Лиза нашла губами пульсирующую венку на Витиной шее, спустилась чуть ниже, и замкнутое в кольцо её рук тело тут же мелкой дрожью отозвалось на ласку. И почему, блин, я не могу по-другому реагировать на эту девчонку? Пчёлкин опустил ладони на её поясницу, зарылся носом в густые каштановые пряди и глубоко вдохнул сладковатый аромат. Чувствуешь, что ты творишь со мной?.. Уловив новую волну желания, Новикова вздрогнула и села перед ним на корточки, чтобы мягко, но уверенно пройтись губами по полоске шрама.
— Ты точно хочешь прямо сейчас? — спросила обеспокоенно, посмотрев прямо в глаза.
— Ну а ты сама не видишь? — привычно ухмыльнувшись, Пчёла коснулся Лизиных волос, откинул вспотевшие пряди с её лба, подсказывая дальнейшие действия.
А она и не нуждалась в подсказках: отлично знала всё сама, так что Витин ненавязчивый жест распалил только сильнее. Девушка одним мастерским движением расстегнула ремень на его брюках, спустила их вместе с нижним бельём вниз. Ещё как вижу, Пчёлкин… Восторженный взгляд на миг задержался в той точке, с которой всё и должно было начаться. Пошло проведя языком по кромке губ, Новикова опустилась на колени, наслаждаясь тихим шипением сверху. Парень зажмурился и невольно подался навстречу. Вижу и чувствую… Только, кажется, мы забыли, что мне четырнадцать и это мой первый раз? Вряд ли я ещё знаю, как ты любишь, а потому — будем методом проб и ошибок… Да, такую игру очень хотелось продолжать.
Конечно, вряд ли бы даже тогда этим действием Лизок совершила ошибку: одно нежное касание ладонью, плавное скольжение по всей длине, до первого надтреснутого отчаянного стона. Девичий язык широко и влажно повторил маршрут руки: вверх-вниз, от основания к краю. Пчёла вновь дёрнулся навстречу, но был перехвачен маленькой изящной ладонью: подожди, ну я же — совсем малышка ещё — явно смущаюсь так сразу… Гулко сглотнув слюну, она наконец припала губами, нарочито медленно, как будто раздумывая.
Эй, дорогая, ты там свою фантазию дальше раскручиваешь? Да я же так, чёрт, не выдержу. Нет, если ты об этом… Я бы точно смутить тебя тогда не хотел. Давай помогу немного… Он направил себя навстречу раскрывшемуся тёплому рту, и желанные губы тут же сжались. Да, вот так… Мы будем медленно двигаться туда и обратно. Ладонью Витя гладил её волосы, словно поощряя, а Новикова послушно повторяла движение. Быстро учишься…
— Блять… — хрипло выругался Витя, до боли прикусив нижнюю губу. — Ну что же ты творишь…
Девушка вскинула взгляд, желая увидеть реакцию «учителя». Нравится? Да знаю, что нравится, и тогда бы понравилось… Движения не прекращались, на языке всё сильнее ощущалась тяжесть и пульсация, отвести глаза было почти невозможно. Она собиралась свести Пчёлкина с ума, окончательно лишить его рассудка — и потому принимала его почти до конца, сжимала губами плотнее, ласкала ещё более мокро и развратно. А что, может, я и тогда бы так смогла… Снова хитро оглядев парня, Лизок слегка отстранилась и слизнула тёплую солоноватую каплю.
— Малышка… — хрипло и почти неразборчиво позвал он, стискивая одну руку в кулак, а второй направляя её ближе.
Чего ж ты делаешь, ну нельзя так… Да если я сейчас признаюсь, что твой рот — лучшее, что я чувствовать вообще мог за свою дурацкую жизнь, кто мне нахер поверит? А ведь, наверное, это так… Пчёла крепко зажмурился, упёршись спиной в холодную железную стену гаража. Остудиться это всё равно не помогло — слишком уж отвлекали жадные движения внизу. Тогда он просто сжал руки в кулаки и запрокинул голову назад, предвкушая яркую сокрушительную кульминацию.
Надвигающееся цунами чувствовала и сама Лиза: глотала то плавно, то почти порывисто, обхватывая подрагивающие бёдра. Ты близко… Наконец она широко раскрыла рот, ловя языком всю бурную волну. Горячо… Поднялась, аппетитно облизываясь, и с торжеством наблюдала, как Витя часто дышит, пытаясь собрать себя по частям после такого удовольствия.
