Поужинать пришлось скромно, впрочем, после плотного обеда в Зиккурате девушка не сказала бы, что голодна. Ее спутник же вообще ограничился одним яблоком.

– Разве тебе не нужна еда?

– Я привык к постоянным путешествиям, к тому же, как я уже говорил, у моего тела потребностей меньше, еды это тоже касается. Обеда мне хватило, чтобы чувствовать себя прекрасно, а вот тебе стоит подкрепиться.

– Я уже сыта. Слушай, мне все еще не дает покоя, почему они считают, что ты опасен для меня? И не только они, ты сам так считаешь.

– Что ты знаешь о войне?

– Э-э-э… – Никкаль задумчиво почесала висок, вспоминая истории из учебников, – Тиамат была злой, убивала людей, и ее дети, то есть Пятеро, бросили ей вызов.

– Да, Энки предложил, а Шамаш умудрился еще и людей приплести, которые были куда более бессильны передо мной и армией ануннаки. И что дальше?

– А дальше она создала тебя, и ты стал ее генералом.

– И все?

– А потом передумал и присоединился к Пятерке.

– Я не об этом. Она создала меня – это вся информация, что вам рассказывают? Каким создала? Что я делал?

– Я, может, и не лучшая студентка курса, но таких подробностей точно не упоминалось. В конце концов, твоя внешность действительно загадка для всех.

– Тогда… пусть будет так.

– Эй! Это вообще не ответ на мой вопрос!

– Поверь, тебе будет спокойнее, зная лишь то, что ты уже знаешь.

– А ты, получается, был тоже ануннаком? – девушка хитро прищурилась. – Должна быть причина, по которой ты так старательно избегаешь этой темы. У тебя были большие клыки и клешни? И ты такой бяк-бяк ими, – она согнула руку, имитируя движения громадных жуков с картинок в учебниках.

– Достаточно близко, оставлю это на усмотрение твоей фантазии.

– Так нечестно! Я теперь заинтригована. Ты был большим жуком?

– Я не был жуком, но возможно, что подходил под понятие ануннаки. Так или иначе, это давно в прошлом, мою форму образовывал Хаос, и после войны я больше к ней никогда не возвращался.

– А этот твой друг, к которому мы летим… Ты сказал, вы с ним давно знакомы.

– Нину́рта был одним из воинов Тиамат под моим командованием, хотя и создан раньше меня. После войны ему удалось избежать смерти от казни, в отличие от других приспешников матери, и сейчас он устроился в Гирсу, занимается кузнечным делом. Из-под его молота и выходит лучшее оружие и броня, в конце концов, когда у тебя сотни лет на то, чтобы отточить навык, ты становишься мастером в своем деле.

– А мастером чего за это время стал ты?

– Игнорирования Шамаша, – Кингу улыбнулся, откинув рукой непослушные пряди темных волос со лба.

– Я серьезно.

– Я тоже. Я не изучал какое-либо ремесло, не начал рисовать картины или ваять статуи. Я был рожден воином, этим и занимался всю свою жизнь. Когда присоединился к Пятерке, начал выполнять их поручения, ведь после войны оставались еще культисты, что надеялись вернуть Тиамат. Назовем это черной работой… Ладно, думаю, я еще неплохо научился разбираться в вине.

Никкаль хлопала глазами, не находя ответа. В голове совершенно не вязался образ жуткого Кингу, генерала армии Тиамат, ее главного приспешника, ведущего за собой в бой армии анунаки, и вот… его. Перед ней сидел обычный мужчина, периодически откусывая от небольшого зеленого яблока, в его золотистых глазах отражались искры пламени, волосы растрепались от ветра, и он то и дело пытался их пригладить. Кингу расслабленно опирался спиной о камень, задумчиво глядя на костер, и рассуждал, что теперь за свою тысячелетнюю жизнь разбирается в вине. Вот так просто! Шамаш, будучи изначально героическим персонажем в легендах, на деле оказался личностью не самой приятной. Впрочем, о Кингу она ведь тоже многого не знает, его личность скрыта даже в учебниках истории. Так знаком ли с ним хоть кто-то по-настоящему?

Заметив пристальное внимание, Кингу поднял глаза и улыбнулся, словно ощущая, что стал объектом хаотичных мыслей девушки. Но буквально в секунду его взгляд поменялся, радужки глаз потемнели, и Кингу, согнувшись пополам, сполз вниз по камню, утыкаясь носом в землю.

