму… Простите меня, я не смогла ей противостоять, – всхлипнула Никки, утыкаясь в теплую драконью чешую. - Я… Я вас забыла. Как я могла вас забыть? Всех подвела…
– Тише, тише, госпожа, – ласково пробормотал Кингу.
Его тело окуталось фиолетовым дымом, и он зажмурил глаза, чувствуя, как меняются по форме его кости, как растворяются крылья. Теперь он стоял перед всеми совсем голый, укутанный лишь темным туманом. Ниалл недовольно хмыкнул и протянул свой плащ.
– Так все… закончено? – спросил он.
– Если не считать того, что на площади стоят полчища замерших жуков. Им так и не отдали приказа нападать, – вклинился Ияр, перескакивая через каменную кладку.
– Она все еще здесь, – покачала головой Никкаль, – в моей голове. Но слаба. Кристалл не сможет удерживать ее вечно.
– А значит, я вижу только одно решение, – раздался со спины голос Энки. Вместе с остальными из Пяти он подошел ближе. Шамаш поддерживал на плече ослабленного Энлиля, но тот уже был в сознании. – Девочку придется отправить в Иркаллу вместе с аннунаки. Так будет безопаснее для мира, и мы навсегда избавимся от Тиамат.
– Исключено, – хором ответили Кингу и Ниалл.
– Вы не будете спорить со мной, а просто сделаете, то, что я сказал.
– Повелитель, – ректор сделал шаг вперед, – сейчас сознание богини подавлено, у нас есть время на то, чтобы найти способ избавиться от нее окончательно. Я считаю, мы можем обойтись и без жертв.
– Генерал Ниалл, моя задача – заботиться о народе. И порой приходится принимать даже сложные решения для безопасности большинства. Уж тебе ли не знать, что лучше пожертвовать малым, чем подвергать риску весь мир?
– Нельзя обесценивать Никкаль, она живой человек, она… – начал ректор и тут же запнулся, яростно выдохнув, – ты изначально не собирался оставлять ее в живых.
– Поскольку вам всем по какой-то причине эта девушка заморозила мозги, то да, разумные решения здесь приходится принимать мне. Насколько мне известно, у нее нет детей, сердце не перейдет ни к кому по крови, брат мертв, мать тоже. Можно поступить проще, с сердцем справится и старая добрая сталь. Но я считаю, надежнее все же Иркалла.
– Ты и пальцем ее не тронешь, – Кингу вышел вперед Никки, загораживая собой. Его глаза вновь зажглись золотистым светом, а зрачки начали постепенно вытягиваться.
– Осторожнее, дракон. Ты теперь не в почете после того, что натворил здесь, – прошипел Шамаш.
– Позади вас все еще стоит армия Тиамат. И она подчиняется мне, – в темных волосах замелькали силуэты рогов. Но внезапно по напряженной руке проскользнуло тепло.
– Не надо, Кингу. Он прав, – грустно улыбнулась Никкаль. – Так будет лучше для всех, так будет правильно. Я добровольно пойду вниз.
– Нет, госпожа, я не позволю тебе оказаться в Иркалле. Я уже говорил, тебе нечего делать в вечной пустоте с Эрешкигаль. Это хуже, чем смерть, ничто и душа, раздираемая воспоминаниями, которыми питается подземный мир.
