После ужина нас вывели на вечернюю прогулку – нас осталось четверо, все по-прежнему гуляли в сопровождении медсестры на значительном расстоянии друг от друга. Я посмотрел на забор: бегаю я быстро, а вот смогу ли я перелезть через него?

Перед воротами стоял охранник и курил. Я услышал, как один из пациентов лысый мужчина в халате начал спорить со своей медсестрой. В это время сопровождающая меня медсестра подошла к ним, чтобы разобраться, в чем дело. Я остался один и, ни минуты не думая, бросился к забору.

– Стой! – закричала медсестра лысого пациента, – Током ударит!

Но я и сам уже видел едва заметную издалека проволоку по верху забора.

Я остановился. Не оборачиваясь, слышал, как выяснял что-то лысый мужчина. До меня долетели обрывки фраз: «вещи», «были деньги», «позвонить».

Потом я услышал быстрые шаги позади меня, почувствовал, как кто-то положил тяжелую руку мне на плечо. Услышал знакомый голос доктора Колкина:

– Ник, прогулка окончена.

По дороге в палату мы молчали, я зашел и сел на кровать, уткнувшись взглядом в пол.

– Ник, если мы будем сотрудничать, хороших результатов достигнем гораздо быстрее, – начал доктор.

– Мне нужно увидеться со своим дядей, почему он до сих пор не приехал сюда? Вы сказали ему адрес?

– Да, он в курсе, конечно. Со всеми бумагами он ознакомлен, адрес тоже никто не скрывает. Ник, они сделали для тебя все, что могли, вырастили. Теперь им нужно подумать о своем ребенке. А тебе нужно жить здесь, чтобы получить шанс выздороветь.

– Я не болен, я живу так всю жизнь.

Он промолчал. Я сжал кулаки до бела. Доктор вышел.

Я услышал, как дважды повернулся ключ в замочной скважине. Отлично, теперь я еще и взаперти в палате. Я лег, у меня щипало в носу, хотелось зареветь в голос, но я медленно разжал кулаки и одновременно шумно выдохнул. Глаза высохли, я начал думать.

Возможно ли что дядя Джон избавился от меня? Но зачем? Через год я бы все равно уехал в колледж. Тем более с его чувствами к Ханне. Он знает, как она любит меня. Я не поверю! В своей семье я не сомневаюсь. Просто стечение обстоятельств. Единственный выход – бежать сейчас через главные ворота. Но что делать с охраной?

Решил бежать из палаты, когда придет медсестра, прятаться в здании, а затем ждать удобный момент, когда охранник отойдет. Прикинул, что можно взять для защиты. Я еще раньше заметил, что из столовых приборов мне приносили только ложки. Обошел всю палату, но ничего кроме пояса халата в качестве средства для самообороны не нашел. Драться я совсем не умел, поэтому мог рассчитывать на быстрые ноги, удачу и только.

На следующее утро на прогулке ко мне приставали уже двух медсестер, наверное, теперь после попытки побега я у них был на особом контроле. Весь персонал, как всегда, был в медицинских масках. Одна медсестра не отрывала от меня глаз, ходила по пятам, готовая в любую минуту уличить меня в попытке бежать. Полагаю, она была разочарована, потому что я спокойно просидел на скамейке и не предпринял абсолютно никаких действий.

Нам принесли обед, я хотел выбежать, пока медсестра выкладывала еду на тарелку, но понял, что давно ничего не ел, и неизвестно, когда снова предоставится возможность.  Голодным мне не хватит сил бежать, поэтому я снова отложил задуманное.

Перекусив, стал готовиться. Я с трудом представлял, как побегу в больничных тапках. Мои удобные треккинговые ботинки в очередной раз заставили снять после прогулки. Я попытался разорвать пояс халата, чтобы привязать тапки к ногам, но он был слишком крепкий.

Стал озираться по сторонам, есть ли скрытые камеры в палате? В коридоре я точно видел несколько обычных камер и еще несколько штук на улице. Быстро ли они отреагируют? Бежать, конечно, лучше в темноте, но ночью ко мне никто не приходил и не выпускал меня, потому что в моей палате был встроенный санузел, увы без единого окна, а ночной перекус приносили вечером вместе с ужином.

Я плохо представлял, куда бежать в здании, исследовать его не удалось, по сути, побег ожидался вслепую, сам не знаю, на что я надеялся.