— Малышка, слышишь меня, — почти задыхаясь, произнёс он и крепко прижал девушку к себе. Слышишь, как сердце бьётся?.. — Это так… Так, блять, круто. Никогда не забуду…
Вечер подкрался незаметно, и московскую окраину окутали сумерки. Выбравшись из гаражей на тускло освещённую улицу, Пчёлкин смахнул падающие на лоб волосы, поспешно застегнул рубашку и коротко взглянул на подружку — она выглядела не лучше: каштановые пряди спутались и разметались по плечам, юбка задралась, красная помада размазалась по припухшим губам… Да, Лизок, видок конечно у тебя сейчас точно не для похода в ресторан какой, но на тебя такую я готов смотреть вечно. Он удовлетворённо улыбнулся и решительно взял верную спутницу за руку, мол пойдём со мной, дорогая, это ещё не всё.
Шагал по улице рядом с единственным понимающим с полуслова человеком и ловил себя на мысли: этот день в пусть нищем, зато таком родном Бирюлёво по праву мог бы называться если не самым счастливым, то точно одним из.
— Ещё по баночке? — предложил парень почти у входа в новый крупный продмаг на Харьковской.
— Ой, я б вина какого выпила, — Лизок мечтательно закатила глаза, слизнув с нижней губы размазанный след.
— Вино, малышка, это мы при нашей жизни в ресторанах заказываем, — бандит негромко усмехнулся, заходя внутрь и сразу направляясь к нужному прилавку. — А Витя Пчёлкин образца восьмидесятых вот таким пойлом баловался, — тренированный взгляд без труда обнаружил на полке бутылку легендарного портвейна, и та вскоре оказалась в загребущих руках. Три топора. Ну и шняга же. Зато ностальгичная, зараза…
— У нас в Саратове до сих пор это пойло в моде, — девушка вдруг радостно рассмеялась и опустила голову на плечо товарища. Сейчас ей просто было хорошо. Слишком хорошо…
Бросив продавщице на кассе смявшуюся купюру и отвесив привычное: «Без сдачи», Пчёла сунул бутылку под мышку и повёл Новикову к выходу, как вдруг к ним приблизился знакомый силуэт.
— Витенька! — окликнула Ирина Дмитриевна. — А мы с отцом всё думаем, куда опять блудный сын пропал — совсем не заезжаешь… — в мягком голосе слышался укор, как будто лёгкий, но всё же довольно ощутимый.
— Привет, мамочка, — слегка замешкавшись и покраснев, поздоровался бедняга. — Да вот, я как сказать… Внепланово, скажем так, в Бирюлёво-то оказался, — Витя перевёл взгляд с матери на подружку. Кажется, они оба оказались под прицелом её строгого взгляда. Вот блин, как школьника застукала, ей богу. Усмехнулся и негромко добавил: — Это Лиза…
— Здравствуйте, — сконфуженно произнесла Лизок, пытаясь быстрыми движениями поправить причёску и короткую юбку.
— Ох, сынок, и когда же ты уже остепенишься, — укоризненно покачала головой пожилая женщина, видимо, заметив ярко-красный след помады на шее нерадивого отпрыска. Казалось, от возмущения даже морщинки на её лице обозначились резче и глубже. — Уж тридцать лет скоро, сын растёт, а ты всё…
Сын? Новикова, оказавшаяся в эпицентре семейной разборки, от последнего аргумента госпожи Пчёлкиной пришла в себя не сразу. Она даже не расслышала, что вполголоса объяснил и жестами показал матери её смущённый спутник. Уже на выходе из магазина, поспешно попрощавшись и наконец разойдясь с недовольной Ириной Дмитриевной, девушка обратилась к герою дня:
— Ты ничего не хочешь мне рассказать?
— Да не парься, малышка, — растерянно отмахнувшись, пробормотал Пчёла. — Я ей пообещал заехать вскоре, так что всё нормально.
— Я не об этом, — насмешливо уточнила Лизок. — У тебя есть ребёнок, и ты молчал? И кого же ты так осчастливил, папаша?
— Да всё ту же Олю Белову, — он пожал плечами и неохотно продолжил: — Вот только сам я об этом узнал меньше года назад. А до этого, представляешь, четыре года не в курсе был.
— И ты не пытался как-то… В его жизни поучаствовать, что ли? — Новикова прекрасно понимала, что и этот вопрос мог зацепить парня за живое, но почему-то не могла оставить такой важный элемент чужой биографии совсем без внимания. Я давить и настаивать не буду, конечно… Но пусть расскажет всё, что захочет и сможет.
