Твоя настойчивая ладонь опускается на мою обнажённую ногу, плавно двигается вверх по намасленной коже. Сдерживать желание всё сложнее, низ живота будто прожигает раскалённая пружина — это впервые за четыре месяца. В один момент наша игра так увлекает, что я перестаю обращать внимание на смех твоих спутников и строгий взгляд Артёма. Передо мной есть только одна цель и одни глаза, застланные пеленой наваждения. И, готова поклясться, ты первый клиент, которого я по-настоящему хочу. А потому дерзко улыбаюсь, бросая вызов:
— Тебе — оказываю.
С таким мужчиной приятно проявлять инициативу, и кажется, я знаю, как это лучше сделать. А судя по тому, как тебе явно становится тесно в одежде, ты мои планы разделяешь. Впредь ни минуты раздумий: я беру тебя за руку и веду наверх. Чёрная металлическая дверь приватной комнаты тут же ставит преграду между нами и целым порочным миром внизу.
Спиной я так и чувствую на себе твой взгляд: безоблачная голубизна переходит в тёмно-синее предгрозовое небо — покровитель разврата уже сгорает от нетерпения. И, видимо, тоже досадует на непослушный замок. Стоит мне запереть злосчастную дверь, как ты решительно шагаешь вперёд и тяжело вздыхаешь мне в плечо. Ладонь с характерным шлепком приземляется на мою ягодицу, пальцы сжимают её, не до боли, но до тихого стона. Такой близости всегда мало, как наркотика. Я тут же разворачиваюсь к тебе, возвращая жадный взгляд.
— Почему я, Пчёлкин? — любопытствую, игриво рассматривая твоё лицо. Зову по фамилии — думай, что я давно о тебе всё знаю. Но ведь правда, почему не та же Янка, раздающая спецуслуги направо и налево?
— Забавно, — коротко рассмеявшись, ты накрываешь ладонью мою грудь. — Значит, про меня ты кое-что знаешь. Я про тебя тоже с огромным интересом послушаю. Но только потом.
Контролировать частую дрожь не могу, да и не хочу — наоборот, прижимаюсь к тебе крепче, купаясь в лучах твоей улыбки и щедро отдавая жар собственного тела. Судя по твоим рваным вздохам, ты понимаешь моё состояние. А я всё не унимаюсь — раз уж задалась целью, то ответа на свой вопрос обязательно добьюсь:
— Так почему же именно я? — спрашиваю с вызовом, пока пальцы расправляются с фурнитурой на чёрной рубашке.
— Понравилась, — простодушно признаёшься ты, и вот тут я с кем угодно поспорю на миллион: не врёшь.
Однозначно говоришь правду, и в эту же минуту лифчик купальника послушным отточенным движением твоих пальцев падает к моим ногам. Я бросаю быстрый взгляд в зеркало напротив, и аж дух захватывает. Держу пари, этот жест похож на отрывок из эротической сцены забугорного фильма. В одно и то же время слишком естественно и слишком пошло. Голова кругом идёт от того, с каким нескрываемым восторгом ты смотришь на моё голое тело. Конечно, ты не впервые так вспыхиваешь, но почему мне кажется, что подобное происходит с тобой нечасто? Хочешь снова двинуться вниз, но подожди: я ещё не закончила.
Вызывающе прохожусь языком по контуру накрашенных губ — твоя грудь тяжело вздымается, и я лёгким движением руки предлагаю переместиться на кожаный диван в углу. Пряжка ремня быстро расстёгивается ещё по пути, твои брюки и обувь вместе с бельём оказываются внизу. Угадываю в бездонных глазах немой вопрос: что, правда сделаешь? Ох, Пчёлкин, и не сомневайся. Очень уж хочу коснуться тебя языком, губами — да так, чтобы рот наполнился вязкой слюной. Давай, садись, первая удивлять буду… Ты опускаешься на диван, и я по-хозяйски развожу в стороны твои ноги, опускаясь на колени.
Не знаю, с чем связано такое первобытное желание: опыта в этом деле у меня не вагон — ну, практиковали с бывшим из Саратова, да не часто. Но сейчас я до болезненного спазма, почти до сумасшествия хочу тебя впечатлить. Заставить забыть обо всех твоих заботах. Проверить, могли ли такое те твои многочисленные, о которых говорила Алёна…
Продолжая смотреть снизу вверх, вначале неспешно пробую кончиком языка и ловлю твоё едва слышное шипение. Ты невесомо поглаживаешь меня по голове, подаёшься ближе — по твоему уже чернеющему взгляду несложно догадаться, что тактика выбрана верная. Тут-то мои губы плотно смыкаются, принимая тебя почти до конца. С явным нестерпимым удовольствием ты наблюдаешь за глубокими движениями, сопровождая каждое из них нежным прикосновением к моей голове. Такое поощрение распаляет только больше. Мне нравится быть перед тобой такой распахнутой, но приходится плотно свести ноги — надо хоть немного унять это сладкое протяжное нытьё внутри.