– Ты в порядке? – Никки тут же подскочила со своего места и сделала шаг к нему, но была остановлена протянутой рукой.

– Не… подходи, – прохрипел Кингу, откашливаясь.

– Может, тебе дать воды?

– Нет. Я… в порядке, – он тяжело дышал, зажмурив глаза, по всему его телу пробегали фиолетовые искры, и девушка начала не на шутку беспокоиться, – сиди здесь, не уходи от костра. Я скоро вернусь.

Не слушая ее взволнованные оклики, Кингу поднялся и медленно скрылся в тени деревьев. Природа погрузилась в пугающую тишину. Никкаль сидела, внимательно прислушиваясь к звукам из леса, и раздумывала, не стоит ли пойти за ним следом. Через несколько минут, когда она, накрутив себя, решила все-таки проверить своего спутника, ветки снова затрещали, и он показался из листвы, более бледный, чем обычно.

– Кингу… – голос не слушался, и звук вышел совсем тихим, но он ее услышал.

– Я в порядке, – мужчина снова опустился к камню, откидываясь головой на холодную поверхность, и прикрыл глаза.

– Это не выглядит как порядок.

– Хаос.

– Что?

– Хаос действует не только на тебя. Я чувствую его нестабильность, но пока не понимаю причин. Поэтому я не могу тебе помочь сейчас и везу к Нину́рта. Это началось с того дня, как повредился барьер, и стоило тебе приехать в Зиккурат, я ощущаю эти сбои вдвойне сильнее, это неприятно.

– Из-за меня?

– Я не знаю. Это может быть простым совпадением по времени, но я бы не стал исключать такой вариант. В конце концов, на тебя он по какой-то причине тоже воздействует. Быть может, это связано с тем, что от твоего удара барьер и был поврежден, и в момент удара ты впитала часть магии, что высвободилась из моей Печати.

– То есть нас с тобой связывает одна магия?

Кингу усмехнулся и приоткрыл глаза, которые уже приобрели прежний золотистый оттенок.

– Всех магов связывает одна и та же магия. Хаос один, только пользуются им все по-разному. Маги не могут управлять им напрямую, они обращают его в стихию.

– Но ты можешь?

– Я могу, потому что я был создан таким, мне он подчиняется в виде той силы, которой является по своей сути.

– То есть теоретически ты тоже можешь использовать стихии?

– Могу, но не так, как вы. Для преобразования чистой энергии в материальную мне требуется больше усилий, чем обычным магам, но обращать я ее умею, да, – Кингу вытянул вперед ладонь, и на ней вспыхнуло фиолетовое пламя, затрещав черными искрами. Постепенно оно начало менять свой оттенок, становясь сначала бордовым, затем красным, и лишь спустя несколько секунд стало выглядеть как тот огонь, что зажгла Никкаль.

– И в каком виде ты используешь магию? Какой он…Хаос?

– В основном тьма, тени, туман.

– Как те, что преследуют меня?

– Ты и сейчас их видишь?

– Пока ты рядом, не так… И в воздухе их не было, но стоило тебе уйти, они пришли, – Никкаль повернулась в сторону деревьев, где между стволами начали загораться белые точки. Она поджала губы, чувствуя, как к горлу понемногу подкатывает комок страха.

– Коснись меня, – она обернулась к протянутой руке Кингу, на которой уже перестали плясать искры, и аккуратно дотронулась теплой ладони. Дышать стало легче, но краем глаза Никкаль все же замечала вдалеке жуткие силуэты.

– Почему они приходят ко мне?

– Я уже думал об этом. Я говорил тебе о том, что, по моей теории, ты впитала часть сил Хаоса с Печати и они не могут к тебе подобраться из-за нее. А когда ты меня касаешься, то моя магия усиливает то, что в тебе есть. Опять же, это лишь мое предположение, но пока оно самое объяснимое. Правда, в нем есть некоторые нюансы, например, каким образом ты вообще смогла повредить Печать?

– Не знаю, я и способным магом-то никогда не была.

– Способности к магии определяются не умением зажигать факелы на время. Сила в тебе, может, гораздо больше, нужно научиться ею пользоваться.