— А зачем? Он по закону сын и наследник Сани Белова. Им навсегда и останется, — Пчёлкин пожал плечами, но сделал это так, словно нёс на них слишком тяжёлый груз. — Я уже один раз хотел всё на триста шестьдесят развернуть. Олю забрать, Ваньке попробовать стать отцом. Настоящим, не залётным… А чем закончилось? Белый чуть не убил меня и её, а мог и хуже сделать — пацана себе забрать. Так что, как говорится, инициатива ебёт инициатора… Им всем лучше без меня, я с этим уже смирился.
Лизок заметно погрустнела. Часть груза теперь лежала и на её узких плечах. Может, оно всегда так, если узнаёшь человека хорошо? Слишком сложным был этот тёмный спектр эмоций: от лёгкой обиды на Витю за то, что он утаивал от неё важную вещь; до боли за него и недоумения: ему вся канитель с женой друга и внебрачным ребёнком уже правда так безразлична, как он пытается показать? Или на самом деле это история всей его жизни? Треугольник, в котором больше никому нет места?
— Ну ты чего, малышка? — приятель заметил её состояние и приобнял за талию, чмокнув в висок. — Прекращай… Слушай, — видимо, ему в голову пришла более весёлая мысль. — Я тут одно место классное знаю. Идём, покажу?
И гостье ничего не оставалось, кроме как кивнуть в знак согласия. Пчёла крепко сжал хрупкую ладонь, и, ободряюще улыбнувшись, повёл Новикову через дорогу к одноподъездному дому-башне напротив.
— Надо же как, до сих пор открыто, — едва заметно усмехнувшись, парень дёрнул тяжёлую железную дверь, и та поддалась без всякого сопротивления. Да, мамочка, вот такой сын у тебя непутёвый — почти тридцатник, а я, так-то, впервые иду сюда с девчонкой… Тут уже и Кос с Юлькой, и Саня с Елисеевой рассвет когда-то встретили. От юношеских воспоминаний потеплело в груди, но удивлённый взгляд Новиковой заставил посерьёзнеть и объясниться: — Этот дом в Бирюлёво самый высокий. Шестнадцать этажей и семнадцатый — технический. А с крыши почти центр видно… Ну, Царицыно и Коломенское точно, и даже Москва-реку.
— Предлагаешь полезть на крышу? — Лизок недоверчиво хмыкнула, но азарт уже явно передался и ей.
Утвердительно кивнув, Витя уверенно нажал на кнопку вызова лифта. Двери перед ними открылись почти сразу же, и путь в кабине на шестнадцатый этаж показался не таким уж и долгим. На двери, которая вела к избранной цели, однако, красовался увесистый замок.
— Вот блин, — покрутив в руке препятствие, с досадой пробормотал Пчёлкин, и вдруг просиял — уже придумал, как быть дальше: — Шпилька, заколка… Есть что-то?
— Так ты у нас ещё и вор-домушник, замки умеешь вскрывать? — Лиза склонила голову набок, бросив на парня прямой лукавый взгляд, после чего ловко вытащила из волос шпильку и вложила маленькую блестящую вещь в протянутую ладонь.
— Я, Лизок, вообще всё умею… — заговорщически шепнул неугомонный искатель приключений.
Ну ты и изобретатель… Девушка с нескрываемым любопытством наблюдала за его вознёй с замком. А та на удивление оказалась недолгой — тихий щелчок прозвучал почти сразу же, и железная решётчатая дверь с лёгкой руки открылась. Пчёла взобрался выше по небольшой лестнице, шумно вдохнул в лёгкие свежий летний воздух и тут же подал руку подружке.
Тёмное звёздное небо казалось настолько низким, что его будто можно было вот-вот коснуться рукой. Новикова завороженно смотрела вверх: миллионы серебристых ярких точек будто наблюдали за ними с высоты. Дух захватило, сердце забилось чаще, а тут ещё и мужская ладонь тепло коснулась поясницы.
— Садись, не бойся, — уверенно скомандовал Витя, устроившись прямо у парапета, и впервые за полдня закурил.
— Ага, а если я упаду? — с долей недоверия произнесла Лизок, склонив голову набок.
Внимательно наблюдала за Пчёлкиным: вот он неспешно поднёс зажигалку к сигарете, плавно вобрал в лёгкие дым и выпустил на волю тонкую серую струйку. Сейчас создавалось впечатление, будто девушка знала этого человека всю жизнь: едва дрогнула морщинка на лбу — это ты вроде о чём-то серьёзном думаешь, а глаза синие-синие, словно счастливые…
— Не упадёшь, малышка, — пообещал бандит так ласково, что поверилось беспрекословно. — Садись, я не дам тебе упасть.
