– Что ж, теперь, по крайней мере, понятно, почему это место так популярно у путешественников, – пробормотал сурт, оглядывая обильную поросль на склонах ущелья, которая, несмотря на царившую вокруг непогоду, напоминала о лете.

Хуже всего приходилось Олафу. Он мог стерпеть, что угодно: грозу, метели, ураганы и проливные заунывные дожди. Но вот чего воин выносить не мог, так это жара и духота. Он дышал с трудом, а сердцебиение участилось. Воин то и дело вздрагивал, когда капли пота сбегали по спине. Не вытерпев, Олаф принялся стаскивать с себя доспех. Уж лучше его искусают комары, чем он сварится заживо!

– Постой! – остановил его жрец. – Внутри будет легче. А на отдых у нас нет времени.

В глазах воина читалось отчаяние. Он вновь нацепил кольчугу и вздрогнул, когда мокрая насквозь рубаха прилипла к телу, а затем вскинул молот и направился ко входу в пещеру. Сурт вскочил на ноги и последовал за ним, но жрец предостерёг их:

– Давайте-ка сначала я.

Друзья переглянулись, пожали плечами и согласно кивнули. На месте их приятеля тут же показался тот самый волчище, что прогнал стаю Торркса. Обнюхав вход в пещеру, Ородрим ворвался внутрь, а сурт и человек остались ждать у входа.

В пещере и правда было прохладней. Во-первых, в ней не было пара, а во-вторых, свежий воздух попадал внутрь через маленькие отверстия в своде, проделанные путниками в незапамятные времена, когда Пасть обнаружили впервые. Правда, решение это стало палкой о двух концах. Выяснилось это после того, как несколько человек переломали себе ноги в этих отверстиях. Позже воздуховоды закрыли крепкой металлической сеткой, и они стали безопасны. Помимо притока свежего воздуха, они обеспечивали выход дыму, а потому, вопреки обыкновению, в этой, к слову сказать, довольно глубокой пещере разводили костры. Таким образом, стоянка эта являлась, пожалуй, самым привлекательным местом для остановки на многие мили вокруг. Но каково же было разочарование друзей, когда пять минут спустя Ородрим выбежал наружу и, обернувшись теркан, мрачно произнёс:

– В пещере пусто. Видимо, из-за тёплой зимы торговцы не останавливаются перед Нариктиром на ночь, а продолжают путь. К сожалению, бандитами тут и не пахнет.

Фрейн сглотнул неприятный комок, подступивший к горлу. Олаф разделял тревогу товарища: на лице воина отразились сомнения. Они не считали себя трусами, но уж больно живо всплыло в памяти осунувшееся лицо теркан, когда он рассказывал о склепе на границе болот минувшим утром. А теперь путь их лежал именно туда… Даже в Нариктире при свете дня мысли об этом мрачном месте навевали тоску. Успокаивало лишь то, что с ними был жрец Меалгора, а это чего-то да стоило.

Мы не станем останавливаться на коротком переходе друзей от пещеры до склепа. Скажем только, что на душе у троицы скребли кошки. Каждый был погружён в собственные мысли и не решался поделиться ими с остальными. Склеп находился на опушке леса, за которым на многие мили простиралась Топь. Немерия[28] скрылась за облаками, и одинокое каменное строение забытого зодчего освещалось лишь бледным, имевшим нездоровый зеленоватый оттенок Кендороном[29].

Склеп врос каменным основанием в край высокого утёса, за которым начинался крутой обрыв и тянулись на восток болота. Редкие кустарники и одинокие сухие стволы мёртвых деревьев – вот и всё, что осталось здесь от некогда густого леса. Теперь лишь у самого горизонта – там, где лес продолжался вновь, – угадывались тёмные силуэты деревьев. Над болотом стоял невыносимый смрад и раздавалось нескончаемое кваканье облюбовавших его лягушек. За исключением этих лягушек, крупных цапель, а также бледных рыб, плещущихся в заводях, на болоте не обитал никто. Все дороги, ведущие к Нариктиру и окрестным деревням, огибали здешние топи – люди предпочитали обходить их стороной.