Вскоре за мной зашла медсестра, я оглядел ее – полноватая, маленькая, вряд ли очень быстрая, но возможно сильная.

– Вам нужно сделать укол, ввести лекарство, пойдемте за мной, – позвала она.

Я вышел вслед за ней и отстал, волоча ногу, делая вид, что хромаю. Она остановилась, чтобы подождать меня, а когда снова отвернулась и зашагала, я бросился бежать в обратную сторону. Медсестра обернулась от топота моих ног и закричала:

– Куда вы?

Кажется, от растерянности она не бежала за мной. Не ожидала, что утренняя микстура в каше не сделала меня овощем с галлюцинациями? Я сбежал по какой-то лесенке вниз и увидел знакомую плитку на полу, значит я в коридоре с бассейном. Я бежал что есть силы, тапки шаркали и мешали, но я боялся потерять время, скидывая их.

Я увидел большие двери в бассейн и несколько подсобок рядом, подергал ручки – заперто. В конце коридора было темно, но видно, что за одной из дверей горит свет. Я прошел на ощупь вдоль стены, кажется, даже не дышал. К моему удивлению, за мной никто не бежал. Наблюдают через камеры?

Я слегка потянул дверь и заглянул в щель. Оказалось, что за дверью огромная библиотека или, может, архив. Книги или толстые альбомы стояли на полках до самого потолка. Тихо зашел и юркнул под стол. Было тихо, но в комнате явно был еще кто-то. Я услышал, как переворачиваются страницы, затем разговор двух пожилых мужчин. Увы, не понимал их речь, они говорили на незнакомом мне языке, кажется, итальянском.

В архиве был полумрак, солнце едва пробивалось сквозь занавески, прошло минут десять или больше, за мной по-прежнему никто не гнался. Я почувствовал, как затекают ноги от долгого неподвижного сидения в неудобной позе.

Скрипнула дверь, кто-то вошел. За мной? Я зажмурился и приготовился к худшему. Голоса мужчин не смолкли, можно подумать, они вообще не обратили внимания на вошедшего. Я увидел перед собой женские ноги в белых кедах, затем медсестра в белом халате села передо мной. Я готов был броситься бежать снова, несмотря на затекшие ноги – вряд ли меня догонит, если пришла одна. Но она вдруг опустила маску, и я увидел перед собой…Милу.

Она работает здесь? Я не мог оправиться от шока.

– Пойдем, – тихо произнесла она.

Я понял, что бежать от нее нет смысла, уж она меня точно догонит.

Я тихо вылез, и мы молча вышли за дверь. Очередная галлюцинация? Значит микстура была и в супе? Мила взяла меня под руку и повела за собой в конец темного коридора. Наверное, я начал сопротивляться, потому что она шепнула в самое ухо: «Там Шон».

До меня начало доходить. Точно! Этот испепеляющий взгляд на прогулке. Как я ее не узнал! Она поможет мне?

Мы дошли до конца коридора в полной темноте. В конце у выхода было немного светлее от окна под самым потолком, на нем я тоже заметил решетку.

– Как мы выйдем? – спросил я шепотом, голос дрожал.

Мила вдруг аккуратно достала из кармана связку ключей и перебрала их на ладони, стараясь не греметь ими, нашла нужный ключ, вставила в замочную скважину и толкнула дверь. Оставалось пройти по короткой лесенке наверх.

Мы оказались на заднем дворе больницы, здесь тоже были ворота в заборе, у которых стоял охранник. Мила быстро повела меня к нему за руку. Я почти не дышал, тапки противно шаркали по асфальту. Охранник увидел нас и преградил дорогу:

– А этого куда? Сама выходи, а больной пусть остается.

Мила вдруг вынула из кармана перцовый баллончик и прыснула почти в самое лицо охраннику. Он взвыл, держась за глаза и, нащупывая рацию на жилете. Сам не знаю, откуда у меня взялась сила. Наверное на чистом адреналине, я связал ему руки за спиной поясом от халата. Мила отстегнула ключи от ремня охранника, хотя он пытался пнуть ее ногой, и открыла ворота. Кто-то уже выбегал из здания, но мы бросились со всех ног. Я знал, что Мила – бегунья, но такой скорости никогда не видел. Я сильно отстал, затем скинул тапки и в одних носках помчался за ней.