Новикова устроилась рядом, поначалу неуверенно, но потом расслабилась в крепких руках, притянувших ближе. Теперь они вдвоём смотрели на спящий город: снующие по дорогам машины, ветви деревьев царицынского заповедника, пустынные улицы и угасающий в окнах домов свет. Это зрелище завораживало. Наверное, в такой близости к небесам связь с зёмлей разрывалась. Как если бы те люди, что жили внизу… Шли куда-то или просто сидели без дела в своих квартирах, ехали в автомобиле по ночной магистрали или спали… Как если бы они находились в другой вселенной. Пчёла открыл бутылку «топориков», сделал большой глоток и уже хотел передать её подружке, как вдруг опомнился:
— А тебя в четырнадцать мамка-то за перегар не наругает? — он так привычно ухмыльнулся, а в глазах словно бесята заиграли. Нет, ну а что? Сама затею предложила…
— Думаю, мамка ещё на работе была бы, — Лизок тяжело вздохнула: Марина Олеговна и правда очень много работала, зачастую в ночные смены, так как платили за них сверхурочно. — Да и после того, что я сделала, думаю… — девушка задумчиво закусила губу, сдерживая хитрую улыбку. Приняла бутылку из рук товарища и сделала первый глоток.
— Домой бы ты не пришла, да? — коротко хохотнув, закончил её мысль Витя и всмотрелся в ставшие хорошо знакомыми карие глаза. — Интересно… А сколько ж на деле в этот момент тебе было? И кто тот счастливчик, ставший твоим первым, м?
— Лет семнадцать, вроде, — Новикова потёрла виски, пытаясь оживить в памяти событие, явно не задержавшееся там как важное. — Всё с тем же Игорьком. Правда, его вряд ли можно назвать прямо счастливчиком… Уверена, если бы мы познакомились с тобой в восемьдесят девятом, всё иначе было бы, — негромко хихикнув, она склонила голову на плечо парня.
— Я бы никому не сказал, сколько тебе, — заговорщически прошептал Пчёла и чуть заметно подмигнул, отпив портвейн. — Иди ко мне, — позвал, мягко потянув за руку, и Лизок тут же оказалась у него на бёдрах, лицом к лицу.
Губы соприкоснулись в поцелуе, неглубоком и мягком, уже без страсти, зато с нежностью и абсолютным чувством другого. Возможно, это и называлось полным удовлетворением, когда тебя не накрывает волной, но в то же время, не видишь и не хочешь рядом никого больше.
— И откуда же ты такая уникальная, — Витя слегка отстранился, вновь изучающе посмотрев на подружку. — Ни ревности в тебе этой дебильной, ни мозгоёбства бабского, — честно говоря, не хотел задеть девушку такой прямотой, однако та смотрела на него с пониманием и одобряла каждое слово. — Короче, спасибо тебе, что ты есть, Лизок…
— Я всегда буду рядом, Пчёлкин, — она шёпотом повторила то, о чём думала сегодня. Игриво потрепала парня по волосам и добавила: — Обещаю…
========== Ты совсем как во сне (AU 1989-го/август 1998-го) ==========
Комментарий к Ты совсем как во сне (AU 1989-го/август 1998-го)
Примечание соавтора: данная глава родилась в следствии нечаянно (или очень даже чаянно) оброненной героиней фразы в последней части «Вкус юности». Написано по заявке Сгоревшей рукописи и ей же от всего сердца посвящается. Ваши отзывы важны:)
Приятного прочтения!
Ты совсем как во сне
Совсем как в альбомах
Где я рисовала тебя…
— Вот, значит, как живёт гроза Бирюлёва, — задумчиво протянула маленькая гостья, обводя внимательным взглядом скромную спальню.
В квартире Вити Пчёлкина на двенадцатом этаже пахло летом и свежей сдобой: мама перед отъездом на дачу испекла любимые пирожки. Отправить родителей за город на эти выходные стоило немалого труда. Уже на пороге Павел Викторович вдруг решил напомнить нерадивому отпрыску правила поведения в отсутствие старших. Мама суетливо заохала, и Пчёла слегка испугался — как бы они не передумали с досугом на свежем воздухе.
— Чё, прям лекцию на прощание вкатили? — поддразнила девочка, и в карих глазах на мгновение полыхнул золотой огонёк.