На подмогу мне тут же приходит рука, сжимающая тебя у основания и в точности повторяющая путь рта: вверх, и следом медленно к чувствительному краю вниз. А ты зажмуриваешься и предупреждаешь меня страстными звуками о близости финала, пульсация тяжёлой плоти на языке становится всё более ощутимой. Низ живота снова сводит чуть ли не судорогой, и я почти уверена, что пришла бы к финишу просто от одного прикосновения — так сильно хочется настоящей мощной разрядки. Губы скользят вниз, запоминая узорчатые рельефные линии вен и приятный вкус, движения руки не прекращаются. Неожиданно ты крепче сжимаешь мои волосы и с придыханием произносишь:
— Эй, малышка… — и это твоё «малышка» уже заводит так, что внутри всё сжимается пружиной, а я издаю смазанный стон, не отрываясь от главного занятия. — Прекрасные у тебя губки… Только не очень будет, если всё закончится прямо сейчас. Иди-ка сюда, — шёпотом зовёшь ты и тянешь за руку на себя.
Я победно улыбаюсь, уверенным движением освобождая себя от нижней части купальника. Замечаю, каким почти животным взглядом ты смотришь на мою твёрдую грудь. Твои ладони ложатся на талию, сжимают бёдра почти до синяков, и мне остаётся только вскрикивать, изнывая от желания. Ты разворачиваешь меня спиной к себе, поглаживаешь и шлёпаешь — не больно, зато звонко и властно. В висках неумолимо отстукивает: подожди, так нельзя… Непослушными руками открыв тумбочку, что стоит возле дивана, я достаю небольшую блестящую коробочку и протягиваю тебе: прости, дружок, но безопасность превыше всего.
На мгновение ты отстраняешься, с характерным шорохом вскрывая упаковку. Надеваешь нехитрое средство защиты быстро — меньше, чем через минуту ты утягиваешь меня в жаркое объятие, и этого достаточно, чтобы податливо прогнуться в спине, облегчая тебе проникновение. Ну же… Ты медленно откидываешь в сторону мои волосы, обнажая шею и влажно прижимаешься к ней губами. Оказывается, этот манёвр предназначен для отвлечения внимания. Пока я задыхаюсь от восторга, ты успеваешь войти в меня — сразу на всю длину.
Боже мой! Невероятное чувство абсолютной наполненности и тяжести внутри. Ты двигаешься в быстром ритме, а я почти до хруста стискиваю край проклятой тумбочки, раскачиваясь тебе в такт и каждую секунду молюсь держаться — удовольствие накатывает волнами, обещая вот-вот перейти в долгожданное облегчение. Уверена, ты даже сквозь дурацкую резинку чувствуешь, какая я влажная, с какой силой сжимаются вокруг тебя мои мышцы, как я дрожу от эйфории. От таких ощущений можно и с ума сойти…
Ты скользишь рукой ниже, не прекращая порывистых движений, и безошибочно касаешься заветной набухшей точки. Как я и думала, долго после этого мне не продержаться: тело прошибает насквозь крупная дрожь, пошлый стон переходит в громкий крик, удовольствие накрывает с головой. Не знаю, как мне удаётся устоять на прямых ногах — возможно, меня удерживаешь ты, одновременно догоняя всего в пару фрикций. Господи, как же хорошо…
Спустя какое-то время мы всё же перемещаемся на диванчик. Пока ты закуриваешь первую после бурного секса сигарету, я разливаю по бокалам виски.
— Да ты — торнадо, — оценка моих способностей и скоростей сопровождается всё той же нагловатой улыбкой и глотком виски. — Как тебя хоть зовут-то?
Забавно, а ведь ты и правда не знал моего имени: времени на знакомство не было. Я усмехаюсь в ответ и машинально называю свой рабочий псевдоним — ничего лучшего в голову не приходит:
— Элиза.
— Пф, — ты скептически фыркаешь, продолжая без стеснения рассматривать моё тело, и неспешно затягиваешься. — Американка, что ль?