У склепа и болот вокруг была дурная слава. Ородрим упоминал об этом ещё в трактире у Хазеля, но путники только сейчас в полной мере ощутили на себе гнетущую атмосферу этого места. Ходили слухи, что смельчаки, которые решались сократить путь через болота, нередко пропадали без следа. Одни говорили, что этих глупцов забрали топи, другие – что мертвецы по ночам выбирались из своего унылого пристанища и бродили под лунами в поисках жертв. Впрочем, путники никого не увидели на открытой плоскости болот, поэтому версию с ожившими мертвецами отложили, по крайней мере, до поры. Однако говорить о том, что на болоте никто не обитал, было бы не совсем правильно. Один житель всё же облюбовал пустынную зловонную трясину, положив начало зловещим слухам о склепе. Впрочем, как вы увидите сами, героям ещё предстояло познакомиться с хозяином окрестных земель, а пока они втроём стояли перед приземистым зданием склепа.

Огромная каменная плита, покрывающая прямоугольное строение, несколько выступала за контур стен и нависала над путниками козырьком. Затейливая резьба на подпиравших его колоннах давным-давно стёрлась от времени, ибо склеп являлся памятником дней настолько далёких, что ни имени покоившегося в нём человека, ни имени мастера, что воздвиг его, никто уже не помнил. Судя по его внушительным размерам, он принадлежал знатной особе. С момента своего возведения склеп одиноко стоял на краю болот, отпугивая проезжавших мимо купцов и странников. Вокруг не было других захоронений, и эта гротескная каменная громада на фоне пустоты болот казалась особенно отталкивающей в зеленоватом свечении луны. Высокие каменные двери были плотно закрыты, однако зоркий теркан уловил нечто, что привлекло его внимание. Похлопав сурта по плечу, он указал на вход:

– Смотри внимательно.

Сурт пригляделся и понял, что имел в виду его товарищ: в пыли на каменной плите основания был ясно виден отпечаток обуви. Кто-то недавно заходил в склеп. Этот кто-то, кем бы он ни был, мог всё ещё находиться там. Всего три дня назад прошёл сильный дождь, который смыл бы след, оставленный раньше.

– Так-так… Думаешь, это то, что мы ищем? – улыбнулся взломщик, вытаскивая кинжалы из-за пазухи.

– Надеюсь, – ответил теркан. – Если это грабители, значит, их я и чувствовал в прошлый раз из-под земли, – неуверенно добавил он.

– Нечего тут мяться! Пойдём проверим! – нетерпеливо выпалил Олаф, изрядно уставший от ночных переходов и томительного ожидания.

– Ну, иди вперёд! – указал на дверь сурт.

Олаф стряхнул навалившуюся сонливость и бодро зашагал в сторону склепа. Теркан и сурт осторожно двинулись следом. Когда ветеран подошёл к двери и приналёг на неё, каменная плита отодвинулась на удивление легко – пожалуй, даже слишком. Будто кто-то приглашал путников войти… Раздался щелчок, за которым последовало удивлённое «Ох!» анкиллирца. Посмотрев вниз, в область живота, Олаф рассмеялся и повернулся к друзьям, демонстрируя торчащий из щита арбалетный болт.

– Я уже начал скучать по комарам! – пробасил он, вынимая стрелу. – Они готовы к нежданным гостям.

– Ну, теперь мы можем вполне обоснованно надеяться на встречу с грабителями, – констатировал теркан.

На душе у троих приятелей заметно полегчало, и они без промедления прошмыгнули в приоткрытую дверь. Знай друзья о предстоящем испытании, запала бы у них поубавилось. С другой стороны, именно оно положило начало их удивительным приключениям… Но обо всём по порядку!

Путники оказались в небольшом квадратном помещении, залитом лунным светом. Оказалось, что в склепе имелись световые колодцы. Впрочем, призрачный Кендорон был не единственным источником света. На полу, ровно посреди комнаты, находился приоткрытый люк, из которого лился багряный, пляшущий свет факелов. Подобно огненной пасти, этот люк казался живым и не вписывался в мрачную, лишённую красок обстановку. По бокам комнаты стояли два каменных саркофага, а в её дальнем конце располагалась тяжёлая металлическая дверь. Сурт внимательно осмотрел люк и обнаружил закреплённый на его крышке спусковой механизм ловушки, сработавшей при открытии двери. Не окажись в руках у Олафа щита, и дальнейший путь сурту и теркан пришлось бы продолжить вдвоём.