Анкиллирец направился к дальней двери и ухом прислонился к холодному металлу. Ничего! Ородрим внимательно изучал саркофаги. Оба были теркан по грудь и, судя по строению, содержали внутренний гроб, в котором покоилось тело. В отличие от внешних стен, резьба на лицевой стороне саркофагов сохранилась. Она была одинаковой на обоих саркофагах и изображала трёх человек в длинных одеяниях. Каждый из них, вытянув руки над головой, держал в них по круглому камню, излучавшему свечение. Смысл изображения не был ясен теркан, но он безошибочно угадал, что в гробах покоились знатные воины, служившие своему господину, почившему за металлической дверью, к которой прильнул анкиллирец. Внизу же, по мнению жреца, располагалась сокровищница. Сурт пришёл к такому же выводу. Фрейн просунул голову в люк, а когда вновь появился над крышкой, на его лице играла довольная ухмылка. Он подозвал напарников и прошептал:

– Наша цель внизу! Я слышу голоса.

Сказав это, Фрейн спрыгнул вниз и ухватился за верёвочную лестницу, приколоченную к крышке. Сурт оказался в круглой каменной трубе, которая уходила вниз, постепенно загибаясь наподобие буквы J. Вскоре сурт скрылся за изгибом каменной трубы, и лишь после трёх коротких рывков лестницы товарищи догадались, что их друг спустился вниз и не стоит поднимать шум.

А шум не стоило поднимать вот почему. Спустившись вниз, Фрейн оказался в хорошо освещённом коридоре футов пятьдесят длиной, который сужался ближе к концу. Сурт ошибся, это была не сокровищница. На стенах в креплениях горели факелы, отчего в коридоре было довольно жарко. В дальнем его конце располагались три деревянные двери: две по бокам и одна прямо напротив трубы. Именно из-за этой двери, наполовину приоткрытой, взломщик услышал голоса.

– Говорю тебе, времени прошло уже достаточно! – проворчал сиплый голос. – Пора требовать выкуп.

– Рано, дурья твоя башка! Ты что же, не понял, что сказал Фред?

Сиплый что-то пробурчал, а потом добавил уже спокойней:

– А если нас найдут, а? Посмотрим, как тогда заговорит Фред!

– И как же я заговорю, Доллан? – сказал вялый сонный голос, принадлежавший, по всей видимости, Фреду. – Ты что же, думаешь, сюда толпами на экскурсию из Нариктира ходят?

– Нет, но мало ли…

– Никаких «мало ли»! – резко оборвал сиплого Фред. – Выкуп потребуем послезавтра, когда они совсем отчаются, ведь скоро должен прибыть лорд Детурн. Уж тогда Динарус будет готов выложить столько денежек, сколько мы скажем.

Фрейн нахмурился. Речь определённо шла о пропавших сокровищах бургомистра. Однако он не понимал, зачем грабителям потребовалось просить за них выкуп. Не проще ли поскорее улизнуть с ними? Кроме того, взломщик никак не мог взять в толк, кто такой лорд Детурн и каким образом он замешан в грязных делишках банды.

Шорох за спиной заставил его обернуться. Он едва успел приложить палец к губам и предупредить спустившегося Олафа, чтобы тот придержал язык. Через несколько мгновений в проёме показался Ородрим, бесшумно приземлившийся на каменный пол подземелья. Меж тем разговор за дверью продолжался, и теперь его слушали все трое.

– Сколько ты собираешься за неё просить? – спросил разбойник, споривший с Долланом минуту назад.

– Какое тебе дело, Клайв? – злобно поинтересовался Фред, который, очевидно, был главарём шайки. – Думаешь, прогадаю?

– За неё? – одними губами прошептал Олаф, глядя на друзей.

Сурт лишь пожал плечами, а Ородрим сделал вид, что не расслышал вопроса.

– Может, и думаю! Мы все рисковали одинаково и вправе знать, сколько ты хочешь за дочь Детурна!

Сурту показалось, что он услышал щелчок в голове, когда кусочки головоломки сложились. Во-первых, в организации поисков «сокровищ» участвовал настоятель монастыря. Фрейн не придавал этому значения, а стоило, ведь он сразу же задался вопросом, почему Клавдия интересуют какие-то драгоценности, которые даже не принадлежали его ордену. Во-вторых, он отправил на поиски своего подопечного. Видимо, чтобы они с Олафом не вздумали выкрасть девочку у разбойников ради собственной выгоды. Это взбесило сурта больше всего. И, наконец, лорд Детурн был вовсе не подельником, а отцом девочки, которая находилась на попечении у настоятеля и оказалась похищена.

– Чтоб тебя, Ородрим! – беззвучно затрясся от злости сурт, погрозив в воздухе кулаком. – Ну ты и скотина!

Анкиллирец с недоумением уставился на теркан. Он и сам понял, что произошло, но не мог взять в толк, почему жрец скрыл от товарищей истинную цель поисков.

– Прошу вас, давайте не сейчас, – прошептал жрец, посмотрев на приятелей. – Сейчас главное – спасти Нинэль.

Олаф кивнул. Он понимал: если в лапах у бандитов находится ребёнок, то все распри могут подождать. Положив руку на плечо сурту, он заглянул в его глаза:

– Фрейн, жрец прав. Девочка – прежде всего. Потом решим все наши разногласия.

Сурт в порыве гнева, клокотавшего в душе, не заметил, как по оплошности друг назвал его настоящим именем.

– Фрейн? – удивился жрец. – Не Крейвен?

Сурт бросил злобный взгляд на друга и прошипел:

– Сегодня явно не мой день. Позже, Ородрим!

Эта словесная перепалка заняла не больше нескольких секунд, но они упустили часть разговора за толстой дверью.

– Пойди, проверь девчонку. Она скулила. Наверное, жрать хочет, – приказал Фред кому-то.

Путники поняли друг друга без слов. Они едва успели спрятаться за выступом тоннеля, как дальняя дверь со скрипом отворилась, и на пороге показался один из похитителей – вероятнее всего, Доллан. Вид у него был, надо сказать, крайне неприятный. Маленькие поросячьи глазки, едва заметные на заплывшей жиром ряхе, пробежались по коридору. Доллан шумно потянул носом и закрыл за собой дверь, что было весьма на руку нашим героям. Громко шаркая, он направился к левой двери и принялся рыться в карманах мешковидной рубахи, пока не извлёк на свет связку ключей. Отыскав нужный, он вставил его в замочную скважину. Раздался щелчок, Доллан приналёг плечом на дверь, отворил её и шагнул внутрь. Он и не заметил, как две фигуры, крадучись, приблизились к комнате и встали по бокам снаружи.

– Так, мелкая, Фред сказал, что ты опять ноешь! Захотела пинка, что ли? – грозно спросил разбойник, уперев руки в боки и стоя перед маленькой светловолосой девочкой, прикованной к стене толстой цепью. Пол каморки был устлан соломой, в углу валялся спальный мешок, с потолка что-то капало, а запах здесь стоял просто невыносимый.

– Твой Фред дурак! Я не ныла, а просилась в туалет! – храбро ответил ребёнок, без страха взглянув в лицо бандиту.

Ородрим улыбнулся. Стоя в коридоре, он не мог видеть лица Нинэль, но догадывался, что на нём застыло выражение недовольства и не было ни малейшего намёка на испуг.

– А чем тебе здесь не туалет? – расхохотался Доллан, тыча в малютку пальцем. – Ладно, мелкая, сейчас принесу тебе горшок.

С этими словами бандит направился к выходу. Спасители уже приготовились: они знали, что действовать надо было быстро и бесшумно. Доллан вышел в коридор и застыл как вкопанный: перед ним, сжимая крепкий дубовый посох, стоял теркан, лицо которого выражало крайнюю степень презрения. Разбойник открыл было рот, чтобы закричать, но почувствовал холодную сталь кинжала на шее и чью-то ладонь, крепко зажавшую рот.

– Я бы не стал, – прошептал Фрейн, недобро улыбаясь и поглядывая на обливающегося потом бандита. – Ородрим, девочка!

Жрец кивнул и исчез в комнате. Нинэль, увидев теркан, просияла от радости:

– Ородрим, – прошептала она, разглядев в темноте знакомое лицо. – Я знала, что Клавдий пришлёт тебя на помощь. Я говорила им, чтобы отпустили меня по-хорошему.

– По-хорошему уже не получится, кроха, – грустно улыбнулся теркан. – Вставай-ка! Мы уходим, а мои друзья разберутся с разбойниками.

– Не могу, нога, – проворчала Нинэль, показывая на кандалы, охватывающие лодыжку.

Теркан кивнул и подошел к сурту, который держал трясущегося от страха Доллана.

– Ключи от цепи, – ледяным тоном произнёс он. – Быстро!